Предавшая королева - Дженсен Даниэль Л.

– Не утруждайтесь узнавать их имена, – посоветовала Коралин. – Это всего лишь лизоблюды моего мужа, посланные следить за каждым вашим словом. Возможность закончить вечер со сломанной шеей вполне окупается тем, в каком фаворе они окажутся, если им удастся добыть ценные сведения. Не то чтобы вы могли что-то с этим сделать, но, по меньшей мере, можно не тратить силы на светские беседы с ними. Или на попытки захватить их в заложники.

Оба мужчины ответили ей сердитыми взглядами, но ничего не сказали.

– А что насчёт вас, моя госпожа? – спросил Арен, исподволь разглядывая остальных гостей. Сплошь маридринская знать, за исключением бледного рыжеволосого мужчины, в ком Арен заподозрил посла Амарида, и блондина с огромным носом, должно быть, из Эренделла. Они сидели по разные стороны стола, и оба периодически кидали друг на друга полные неприкрытого презрения взгляды. Кровная вражда этих двух стран была едва ли не хуже, чем у Маридрины и Валькотты, хотя они предпочитали действовать посредством торговых эмбарго, политических игр и периодических заказных убийств, а не идти друг на друга войной в открытую.

Арен вновь повернулся к Коралин.

– Вас тоже посадили здесь, чтобы за мной шпионить?

– Меня посадили здесь, поскольку дворцовый протокол предписывает обеспечить вас дамским обществом, но Сайлас не хотел рисковать одной из своих фавориток. Горевать по мне в случае моей смерти он не будет – если у вас вдруг возникнет идея затянуть эту цепь вокруг моей шеи. Он годами старался найти способ заткнуть мне рот и остаться при этом в безопасности в своей постели. Вы лишь оказали бы ему услугу.

Оказал бы Сайласу услугу и заодно лишил себя возможности получить какую-либо помощь от гарема.

– Мне придётся довольствоваться словесным поединком.

Тихий звон заполнил залу, и все встали. Арен лишь откинулся на спинку кресла, наблюдая, как заходит Сайлас в окружении телохранителей и шести своих жён. Все девушки были молоды и поразительно красивы, одеты в тонкие струящиеся шелка и увешаны драгоценностями.

Сайлас занял место во главе стола, его жёны легко скользнули на свободные сиденья между посланниками и визирями, но все гости до сих пор оставались на ногах. Король устремил взгляд на развалившегося в кресле Арена; лицо его оставалось бесстрастным, хотя, скорее всего, он обдумывал, не отправить ли стражников, чтобы они заставили Арена встать.

Арен подозревал, что его присутствие здесь было призвано продемонстрировать всем королевствам севера и юга, что Итикана усмирена. Но все знали, что Итикана ещё не сломлена – Эранал сохранял независимость. Заставлять Арена встать значило привлечь внимание к неповиновению Итиканы. Но, промолчав, Сайлас выглядел бы слабым. Наконец маридринский король нашёл выход из положения и произнёс:

– Не следует ли нам найти тебе более лёгкий комплект цепей, Арен? Возможно, мы могли бы попросить ювелиров сделать для тебя нечто менее обременительное.

Тяжёлые звенья, соединявшие его кандалы, лязгнули и зловеще грохнули по деревянной столешнице, когда Арен потянулся за крошечной жестяной чашечкой вина и выпил её залпом, не дожидаясь, пока дегустатор проверит, нет ли там яда. И пожал плечами.

– Цепь полегче могла бы стать прекрасной удавкой, но куда больше удовольствия в том, чтобы самому задушить человека. Я бы спросил, согласен ли ты, Сайлас, но все здесь знают, что ты предпочитаешь наносить удар со спины.

Сайлас нахмурился.

– Вы видите, добрые господа? Всё, что доступно итиканцам, – лишь оскорбления и насилие. Насколько лучше стало сейчас, когда нам больше не нужно иметь дело с их племенем, ведя торговлю через мост.

Посол Амарида стукнул по столешнице в знак согласия, но эренделльский посол лишь поморщился и потёр подбородок, хотя нельзя было точно сказать, выражал он несогласие с Сайласом или не желал, чтобы кто-то видел, как он соглашается с амаридцем.

– Боюсь, Валькотта не поддержит ваших чувств, Ваша Милость, – сказала Зарра. – И пока Маридрина не покинет пределы Итиканы и вы не отпустите её короля, валькоттские купцы продолжат предпочитать мосту судоходные маршруты.

– Тогда твоей тёте пора привыкать терять корабли в Бурных Морях, – зло оборвал её Сайлас. – И тебе стоит помнить своё место и прикусить язык, девчонка. Твоё присутствие здесь – всего лишь любезность. Ты должна быть благодарна мне за то, что я пощадил тебя, а не испытывать моё терпение своей болтовнёй. Твоя голова прекрасно смотрелась бы на воротах Венции.

Девушка грациозно приподняла смуглое плечо, но рядом с ней Керис так вцепился в ножку бокала, что у него побелели костяшки пальцев. Похоже, он был категорически против того, чтобы жизни Зарры угрожали – достаточно интересное наблюдение, учитывая, что они должны были быть смертельными врагами.

Сделав ещё глоток из чашечки, Арен заявил:

– Как человек, тесно знакомый с этим вопросом, я мог бы посвятить тебя, Сайлас, в одну маленькую тайну: пустой мост золота не принесёт.

Зарра и эренделльцы прикрыли ладонями усмешки, но бдительнее всего Арен следил за реакцией посла Амарида и ощутил слабый прилив волнения, когда тот нахмурился и косо взглянул на Сайласа. Похоже, кое-кто задерживал выплаты амаридской королеве, продолжая при этом использовать её флот.

Словно по сигналу или повинуясь внутреннему чутью хорошо вышколенных слуг, именно в этот момент в зале появились, разряжая обстановку, юноши с полными тарелками причудливо нарезанных овощей. Один осторожно поставил тарелку перед Ареном, рядом с деревянной ложкой, единственным прибором, который ему подавали.

Что-то упало ему на колени, он взглянул вниз – это была серебряная вилка.

– Прошу простить, – извинилась Коралин. – Мои пальцы уже не столь ловкие, как в былые времена. – Затем она громко щёлкнула этими самыми пальцами, чтобы слуга принёс ей прибор на замену.

– Ты с ума сошла, женщина? – ужаснулся коротышка справа от неё. – Стража, у него…

– О, закрой рот, трусливый кретин. Это вилка. Что, по-твоему, он собирается сделать вилкой?

Арен мог бы в мгновение ока воткнуть серебряные зубцы кому-нибудь в артерию, но вместо этого положил себе в рот добрую порцию салата, едва ощущая вкус уксуса и специй в соусе, пока жевал. К нему двинулся было один из стражников, но резкий взгляд Сайласа заставил его отступить. Человек, облечённый властью, не должен придираться к мелочам вроде вилок.

Тем не менее для тощего типа слева от Арена это оказалось слишком, он пробормотал что-то в том духе, что ему нужно облегчиться, и выбежал за дверь. Молодая жена из гарема, сидевшая рядом с ним, продолжила есть, но Арен отметил, что её глаза блеснули и она легко-легко кивнула Коралин.

Из-за бархатного занавеса зазвучали первые трели музыки, и девушка отложила вилку. Поднявшись из-за стола, она легко поклонилась Сайласу и начала танцевать. Её медленные и соблазнительные движения лучше подошли бы для спальни, а не пиршественной залы, но едва ли кто-то за столом обращал на неё внимание. Только коротышка справа от Коралин наблюдал за девушкой с откровенной похотью.

Умно.

– Эта чушь, именуемая салатом, похожа на сад с подстриженными деревьями, – недовольно сказала Коралин и ударом вилки яростно разрушила архитектурный шедевр из салата и огурцов. – У вас в Итикане есть сады?

– Да, есть. – Арен проглотил ещё вилку салата, вспоминая двор своего дома в Срединном Дозоре. Даже если бы ему посчастливилось вернуться, он бы скорее сровнял это место с землёй, чем согласился снова спать в кровати, которую делил с ней. – Но они не такие ухоженные, как у вас здесь. Нужно дать растениям расти, как они хотят, иначе бури уничтожат их. Диким вещам лучше оставаться необузданными. Это лишь придаёт им красоты.

– Эти слова напоминают мне о ребёнке, которого я когда-то знала.

Арен сжал зубы. Танцующая девушка, изгибаясь, проскользила мимо, её светлые волосы зацепили плечо королевского осведомителя. Громкая музыка успешно заглушала разговор на противоположном конце стола, и хотя Сайлас не отвлекался от послов, на его скулах раздражённо ходили желваки.