Испытательный срок (СИ) - Романова Наталья Игоревна

— Я вечером поеду, — предупредил Макс. — Во-первых, потому что у меня прав ещё нету. Во-вторых, вдруг эти черти у выезда караулят…

Антонина Михайловна, по-прежнему не говоря ни слова, не спеша поднялась, пересекла тесную комнатку и отперла закрытый на ключ ящик серванта. Оля наблюдала за ней с не меньшим любопытством, чем Макс; должно быть, в её понимании бабушке тоже следовало вести себя по-другому.

— Гребешок куда-то делся, — слегка изумлённо пробормотала пожилая ведьма. В руках она бережно держала вафельное кухонное полотенце. — Возьми с собой, Олюшка, авось пригодится.

— Ба, — Оля потрясённо воззрилась на клочок ткани. — Разве так можно?..

— Для хорошего дела всё сгодится, — уверенно сказала Антонина Михайловна. — Максим, вы уж присмотрите за моей баловницей.

— Присмотрю, — серьёзно пообещал Некрасов. — Вы не волнуйтесь, пожалуйста. И Ириных родителей тоже, наверное, пока не стоит беспокоить, — прибавил он. — Во избежание… неприятностей.

— Значит, не будем, — кивнула Антонина Михайловна. — Во сколько ж вы собираетесь? Успею вас накормить на дорожку?

Успела, и ещё с собой дала исходящий аппетитными ароматами кулёк. В десятом часу вечера Макс наскоро собрал своё барахло, заявил Щукину, что ему требуется отлучиться по служебной надобности, и не без волнения забрался на водительское сидение внедорожника, мирно дремлющего в тени облепихи. От учебной машины этот самоходный сарай отличался разительно: уйма малопонятных кнопок на приборной панели, непривычные габариты, чересчур послушный руль. Одна радость — передачи самому переключать не надо… Приноравливаясь к автомобилю, Макс резковато сдал назад, едва не въехав в створку распахнутых ворот. Хорошо, Оля этого позора не видела! К дому Леднёвых Некрасов подрулил вполне прилично, хоть и без уверенности в движениях.

— Пока, ба! — крикнула Оля, забираясь на пассажирское сидение. — Я позвоню!

— Взяла какую-нибудь Ирину вещь? — на всякий случай уточнил Макс и тоже помахал стоявшей у калитки Антонине Михайловне.

— Да, всё на месте, — Оля похлопала по объёмистой сумке, которую зачем-то держала на коленях.

— Давай в багажник закину?

— Нет, пусть будет тут.

Тут так тут, места хватает. Макс осторожно заставил машину встать колёсами в наезженную колею и немного прибавил газу. В стремительно сгущающейся темноте спешить было страшновато.

— Ну и дороги тут у вас, — проворчал Некрасов, отчаянно лавируя между смутно видимыми ямами.

— Какие есть, — весело сказала Оля. Ей, похоже, просто нравилось кататься. — Как думаешь, твой начальник быстрее ребят найдёт, чем эти… которые приезжали?

— Само собой, — Макс снисходительно хмыкнул. — Эти так, копать от забора и до обеда, а у нас — элитное подразделение. Верховский вообще страшно умный, сама увидишь! В два счёта поймёт, что тут к чему…

Он опасливо вырулил на пустое шоссе. Здесь асфальт был поприличнее; свет фар ровно ложился на относительно прямую дорогу, и Некрасов решился разогнать сердито фыркающую машину. Тут проще, чем на городских дорогах: из знаков разве что населённые пункты, никаких светофоров и безбашенных пешеходов. Оля, спросив разрешения, принялась возиться с бортовым компьютером в попытках включить радио. Разговаривать с роботом ей очень понравилось.

— Ой, — она вдруг отвлеклась от автоматической болтовни, всматриваясь в темноту за задним стеклом. — Макс, посмотри…

Некрасов не без труда оторвал взгляд от дороги и мельком оценил картину в зеркале заднего вида. Позади, стремительно сокращая расстояние, мчалась по шоссе чёрная машина с московскими номерами. Макс, выругавшись, прибавил газу; седану, похоже, разгоняться было некуда. В зеркале словно вспыхнуло маленькое солнце: водитель, не церемонясь, включил дальний свет.

— Вот же гады, — процедил Некрасов, смаргивая болезненную слепоту. — А если я в кювет улечу?

Оля его словно бы и не слышала; она сосредоточенно рылась в сумке, бормоча что-то себе под нос. Фары выхватили из темноты «опасный поворот»; хочешь не хочешь, надо сбрасывать скорость. Не будь Некрасов всецело занят дорогой, может, что-нибудь путное и придумалось бы… Руль крутанулся вправо слишком резко, машина опасно вильнула, едва не встретившись с тянувшимся вдоль трассы отбойником. Делать-то что?

В правый висок хлестнуло сквозняком: Оля зачем-то открыла окно. Отстегнула ремень, прямо на ходу высунулась из машины едва ли не по пояс. Макс возмущённо на неё закричал; юная ведьма проворно забралась обратно и подняла стекло. Земля ощутимо дрогнула; колёса на пару мгновений потеряли сцепление с дорогой, и Некрасова пробрал холодный пот.

— Ну вот, — голос у Оли был донельзя довольный. — Пусть теперь догонят!

— Что ты сделала? — рявкнул Макс, не отрывая взгляда от закладывающей поворот дороги.

— Гадость, — хихикнула Оля и ткнула пальцем в зеркало заднего вида. — Посмотри, как круто получилось!

Макс посмотрел и восхищённо цокнул языком. Асфальт между ними и чёрным седаном треснул прямо поперёк шоссе; в свете чужих неподвижных фар искрился и бурлил мощный водный поток. Оля, не торопясь, застёгивала распотрошённую сумку.

— Вообще у бабушки ещё гребень где-то был, — сообщила она. — Только она, как всегда, куда-то дела и забыла. Прячет всё от меня, думает, мне до сих пор пять лет…

— Гребень, который вызывает неконтролируемый рост деревьев? — мрачно спросил Макс.

Оля довольно засмеялась.

— Ой, ну ты скажешь! Типа того, да. Это очень старое колдовство: бросаешь что-нибудь на землю, и оно будит природные силы. У нас тут обычно деревья и вода, а в пустыне, ба говорит, ветер используют, а в горах — сейс-ми-ческую активность…

— Никто вас в последнее время не грабил? — прервал её Некрасов.

Оля удивлённо примолкла, потом энергично помотала головой.

— Вроде нет. А чего нас грабить? У нас особо ничего нету…

Макс промолчал. Надо не забыть и об этом сообщить начальнику. Безопасники, конечно, попытаются кого-нибудь к чему-нибудь привлечь, вот только кого и к чему? Автомобиль принадлежит шефу, бросала полотенце Оля, колдовала над ним Антонина Михайловна, а у Макса вообще водительских прав нет, разве он мог быть за рулём? И вообще, тогда можно будет спросить, что сами сотрудники Викентьева забыли ночью посреди пустынной трассы и зачем намеренно создавали аварийную ситуацию… Вот пусть пишут объяснительные владимирским коллегам, а заодно выкраивают из своего бюджета компенсацию на починку дороги. Так-то, господа хорошие! Нечего контролю палки в колёса ставить!

— Откуда они знали, что мы поедем? — задумчиво спросила Оля.

— Да не знали они ничего, — Макс взял левее, чтобы ненароком не уехать в какой-то мелкий городок. — Машину увидели и погнали… Хотя подожди, ты права. Машина-то Верховского, а мы им, по идее, вообще не нужны!

Не нужны. А шеф свою ласточку никому на Максовой памяти не доверял. Некрасов до сих пор верил, что машина Зарецкого забарахлила в самый ответственный момент, как оно и положено по закону подлости, и Александр Михайлович ради пользы дела оторвал от сердца любимого железного коня. Но, может, с «тойотой» всё в полном порядке? Просто хитрый, как дьявол, Верховский предвидел неприятности с безопасниками и заранее путал карты настырным коллегам. В итоге трюк не удался, как задумано, зато весьма действенно вмешался его величество случай… Ох, полезно иногда бывает подумать!

— Макс, поворот! — взвизгнула Оля, и Некрасов поспешно крутанул руль влево, в последний миг разминувшись с отбойником.

Подумать полезно, но всё-таки лучше не за рулём.

LI. Живые и неживые

Идти напрямик через луговину оказалось нелегко. Хоть и наметился ощутимый пологий уклон к реке, поблёскивавшей вдали серебристой лентой, земля здесь была рыхлая, сплошь изрытая мелкой полевой живностью, а высокие, почти в человеческий рост, травы норовили царапнуть острыми листьями незащищённую кожу. Ира спрятала ладони в длинные рукава сорочки; в непривычном и не слишком удобном наряде было жарковато, а длинные кисти пояса то и дело цеплялись за какие-нибудь репейники. Она не жаловалась, хотя уставшие ноги уже просили пощады. Солнце стояло ещё слишком высоко.