Диагноз: женщина (СИ) - Чернова Ирина Владимировна

— Но такую реконструкцию можно рассматривать как следственный эксперимент, это поможет установить истину.

— В случае убийства — да. Но ты думаешь о другом, или я не прав?

— Да, думаю. Я все время думаю, что я могла бы преломить ситуацию, но время ушло и ты говоришь, что возврат в прошлое невозможен…

Брайн кивнул и надежда опять погасла. Он не может вернуть меня в прошлое, не может…не может…

— Время течет только в одном направлении, оно не может закольцовываться. Ты должна идти вперед и достойно принять свою Судьбу.

— Ты хочешь сказать, что кто-то уже написал мою Судьбу и я должна слепо следовать написанному? И покорно принимать то, что по мнению стороннего равнодушного наблюдателя, подходит мне больше всего? Почему меня об этом не спросили, я живой человек и у меня есть свои мысли, разум и планы, почему меня кто-то ставит перед фактом и я должна покорно принимать все, униженно благодаря за это?

— Узнаю людей из твоего мира! — Брайн развеселился и красные отблески в его бездонных глазах заплясали еще быстрее и ярче. — Они всегда требуют, чтобы они сами решали свою судьбу и отвергают даже малейшие намеки на то, что могут быть неправы! А потом рыдают от последствий совершенных поступков, посылая проклятья всем…Разве это правильно? Почему вы… ты не можешь допустить, что если в конце пути ты получила результат, то он именно такой, к которому ты стремилась? А если ты думаешь, что стремилась к другому, то либо ты неверно задала изначальные параметры, либо неверно сформулировала задачу. Либо, — он поднял палец, — твое подсознание обнаружило ошибку и самостоятельно выставило правильную цель, в которой ты просто боялась себе признаться и прятала голову в песок.

— Законы Мерфи… — протянула я.

— Конечно, — кивнул Брайн. — Эти законы существовали всегда, пока Артур Блох не вывел их под видом иронической литературы. Если что-то хочешь низвести — сделай это смешным. Ваши сатирики так много проблем сделали смешными, что вы даже не думаете, над чем смеетесь…Впрочем, в большей или меньшей степени это есть везде, надо только задаться целью чуть более внимательно прислушаться, над чем смеются, чтобы сделать собственные выводы. И они не всегда понравятся окружающим, далеко не всегда. Но это плата за самостоятельное мышление.

— Брайн, но если ты не можешь вернуть прошлое, может быть ты можешь помочь сейчас…разве это справедливо, что Мирандина сделала с моим мужем? Почему она решила за него, что ему хорошо, а что плохо?

— Справедливость… Странное понятие. Каждый трактует его в свою пользу, у тебя свое понятие о справедливости, у Мирандины — свое. Не думай, что твой муж случайно попал в эту ситуацию…были некоторые предпосылки..

— Нет!!!

— Почему ты так решила? — Брайн недоуменно скривился. — Если ты не знаешь всех условий, то выводы будут сделаны ошибочные.

— Но можно же…сделать Андрея прежним, пусть тогда он сам сделает выбор и я приму его, пусть даже он мне не понравится! Почему она все решила за него, почему? Я бы не стала ложиться ему поперек дороги и цепляться за штаны, но он должен был сделать этот выбор сам, понимаешь, сам!

— Ты не врешь, это мне нравится. Это действительно твое внутреннее убеждение…мне, как мужчине, это приятно слышать. Чаще всего женщины держатся до последнего, намереваясь удержать своего мужчину, чего бы им это не стоило.

— Тогда жизнь вместе становится невозможной, когда одного удерживают шантажом. Мне такая жизнь не нужна.

— Жаль, что это не все понимают… — вздохнул Брайн. — А насчет выбора… мужчины боятся решительных шагов. Вспомни, сколько твоих знакомых погуливало на сторону, но даже доведенные до крайности скандалами своей любовницы, крайне неохотно расставались с женами? Привычка, видишь ли…Да и в период встреч по молодости, разве не было такого, что мужчина не решается сделать свой выбор? Он мнется, раздумывает, взвешивает — надо или не надо ему, а потом уходит в свой спокойный мирок у телевизора с посещением дам различного возраста. Никаких обременений себя, никакой ответственности, порхает по жизни, как мотылек. Им не надо отвоевывать свою женщину, не надо защищать семью — ваше общество потребляет больше, чем весит, не задумываясь, чем это ему грозит в дальнейшем. Но люди устроены так, что ценят только то, что им досталось с потом и кровью, все же, что падает в руки просто так, для них не имеет ценности. Хотя этому подвержены не только люди, а все разумные. Инстинкт, понимаешь…

— Брайн, — надежда вновь зажглась, аж затрясло от предчувствия, — ты хочешь сказать, что все имеет цену, а твое вмешательство…

— Ты думаешь о своем, и мы перестали понимать друг друга. Я тебе сказал, что за все надо платить — за полученные знания мы платим годами лишений и собственным здоровьем. За богатство — чужими жизнями. Чем предстоит заплатить тебе — я не знаю, время покажет. Но ты забыла еще одно условие — условие Судьбы. Подожди возражать! Просто послушай. Не надо думать, что Судьба — это полностью написанный жесткий алгоритм твоего дальнейшего поведения. Вполне возможны отклонения в ту или иную сторону, главное — цель. Ты определила себе цель своего пути? В храме ты думала, что попросить…но так и не озвучила, только поблагодарила за спасение. Почему? Я предполагаю ответ, но хотелось бы услышать его от тебя.

— Не озвучила, потому что не могла однозначно объяснить, что я хочу попросить. Этот пресловутый эффект обезьяньей лапы…попрошу, чтобы все вернулось в то мгновение, когда мы еще были в своей квартире — значит, надо постоянно следить за тем, что Андрея опять может затянуть в ваш мир. Да и невозможно это в принципе… Попрошу, чтобы Андрей был со мной рядом — так он должен быть прежним, иначе он тут же уйдет от меня назад к этой…Попрошу, чтобы я наконец добралась до магов — но мне еще надо время хорошо узнать реалии Тигории, чтобы складно врать и не выдавать никому наше иномирное происхождение. И так во всем — появляются какие-то мелкие условия, без которых невозможно выполнение основного.

— А почему ты не хочешь попросить для себя просто счастья?

— Потому что эта категория слишком относительна…бог поймет счастье для меня по-своему, а я — только тогда, когда оно закончится. Кто же знал, что я была счастлива с Андреем и Валеркой все эти семь лет…я ругалась на них, убирала, готовила, недосыпала, ссорилась и мирилась с ними, а оказывается я была счастлива! А мне здесь запросто подсунут мужика, похожего на Андрея, кучу детей и будут убеждать, что у меня простое женское счастье!

— Задаром ты не получишь ничего. Мужчину еще надо завоевать и убедить, что ты — его единственная, заставить полюбить себя так, чтобы он был готов убить за тебя и защитить тебя даже ценой собственной жизни, а детей надо еще зачать и родить.

— Завоевать мужчину? Брайн, как ты себе это представляешь? Приглядеться к подходящему экземпляру, начать виснуть у него на шее, драться с соперницами за него? А как же пресловутая женская гордость? Что-то не больно вы цените тех женщин, которые делают первый шаг, скребутся по ночам в дверь и прыгают на колени при первой возможности! Сам же говорил, что ценится только то, что завоевано с потом и кровью!

— А на что тебе женская хитрость? — лукаво посмотрел мужчина. — Мы управляем миром, а нами управляют женщины, это непреложная истина. Потенциально любой мужчина рассматривает любую женщину, как будущую…хм, добычу. Дальше уже твое дело — принимать вызов или нет.

— Да ты с ума сошел! — мне уже стало просто смешно. — Как я буду высматривать, кто на меня загляделся? Вон, один загляделся, да сдал…как стеклотару…я же у него и виноватая осталась…второй…тут я вообще ничего не понимаю, легче махнуть рукой и идти вперед, в Аргор, чем разбираться в хитросплетениях ваше тонкой мужской психологии!

Брайн хохотал так весело, что мне даже не было обидно. От такого смеха у окружающих обычно появляется зависть, вон как ему хорошо, поулыбаюсь-ка и я за компанию. Отсмеявшись, он положил меч на колени и повел пальцем по лезвию.