Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

Рука, разбитая о стекло, отозвалась болью. Одновременно с этим, красная вспышка в голове выжгла все посторонние мыли. Вспомнился придуманный план, а тех, кто будет с этим планом не согласен… Что ж, это их выбор.

Он осмотрелся. Одна из елей росла к забору ближе других и была достаточно высока. Элементарно. Лезем. Удивившись с какой легкостью можно забраться на, казалось бы, неприступное, колючее дерево, Илья был уже почти у макушки. Залез еще чуть выше. Верхняя тонкая часть ствола вместе с ним начала клониться к забору, и вот, вцепившемуся в ствол точно коала телу в черных одеждах оставалось лишь поставить ногу на ограждение. Илья осторожно нащупал твердый кирпич и стал потихоньку отклеиваться от голубой верхушки. Последний рывок и он уже сидел верхом на заборе, а ель с легким шорохом восстановила свое вертикальное положение. Позиция заборного всадника никак не способствовала скрытности, поэтому он поспешил спрыгнуть вниз, на территорию дома, в мгновение ока переходя ту самую пресловутую черту, отделяющую законную жизнь от бандитизма и преступности.

Быстро осмотревшись, он увидел растущие в углу возле забора кусты, являющиеся частью какого-то хитрого ландшафтного ансамбля. Рассмотреть замысел дизайнера мешали ночное время и колотившийся в висках адреналин. Притаившись под кустом, диверсант услышал какие-то, едва уловимые ухом шорохи. Потом ближе, и вот уже совсем близко. Два добермана, судя по поджарым силуэтам и острым ушам, выбежали на задний дворик. Собаки нюхали землю. Одна из них, продолжая рыскать носом у самого газона, двинулась в обход дома, а другая приближалась прямо к позиции временного укрытия Ильи. Пальцы правой руки сжались на рукоятке керамбита, и выхватили лезвие из ножен. Илья понимал, что никак не может позволить себе, чтобы псина подала голос. Он почему-то был уверен, что кроме собак здесь есть еще и людские охранники. Последних, правда, до сих пор не было видно. Тут было 2 варианта: либо все-таки их не было, либо они спали, полагаясь на собак. Так или иначе, главной проблемой сейчас была черная рыскающая морда. Между псом и Ильей было всего пять метров. Видно его не было, в этом Илья был уверен, а запах растений, должен был перебивать его собственный. Единственное, о чем он беспокоился, были снова открывшиеся раны на левом кулаке после лазания по дереву. Вот и доберман остановился в нерешительности, крутясь на месте в трех метрах от замершего с ножом наготове Ильи.

Наконец, собака должно быть что-то учуяла. Пес сделал несколько неуверенных шагов. Теперь его морда была у самого края кустарника. С другой стороны растения, спиной к забору сидел Илья и до боли сжимал нож, готовый ударить в любую секунду.

Собака припала к земле и поползла. Вот уже показался черный нос и начало узкой морды. Дальше медлить было нельзя. Перебинтовая рука наугад рванулась в кусты. Илья почувствовал 2 длинных уха, сжал мертвой хваткой, дернул черную голову на себя и ударил кривым клинком в шею, под челюстью. Как только нож вошел в черную плоть по рукоятку, Илья тут же дернул на себя, вскрывая бедному псу шею и отделяя нижнюю челюсть от черепа. Собака умерла мгновенно, не успев и пискнуть. Раздумывать было некогда, процесс был запущен. Оставалось действовать, не задавая лишних вопрос ни своей голове, ни совести.

Затащив мертвую тушу как можно глубже в кусты и кое как прикрыв ветками, Илья слегка сменил позицию. От второй собаки тоже необходимо было избавиться, а продолжать сидеть над тушей ее остывающего собрата шансов не прибавляло. Он ждал, что пес обойдет его с другой стороны дома, то есть сделает полный круг. Спустя томительные секунды ожидания, показался другой доберман, быстрой рысью бегущий по двору. Илья сидел в каком-то углу, образованном, видимо, тем же кустарником, только аккуратно и ровно подстриженным. Позиция была удобной. Живодер по неволе рассчитывал пропустить собаку, потом быстро покинуть укрытие и наброситься сзади. По его прикидкам, пес должен был почуять кровь раскроенного товарища и пойти проверить в чем же дело.

Предсказуемое животное действовало точно по прогнозам. Вот добер миновал Илью. Вот он остановился в нескольких метрах от кустов в углу. Опустив морду к самой земле, пес начал разнюхивать, медленно сокращая дистанцию между собой и кустами. Илья знал о феноменальном слухе у кошек, а вот про собак такого не слышал. Поэтому он, как можно тише, покинул свое укрытие и на корточках подбежал к псу, надеясь быстро сразить того сзади. Доберман, видимо, не смотрел выпуски о животных и не знал, что слух у него так себе. Когда Илья был уже почти на расстоянии удара, пес резко выпрямил корпус, поднял от земли голову, а вскинутые вертикально вверх уши, говорили о том, что слышит он прекрасно. Рывком, черное тело развернулось, присело, а морда оскалилась. Пес зарычал и кинулся на Илью, успев один раз довольно громко тявкнуть. Бельштейн успел согнуть руку в локте и выставил навстречу оскаленной пасти предплечье. Одновременно с тем как зубы собаки впились в плоть, дамасский клинок вонзился доберу в шею. Илья кромсал шею собаки керамбитом, вонзая и вынимая свой металлический коготь, проворачивая его в разных направлениях. Несколько секунд и все было кончено. Челюсти разжались и второй страж дома черной вялой тушей пал на газон. Хакер, не замечая пока боли в пожеванном левом предплечье, поспешил отнести добермана к своему напарнику, устроив им что-то наподобие воинской братской могилы. Приладив второго мертвеца под кустом, диверсант быстро перебежал ближе к парадному входу и схоронился в дебрях зеленого лабиринта. Последний маневр был совершен чертовски вовремя. Слева от дома стояла пристройка. Дверь ее открылась и оттуда вышел коренастый мужик средних лет, лысый и в черной кофте с капюшоном. Видно было, что он только проснулся. Зевая и протирая глаза, тот посвистел и заплетающимся голосом негромко позвал:

— Борман, Крюгер! Ко мне! Что случилось?

«Видимо все-таки проснулся от лая», — с досадой подумал Илья. Все-таки собаки это одно, а тренированный опытный профессионал — совсем другое.

— Мальчики! Ко мне! — уже громче позвал он и негромко свистнул.

«А ведь во весь голос то не зовет… И не свистит. Что, квадратная морда, не хочешь будить хозяина?»

Тем временем коренастый вернулся в пристройку и уже через мгновение вышел с черным, впечатляющих размеров фонарем в руке. Такой и как дубинку можно было использовать, случись в этом надобность. Охранник пошел в обход дома, к тому самому дальнему углу где Илья свалил мертвых собак. Оставлять в живых его было нельзя, просто неразумно. Поэтому, сжимая нож в руке, и пытаясь не обращать внимания на боль в левом предплечье, Бельштейн как можно тише, но не мешкая, принялся сокращать дистанцию между ним и охранником. Фигура в черном худи вразвалочку шла вперед, лениво светя фонарем из стороны в сторону.

«Он может так высветить капли крови на траве!», — пронеслось у Ильи в голове. Медлить больше было нельзя, и он, пробежав последние метры, прыгнул и со всей силы вонзил лезвие охраннику в спину, надеясь сразу достать до сердца. В последний момент перед прыжком, секьюрити или услышал шаги, или, как дикий зверь, просто почувствовал опасность. Перед самым ударом ножа он успел немного сместиться и развернуть корпус. Удар не достал до сердца, но коварный керамбит входил почти всегда по рукоятку и благодаря своему изгибу накрепко врезался в жертву. Илья повис на охраннике, продолжая сжимать воткнутый в спину нож. Поврежденной рукой он зажимал громиле рот, пачкая тот в крови. Охранник изловчился сграбастать повисшего на себе разбойника рукой за шею. Коренастый пытался сорвать Илью с себя, одновременно бешено двигая корпусом. Бельштейн не удержался и сорвался. Разворачиваясь, лысый махнул своим тяжелым фонарем наотмашь и попал Илье в бровь. Нож так и остался торчать в мускулистой спине. Ночной диверсант остался безоружным. Нужно было во что бы то не стало вернуть себе керамбит. Широкая туша, скалистым утесом нависала над Ильей. В одной руке страж дома поигрывал фонарем, другой пытался достать и вытащить торчавший в спине коготь. Телосложение не давало ему достаточной гибкости, и он, плюнув на это дело, просто пошел на пятившегося Илью. Один взмах фонаря, другой. Оба удара пролетели в миллиметрах от скрытого капюшоном лица. Бельштейну удалось вернуть уверенность и равновесие. Он ловко поднырнул под следующим ударом, упал на одно колено. По инерции тяжелое тело охранника провалилось вперед, а Илья снова оказался у того за спиной. Вот она, оплетенная рукоять! Он выдернул нож, одновременно рванув тот вниз, открывая страшную рану. Из последних сил, истекающий кровью охранник махнул своим фонарем-дубинкой назад. Илья прекрасно видел удар и увернулся. Перехватив керамбит после ловкого оборота вокруг пальца клинком вверх, он молниеносным росчерком рассек охраннику горло. Глаза на пухлом лице закатились и массивное тело тяжело упало. Из раскроенной шеи толчками рвалась наружу кровь, темным пятном расплываясь по газону.