По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Занятия начинаются 15-го. — Глаза Катрины расширились, и она застонала. — Но, думаю, если мы этого не сделаем, то скоро нам не на что будет ходить.

— Да, — вздохнул я. — Не будет.

Она высвободилась из-под одеяла и поцеловала меня в щеку усталыми губами. Глядя, как она спускается по трапу корабля, я молился о том, чтобы еще раз ощутить тепло между нами, прежде чем наступит конец света.

Мы были одиноки на корабле. Моим местом не по своей воле стала рулевая рубка. С командой всего из четырех человек на судне такого размера было легко оставаться в одиночестве. Катрина время от времени приходила проведать меня, иногда она брала штурвал на себя, но я никогда надолго не отходил от руля. Я несколько раз пытался заговорить с Ноем, но он отказывался меня замечать. Однако я внимательно следил за ним, потому что не был уверен, что он не испортит двигатель. Он знал ровно столько, чтобы быть опасным.

Даже МакКензи вела себя тихо рядом со мной, но она стала отличным поваром для нас, она была более изобретательна в приготовлении продуктов, чем я когда-либо ожидал. Я справлялся без сна. У меня были столетия практики. Но когда веки становились тяжелее, чем я мог выдержать, Катрина становилась у штурвала, а я спал в гамаке, который повесил для себя в каюте.

Утром 10-го я потянулся и устало зевнул, изучая горизонт и звезды, все еще видимые в сгущающихся сумерках. Согласно моим координатам, мы были почти на месте. Мерцающие в небе указатели дали мне понять, что Треугольник Дьявола находится прямо впереди.

Я толкнул локтем Катрину, которая в этот вечер заснула в моем гамаке. Она села с усталым стоном и посмотрела вперед, кутаясь в одеяло, чтобы защититься от утреннего морского холода.

— Вот оно, — сказал я.

— Откуда ты знаешь? — Она снова зевнула.

Я достал компас и показал пальцами на небо.

— Мы на 25 градусах северной широты и на 71 градусе западной долготы. Как раз там, где нам нужно быть. Или, по крайней мере, будем там к тому времени, когда солнце полностью взойдет.

Катрина выскользнула из-под ремня и подошла ближе к окну каюты, становясь все более настороженной по мере того, как говорила.

— Ты видишь какие-нибудь признаки ее лодки?

— Нет. — Я нахмурился. — Я ни разу не видел «Белладонну». Но, возможно, это означает, что мы опередили события.

— Или что мы опоздали. — Она убрала волосы за уши так, что у меня внутри все вспыхнуло. — Нам крышка, если она доберется туда первой.

— Не волнуйся, — мягко сказал я. — Даже если она добралась туда первой, она не сможет нырнуть так глубоко, чтобы найти его. Она потеряла свой хвост, помнишь?

— Я просто надеюсь, что… — ее голос оборвался на полуслове, будто призрак зажал ей рот рукой на середине фразы. — Майло?

При произнесении моего имени она широко раскрыла глаза, и я повернулся, чтобы посмотреть, что же она увидела. Свет зари исчез в одно невероятное мгновение, полностью скрытый какой-то черной грозовой тучей, которая с каждой секундой становилась все более угрожающей. Она вздулась, как гигант, полностью поглотив границу между небом и морем.

— Это взялось из ниоткуда, — пробормотал я, с подозрением изучая облака, заметил, как вдалеке вздымаются волны. Я провел большую часть жизни, сражаясь со штормами, отданный на милость океана. Но этот шторм был не похож ни на один из тех, с которыми я когда-либо сталкивался. Он был похож на легенды, которые слышал каждый моряк, но никогда не видел своими глазами.

Этого не может быть…

Вспышка белой молнии заставила меня с криком выбежать на палубу. Ной и МакКензи уже были на палубе, наблюдая с носа за сюрреалистической сценой, развернувшейся перед нами.

— Не стойте просто так! Все на палубу! Мне нужно как можно быстрее спустить паруса!

Я бросился к мачте, а Катрина поспешила ухватиться за канаты в рубке управления. Если на нас обрушится этот чудовищный шторм, у нас будет мало шансов.

— Спасательные жилеты! — воскликнула Катрина, доставая жилеты из люка и бросая их вниз двум нашим пассажирам. Я даже не подумал о них. В 1700-х годах у нас не было такого способа спасения. Холодный морской воздух обдувал кожу, а я боролся с ветром, который трепал паруса, и без того потрепанные порывами. От шторма потемнел каждый дюйм неба. Я напряг зрение. Дрожащими руками старался работать как можно быстрее, но все паруса были подняты. По крайней мере, я должен был спустить грот. Я должен был…

Я потянул за парус, когда Катрина натянула леску, но вода внизу уже начала подбрасывать корабль. Я споткнулся, но устоял на ногах, стиснув зубы. Что бы я ни делал, я не смог победить в схватке с парусами. Шторм налетел слишком быстро. В отчаянии я потянулся за ножом. Я бы перерезал эту чертову штуку.

Как только мое лезвие коснулось веревки, чья-то твердая рука протянулась вперед и оттянула от меня трепещущий парус. Ной.

— Не думай, что это что-то меняет, Песочный человек, — крикнул он, перекрывая шум ветра. — Я просто пытаюсь не умереть!

Благодаря его усилиям мы могли сворачивать парус, когда он опускался, и не давать ему развеваться под напором ветра, грозящего унести его — и нас — прочь.

Корабль теперь бешено раскачивался, а небо было полуночным. Ветер бился о волны, поднимая лодку, будто та была всего лишь куском плавучего дерева. МакКензи кричала внизу, а Ной ругался на ветер. Как ни странно, дождя не было. Как и говорили слухи…

— Мы должны спуститься. Здесь, наверху, в нас точно ударит молния! — прокричал я Ною.

Он кивнул, и мы спрыгнули с мачты. Я подождал, пока он не побежал вниз к МакКензи и не оказался вне досягаемости. Мы никак не могли убрать остальные паруса. Но я собирался попытаться…

— Пригнитесь как можно ниже! Идите в каюту! — крикнул я им с палубы. — Гроза вот-вот усилится.

Ной повел МакКензи в нижнюю каюту, но Катрина стояла и смотрела на меня глазами, полными страха.

— Уходи, Катрина!

Внезапно мачта развернулась, сорванная ветром, и ударила меня. Шест врезался мне в спину, выбросив меня за борт. Я услышал, как Катрина выкрикнула мое имя, прежде чем я упал в воду. Волна накрыла меня с головой. Я поспешно вынырнул, борясь с жжением океанской воды в глазах и легких. Когда поднял голову, лодка стояла вертикально, вздымаясь на стене волны.

Она поднималась все выше и выше, пока кончик носа, казалось, не коснулся неба, а затем сквозь ужасающий шквал ударов молний я увидел, как она перевернулась, а Катрина, МакКензи и Ной все еще были на борту. Потом я ушел под воду, меня затянуло в черное море.

10. Потерпевшие кораблекрушение

Катрина

Мои мысли пронеслись быстрее ветра, когда я увидела, как Майло падает в бушующее море. МакКензи и Ной кричали, чтобы я забиралась внутрь, но я только побежала вперед, к корпусу. Я искала его, в отчаянии вглядываясь в воду, всего секунду, прежде чем лодка начала подниматься, и я, спотыкаясь, полетела назад. Кожу на ладони защемило от прикосновения к перилам, когда я крепко сжала их, моля, чтобы у меня хватило сил продержаться достаточно долго, чтобы устоять против этой взбалмошной волны.

Но затем я повисла в воздухе. Палуба исчезла у меня из-под ног, когда нос поднялся еще выше. Лодка накренилась в воздухе, а затем перевернулась вверх дном. Я изо всех сил старалась удержаться за скользкие перила, когда ледяная вода обрушилась на меня, как товарный поезд. Я думала, что вес парусника, падающего на меня, раздавит меня, но почему-то, когда ударилась о воду, мне показалось, что падаю сквозь ледяной воздух.

На какой-то краткий миг мне показалось, что я потеряла сознание, но быстро пришла в себя, осознав, что все еще держусь за лодку, которая покачивалась надо мной на поверхности воды. Я выплыла из-под нее и устремилась вверх, вырываясь на поверхность, как бьющееся стекло. Я открыла глаза, ожидая увидеть днище перевернутой лодки, плавающее, как белый холм на голубой равнине, но вместо этого там были только обломки. Лодка исчезла. Вокруг меня плавали куски парусины и дерева, разбросанные повсюду.