В лабиринте миров (СИ) - Любушкина Татьяна Евгеньевна

Неожиданно один из грибов своей блестящей шляпкой тюкнул своего соседа. Другой гриб поступил точно так же и вскоре вся “грибная поляна” принялась колотить шляпками своего товарища.

Я притихла. Чего это они?

“Гриб-изгой” зашипел, и его длинная шея метнулась ко мне. Не успела я и глазом моргнуть, как сухой горячий ветер схватил меня в свои объятия, и я снова оказалась втянутой в “грибное” нутро.

- Дождались, допрыгались! А что – я виновата, я?!

К моему удивлению Каролины я не увидела. В точно такой же круглой комнате бесновалась маленькая женщина, обнажённая с нездоровой желтоватой кожей, а в тени, подальше от окна-иллюминатора лицом вниз лежал какой-то человек.

Я насупилась.

- Где Каролина?

- Вот! – женщина с готовностью подскочила ко мне. – Я тоже говорю – я не виновата! Пусть Каролина отвечает! Почему я?! Это моя пища, я ждала... долго ждала! Почему я должна за всех расплачиваться?!

Я ничего не понимала.

- Мне нужно вернуться домой.

Я постаралась придать своему голосу твёрдости – женщина с готовностью подхватила: “Да, да! Конечно!!!”.

На этом наша беседа закончилась. Я смотрела на женщину, женщина смотрела на меня. Увидев, что я не произношу больше ни слова, она вкрадчиво тронула меня за рукав.

- Ведь я не виновата?

Я не знала, что ответить и лишь неопределенно пожала плечами.

- Мне нужно вернуться домой, – повторила я. – А там посмотрим...

- А раз я не виновата, – женщина умильно заглянула мне в глаза, – я могу дать ему немного счастья... он был так озабочен, когда пришёл! Такой уставший...

Я напряглась. Ничего-то я не понимала! О ком она говорит? О чём?! Одно я знала твёрдо: что-то её пугает во мне. Пугает так же, как и Каролину. Если я сейчас выдам своё незнание, свою слабость – они возьмут надо мной верх!

Темнота в комнате стала гуще. Снова, как в гостях у Каролины волосы мои шевельнулись, щупальца-спруты, легко, мимоходом скользнули по моим волосам, и устремились к лежащему навзничь человеку.

- Он будет счастливым, – голос женщины умоляюще завибрировал. – Оставь его мне! Ты сильная, найдёшь себе другого...

Человек на полу застонал.

- Нет!

Снежный вихрь ворвался в затхлый полумрак комнаты, тысячами колючих снежинок пронзая скользкие щупальца-грибницы. Женщина завизжала испуганно, и я увидела или даже скорее почувствовала, как невидимые нити отпрянули, втянулись в тело женщины и человек на полу, освобождённый, задышал свободно и громко.

Я стояла, потрясённая увиденным. Что это было? Откуда здесь снег? И эти щупальца... да я точно видела их!

Если я и была удивлена, то женщина была поражена и испуганна. Она, скрючившись, сидела на полу и громко рыдала.

- Пощадите, госпожа, пощадите! Я не виновата...

Ничего не понимая, я всё же пошла в наступление.

- Не виновата? Я сморю вы все здесь невиноватые! Из человека немтыря хотела сделать? Тварь бессловесную?!

- Я х-хотела... по-одарить немножко с-счастья! – женщина так заливалась слезами, что мне даже стало неловко.

- Ну, ладно. Да ладно вам, встаньте! Что вы ей-богу!..

Человек за спиной застонал и я обернулась.

- Ре?!

Ре Тук собственной персоной сидел на полу в круглой комнате. На лице его красовался свежий синяк, лицо было бледным, но синие глаза улыбались.

- Женя, какое счастье! Вот уж не думал, что придётся увидеться! При таких обстоятельствах...

Он обвёл взглядом комнату и слегка покачнулся. Видно было, что движения даются ему с трудом.

- О, мадам! – нахальные глаза Ре уставились на обнажённые прелести рыдающей женщины. – Кто вас обидел?! Назовите его имя, и он будет иметь дело со мной!

- Она сама себя обидела, – буркнула я, и, наклонившись к его лицу, прошептала: – ты заешь, как отсюда выбраться?!

Брови Ре взметнулись вверх.

- Мадам нас отпускает?!

- Пусть попробует не отпустить, – я красноречиво покачала металлической дубинкой.

Лицо Ре выдавало смятение. Удивление сменялось недоверием, надежда – отчаянием и, наконец, Ре выдохнул:

- Да! Мы выберемся...

Женщина (я так и не узнала её имени!) и не думала нас задерживать. Ре пообещал поцеловать её на прощание, но, когда печальная дамочка согласилась и даже подставила щёку, почему-то передумал. Мне показалось, что он отчаянно трусит и свой страх скрывает под внешней бравадой. Так оно и было. Едва мы отошли на расстояние, скрывающее нас от всевидящих “грибных” глаз, Ре рухнул на влажный мох и блаженно вытянулся, подставляя лицо горячему солнцу.

- Свобода! Неужели свобода?!

Я присела рядом и снисходительно наблюдала, как он, катается на спине и хохочет, словно беззаботный щенок.

- Женька, ты даже не представляешь, в какое дерьмо, мы с тобой вляпались! И ведь выбрались!

Он обнял меня за плечи и заставил сделать несколько сумасшедших па, в диком и нелепом танце.

- Ну, перестань!

Я начала сердиться. Причину его веселья я не разделяла. В конце концов к грибам я вернулась с одной-единственной целью: расспросить, как мне вернуться... а куда я хотела вернуться? К Лохмам?!

- Ре, прекрати! Скажи, лучше, как нам отсюда выбраться? Я не собираюсь жить в этом болоте, среди немтырей! И куда нам выбираться? Ты знаешь – куда?!

Ре не слушал меня. Лицо его посерьёзнело и подобралось.

- Ты видела их? – Голос его стал очень тихим.

- Кого?

- Немтырей.

- Видела. Их там целое стадо пасётся. Вон за тем холмом.

Ре грыз ноготь и задумчиво смотрел в то направление, куда указывала моя рука.

- Проводишь?

- К немтырям?!

- Ага...

Я пожала плечами.

- Пошли.

По дороге мы не разговаривали. Ре утратил признаки весёлости, похоже, что чувствовал он себя после посещения гриба не очень хорошо, а бурный всплеск веселья отнял у него последние силы. А я, несмотря ни на что, радовалась, что Ре нашёлся. Он, конечно, не слишком приятный субъект, только быть одной – совсем плохо.

Становилось темно, горячее солнце на глазах закатилось за холмы. Не успели наши глаза привыкнуть к темноте, как новое светило взошло за нашей спиной и осветило округу.

- Здесь не бывает ночи, – пояснил Ре. – Стемнеет на несколько минут – и всё. Два солнца.

Мы поднялись на вершину холма. Я поискала глазами полную даму, но её нигде не было видно.

Немтыри по-прежнему безмятежно паслись на лугу. Ре приблизился к краю поля и сорвал глянцевый стебель. Лист с хрустом исчез у него во рту.

- И ты туда же, – я поморщилась, – как животное...

Ре задумчиво жевал и не обратил на мой упрёк никакого внимания.

- Советую тебе тоже поесть. И с собой набрать. Ор – единственное место, где существуют съедобные луга. Попробуй!

Голод давно терзал мой желудок, и я сдалась.

Блестящий лист оказался на удивление нежным и вкусным, как... как медовый пряник?

Ре кивнул.

- Это не трава. То есть, не та трава, что бывает повсюду. Здесь растёт, еда. Самая настоящая, только в виде поросли. А вкус разный – мясо и хлеб, дыня и манная каша. Здесь всё растёт, что не посади...

Я представила себе, из каких “семян” произрастает еда, и тошнота вновь подступила к моему горлу. О, нет!

- Ре! Есть способ покинуть этот мир? Хоть к Лохмам, хоть в Грязновку, только подальше отсюда!

Ре кивнул.

- Конечно. Отсюда уйти нетрудно. Просто не уходит никто... подожди, я сейчас.

Прямо через луг он направился к немтырю, сминающего своей жирной тушей зеленоватые побеги. Ре присел возле него на корточки и немтырь совершенно неожиданно перестал жевать и уставился на Ре маленькими, заплывшими в жиру глазками.

Ре что-то говорил ему, а толстяк казалось, слушал. Но это только казалось. На самом деле немтыря занимала трава с особым вкусом, на которой сидел Ре. Едва он шевельнулся, как толстяк жадно схватил губами пучок зелени, прямо из-под Ре и стало ясно, что ему глубоко наплевать на всё, кроме своей кормушки.

Ре тяжело поднялся.