Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна

— Доброе утро, полковник. — Сейн поднял глаза от бумаг и весь засветился.

— Асса Анна, как я рад вас видеть. Что привело вас сюда? Неужели пришли меня повидать?

— Вас я видеть рада, но пришла сюда по делу.

— И какому, позвольте вас просить?

— Мне сообщили, что вчера был задержан молодой маг. Можно ли поинтересоваться о причинах задержания?

— Можно, он был задержан за нападение на лицо находящееся при исполнении должностных обязанностей.

— А на кого это он напал?

— Асса Анна, не поверите — на меня.

— ООО! — У меня действительно нет слов. — И за что?

— Я не знаю, а он не говорит.

— Как интересно, а можно мне его повидать?

— Привести его сюда?

— А можно мне посмотреть на условия его содержания и несколько минут поговорить с ним?

— Вы же не станете помогать ему сбежать?

— Нет, что вы…

— Тогда, можно. Только, если не возражаете, демона оставьте здесь, все же у нас тут…

— Да, конечно, демон останется тут, и посторожит вас.

— Берни! — На пороге появился симпатичный молодой страж. — Проводи ассу Анну до холодной, она хочет поговорить с арестованным за нападение должностное лицо магом Одирингом. Потом проводи ее сюда…

— Слушаюсь. Прошу, Вас, асса, следовать за мной. — И повел меня куда–то по переходам и коридорам, и куда–то вниз. Где–то глубоко в подвале располагались холодные камеры. Я так думаю, что в такую жару полковнику тут было бы намного комфортнее, чем наверху, только сыро.

Одрик сидел, вернее лежал, закинув руки за голову, в маленькой одиночной камере, во вполне сносных условиях, вместо двери решетка. Деревянная скамья, удобства за ширмой, под потолком маленькая отдушина, откидной столик, у Джурга комнаты значительно меньше и вместо скамьи — матрасы. Единственное неудобство для Одрика — это наручники, но цепочка на них длинная. Только материал какой–то странный, холодом от него веет. А выглядит мальчишка ничего, в смысле, его не били и вон на столе стоит миска с чем–то, так что, если бы не мои планы, то мог бы и еще посидеть…

— Одрик! Хватит спать. День уже.

— А?!? Что?!? О, асса Анна! А что вы здесь делаете? — Вскочил и подошел к решетке.

— Да вот зашла проверить в каких ты тут условиях содержишься?

— Да, вот… — разводит руками.

— Как мне думается, с тобой все в полном порядке. Тебя не били, кормят, условия, при нынешней жаре почти курортные. Наручники не жмут?

— Вроде не жмут.

— Берни, чем у вас тут арестованных кормят?

— Арестованные, имеющие благородное происхождение получают питание с кухни стражи, а если будет у них такое желание, то и из выбранного трактира или ресторана, но оплата подобных услуг за их счет.

— Одрик, да тут просто курортные условия. Так что я с тобой прощаюсь, встретимся, когда выйдешь…. — Делаю вид, что ухожу.

— Асса Анна стойте! Вы можете что–нибудь сделать, чтобы меня отсюда выпустили.

— Берни, тут магией пользоваться можно?

— Вам — можно.

— Отлично. — Ставлю вокруг себя и Одрика полог от прослушивания, — Одрик, я могу сделать так, что тебя отсюда выпустят, но … Для начала, поделись со мной тайной, за что ты полковника побил? Или тебя обвинили ни за что?

— Я … это… дал в челюсть полковнику Калларингу.

— ООО! И ты после этого жив и сидишь здесь, тебе повезло. Он на дуэль тебя не вызвал?

— Нет. Я же маг, и меня нельзя вызвать на простую дуэль, можно только на магическую.

— А ты тоже можешь вызвать только на магическую?

— Нет, я могу и на простую. Вот выйду отсюда и вызову его… он у меня… да я…

— Одрик, ты хочешь испортить свадьбу сестре?

— Нет, а при чем тут Лотти?

— Одрик, твои похороны и все хлопоты, что с этим будут связаны, очень испортят настроение Лотти и наверняка сорвут ее свадьбу. Ты что, так не любишь сестру?

— Почему, люблю…, но я должен вызвать его на дуэль.

— Одрик, ты когда–нибудь брал уроки фехтования? — Краснеет…

— Давно, занимался целый год, — в голосе странная смесь гордости и смущения.

— А полковник занимается этим последние лет тридцать. Понимаешь в чем разница?

Молчит, наверное, дошло.

— Вернемся к началу. Так за что ты дал в челюсть полковнику?

Молчит, кривит губы и пыхтит, как перегретый чайник.

— Что так и будешь молчать?

Теперь жует губы и смотрит нехорошо, и все равно молчит.

— Одрик, предлагаю вместе со мной сделать сейну Калларингу гадость, по сравнению с которой, удар в челюсть, так мелкие неприятности. — Оживляется и смотрит на меня. — Но если ты после этого вызовешь его на дуэль, то … если до этого он бы, скорее всего, просто побил бы тебя прилюдно по мягкому месту твоим собственным мечом, то после, убьет сразу. А может и заставить помучиться, перед смертью.

— Я согласен, — глаза горят праведной местью. Да здорово ему полковник насолил.

— Так ты же не знаешь, чего должен сделать.

— Все равно я согласен.

— Ну, как выйдешь отсюда, так сразу и пойдем, гадость делать. А пока посиди, за тобой скоро придут, и я тебе это обещание напомню. А если взбрыкнешь, будешь тут сидеть и не неделю, а все три. Понял?

— Да. Но я на все согласен.

— Берни, веди меня обратно, в кабинет полковника. — Берни молча ведет меня наверх, к солнцу и жаре.

В кабинете полковника ничего не изменилось, только еще жарче стало. Мара лежит на полу и, кажется, спит, а сейн копается в бумагах, и ворот рубахи его расстегнут, а вот это уже совсем не по уставу. Сажусь в удобно стоящее кресло, мужчина за столом смотрит на меня вопросительно. А столик–то ничего, не ДСП, настоящее дерево, солидный, основательный, и сукно на нем новое, такое приятное на ощупь, наверно илларья шерсть. Так, о чем это я?

— Я бы, полковник, на вашем месте перебралась со всеми этими бумагами в соседнюю с Одриком камеру. Там так хорошо, прохладно…

— Асса Анна, у вас изумительное чувство юмора.

— Спасибо за комплимент, но вернемся к делам. Ситуация такова — мне нужен, этот молодой маг, что сидит у вас, а вам, как мне помнится маг, что у меня на поводке. Предлагаю взаимовыгодный обмен, — и машинально поглаживаю пальчиками сукно.

— Вы согласны снять поводок с ассы Вордера? — Мара при упоминании этого имени рычит.

— Нет, снять — не согласна, но могу передать управление его поводком, например, Вам.

— Знаете, асса, вы первый маг, который умеет вести дела и договариваться, а не только угрожать, — а глаза куда–то косятся.

— А зачем сразу угрожать? Угрозы — это так, розочки на торте, не более. Так что согласны? Маг на мага, хороший обмен. К тому же с точки зрения торговли, я вам делаю огромную скидку. Потому как маг Одрик почти никакой, то ли дело асса Вордер. Да и преступления их тоже несоизмеримы, один, прошу прощения, всего лишь вам в челюсть дал, а другой человеческие жертвы приносил. Потом, я в принципе, могу пока и без Одрика обойтись, а вот у вас возможности договориться со мной по этому вопросу больше может и не представиться. Да и парня жалко, у него послезавтра день рождения.

— Я могу подумать? — Видали, он еще думать собрался, а глазки–то блестят странным блеском, совсем нерабочим надо сказать, убираю со стола свои заигравшиеся пальчики.

— Думать? Да вы должны меня уговаривать взять Одрика и отдать Вордера. А Вы думать собрались… Чем Вас эта сделка не устраивает?

— Я не знаю, за что получил в челюсть, — я чувствую, что мне уже тоже хочется дать ему в челюсть.

— А, это… Я тоже не знаю, за что он вам дал. И что? Мне это не мешает. Но думаю, что скоро мы это не узнаем, Одрик собирается молчать как гоблин на допросе.

— Если дело обстоит так, то ладно… Берни! Веди сюда ассу Вордера.

Мне самой общаться с синим коллегой не хочется, может быть в другой раз, но не сейчас, жара донимает нестерпимо. И я еще в льняной размахайке и плетеных сандаликах, а ведь полковник, страшно подумать, в форменном мундире и… О, ужас! В сапожищах! Мне его хочется пожалеть… хотя бы охлаждающий полог раскинуть. Но нет! Отделываюсь сдержанным приветствием ассе Вордеру. Загоняю плетение поводка в стеклянную каплю и торжественно вручаю сейну Калларингу. Наши пальцы соприкасаются на мгновение… или дольше, они даже сплетаются, м–да, жара мозги, конечно, точит, но не до такой же степени.