Эрагон.Наследие - Паолини Кристофер

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225

К левой — потому что Гальбаторикс всегда сидел справаот нее.

Выпрямившись, она проверила, не видна ли ложка, и даже сделала несколько шагов.

Ложка была привязана достаточно крепко и осталась на месте.

Вздохнув с облегчением, Насуада собралась выходить, понимая, что теперь главное — так добраться до камен­ной плиты и лечь на нее, чтобы человек в сером ничего не заметил.

Когда она открыла дверь, он уже поджидал ее. Он так хмуро смотрел на Насуаду, что его редкие брови сошлись, образовав прямую линию. Человек с трудом вымолвил: «Ложка!», словно вытолкнув это слово изо рта, как кусок противного разваренного турнепса.

Насуада надменно вздернула подбородок и мотнула головой в сторону уборной. Человек в сером еще сильней нахмурился, прошел в уборную и старательно обследовал стены, Пол, потолок и все остальное. Громко топая ногами, он вышел оттуда, грозно щелкнул челюстями и поскреб свою шишковатую тыквообразную голову с таким несчаст­ным видом, что Насуаде показалось, будто он обижен ее недостойным поведением и тем, что она выбросила в убор­ную такую ценную вещь, как ложка. До сих пор пленница была покорна и даже добра к нему, и этот маленький жест неповиновения озадачил и рассердил его.

Насуада с трудом удержалась от желания отшатнуться, когда тюремщик шагнул к ней и, обхватив своими ручи­щами ее голову, стал прочесывать волосы пальцами. Ра­зумеется, никакой ложки он не обнаружил, и лицо у него печально вытянулось. Человек в сером схватил Насуаду за руку, подвел к каменной плите, уложил и снова надел на нее кандалы.

Затем с крайне недовольным видом он поднял поднос и, шаркая ногами, вышел из комнаты.

Она выждала достаточно долго, пока не убедилась, что он совсем ушел; лишь после этого пальцами левой руки дюйм за дюймом она подтянула вверх подол сорочки и кончиком указательного пальца коснулась черенка лож­ки. Широкая улыбка расплылась на ее лице: теперь у нее было оружие!

47. Корона из снега и льда

Первые бледные лучи солнца полосами легли на воду, покрытую крупной рябью. На свету гребешки волн сверкали, как хрусталь. Проснувшись, Эрагон сразу по­смотрел на северо-запад: не видно ли в морском просторе долгожданной земли?

То, что он увидел, особой радости ему не принесло: гру­да облаков закрывала почти половину горизонта, и эти об­лачные горы казались столь высокими, что даже Сапфире было бы через них не перелететь. Чистое небо виднелось только позади, на юге, но было ясно, что и там его вскоре закроют тучи неумолимо надвигавшейся бури.

«Нам придется лететь в грозу», — сказал Глаэдр, и Сап­фира, явно волнуясь, спросила:

«А может, попробовать ее облететь?»

Глаэдр не ответил, и Эрагон понял, что старый дракон изучает характер облачности. Наконец он с явным сомне­нием в голосе сказал:

«Нет, лучше не слишком отклоняться от заданного на­правления. Нам еще далеко до цели, и если у тебя не хватит сил…»

«Тогда ты одолжишь мне немного, и мы полетим дальше».

«Хм… Даже если и так, лучше все же проявить осторож­ность. Мы и так были достаточно беспечны. Я видел подоб­ные штормы и раньше. На самом деле он гораздо сильнее, чем тебе кажется. И грозовой фронт у него очень широ­кий. Чтобы его облететь, тебе пришлось бы так сильно от­клониться к западу, что вполне можно и мимо Врёнгарда пролететь. Если бы это случилось, мы бы еще по крайней мере день до суши добирались».

«Но ведь до Врёнгарда не так уж и далеко», — сказала Сапфира.

«Да, не очень далеко, но этот ветер наверняка сильно замедлит наш полет. И потом, чутье подсказывает мне, что шторм бушует сейчас на всем протяжении пути до Врёнгар­да. Как ни крути, придется лететь сквозь бурю. Впрочем, нырять в так называемое око бури нет никакой необходи­мости. Видишь впадину между вон теми двумя небольши­ми вихрями на западе?»

«Вижу».

«Держи курс прямо на нее, тогда нам, возможно, удастся благополучно пройти между самыми мощными тучами».

Эрагон крепче ухватился за луку седла, и Сапфира, резко опустив левое крыло, свернула на запад, направля­ясь к указанной впадине, и вскоре вновь выровняла полет. Эрагон зевнул, протер глаза и вытащил из седельной сум­ки яблоко и несколько полосок вяленого мяса. Завтрак, конечно, довольно скудный, но есть ему не очень-то хоте­лось. Во время полета он вообще старался не есть досыта, чтобы потом не мучила тошнота.

Он неторопливо жевал, глядя то на клубившиеся впе­реди тучи, то на сверкающую поверхность моря под ними. Ему становилось немного не по себе, когда он вспоминал, что вокруг одна вода и ближайшая суша — покинутый ими материк — находится примерно милях в пятидесяти от них. Эрагон представил себе, что падает и погружается все глубже и глубже в эти холодные тяжелые воды. Его даже озноб пробрал. Интересно, что там, на дне? А ведь, навер­ное, с помощью магии можно было бы совершить путеше­ствие на дно морское и все выяснить. Впрочем, особого эн­тузиазма у него эта мысль не вызвала. Бездонные морские глубины казались ему слишком темными и опасными. Он чувствовал, что ему там совершенно не место. Лучше уж пусть в этой бездне спокойно живут те странные существа, которые всегда там обитали.

К полудню стало ясно, что мощная гряда облаков нахо­дится дальше от них, чем это казалось сначала, а грозовой фронт, как и говорил Глаэдр, гораздо шире, чем это пред­ставлялось Эрагону и Сапфире.

Поднялся небольшой встречный ветерок, несколько замедливший полет Сапфиры, однако она по-прежнему ле­тела с весьма неплохой скоростью.

Когда они находились все еще далеко от переднего края бури, Сапфира удивила Эрагона и Глаэдра тем, что резко спустилась и полетела совсем низко, скользя над са­мой поверхностью воды.

Когда она выровняла полет, Глаэдр спросил:

«Ты что это задумала?»

«Мне интересно, — ответила она. — И потом, я хочу дать крыльям отдых, прежде чем нырять в бурю».

И она продолжала скользить над волнами, а отражение в воде повторяло все ее движения, как некий призрачный двойник. Казалось, летят два дракона — один светлый, другой темный. Затем Сапфира, сложив крылья, аккуратно села на воду и, взметнув тучу брызг, поплыла, рассекая грудью волны.

В результате Эрагон оказался мокрым с головы до ног. Но хоть вода и была весьма прохладной, воздух после дол­го полета на большой высоте казался приятно теплым — Эрагон даже расстегнул плащ и стащил с рук перчатки.

Сапфира мирно плыла, покачиваясь в такт волнам, и Эрагон, поглядывая по сторонам, заметил справа несколь­ко пуков коричневатых морских водорослей, ветвистых, как деревья. Концы ветвей были украшены метелками и какими-то странными пузырьками, похожими на ягоды.

А высоко над головой, примерно на той высоте, где до этого летела Сапфира, Эрагон увидел пару альбатросов. Их широкие крылья по краю были украшены черной по­лосой. Птицы явно уходили от надвигающейся грозы, и это усилило его беспокойство. Альбатросы напомнили ему, как однажды в Спайне он видел бегущих рядом оленей и волков, вместе удиравших от лесного пожара.

«Если бы мы были достаточно благоразумны, — мыс­ленно сказал он Сапфире, — мы бы повернули назад».

«Если бы мы были достаточно благоразумны, мы бы на­всегда покинули Алагейзию и никогда больше туда не воз­вращались», — ответила она.

Изогнув шею, она коснулась мордой поверхности воды и тут же недовольно тряхнула головой и принялась обли­зываться, словно попробовала нечто чрезвычайно непри­ятное на вкус.

И вдруг Эрагон почувствовал, как в душе Глаэдра вол­ной поднимается страшная паника.

«Взлетай! Немедленно взлетай! Слышишь? Немедлен­но!» — взревел старый дракон, и Сапфира не стала задавать лишних вопросов. С громовым грохотом распахнув свои огромные крылья, она забила ими, чтобы поскорей под­няться с поверхности воды, и подняла в воздух целые тучи водяной пыли.

Эрагон наклонился вперед и вцепился в луку седла, чтобы не упасть. Густая, как туман, водяная пыль слепила глаза, и ему пришлось воспользоваться внутренним виде­нием, чтобы выяснить, что же так встревожило Глаэдра.

Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 225