Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна

— Все всегда начинается с малого. И великое добро, и велико зло. Но зло чаще. Сперва они наверняка вызывали всякую мелочь, вроде степной нежити, а потом доросли и до дасу.

— Тут об этом ни слова, — парень долистал книгу до переплета. — Жили-были монахи, никого не трогали. А потом умерли. Все.

— Еще бы, я на месте тарийских чаровников тоже молчал бы в тряпочку, особенно если вспомнить, что у тихих отшельников был свой источник, — заметил Вит. — Особенно, если они вызвали из другого мира дорогого гостя и не заперли за ним дверь, отчего источник и вывернуло. А потом и их самих.

— Но почему… — нахмурился Михей. — Почему они не закрыли портал?

— Не знаю, — пожал плечами чернокнижник. — Может, не знали, что последует за этим, все-таки, они были из Тарии. А может, просто не смогли…

— Но ты сам так не думаешь, — уловила сомнения вирийца я.

— Не думаю. Они не закрыли его специально, чтобы в наш мир выплеснулось побольше темной силы, которой они хотели распоряжаться. Наверняка и тот вызов был «ради всеобщего блага», — мужчина выделил голосом последнюю фразу. — Наверняка, хотели сделать сотню-другую амулетов от поноса.

— То есть, они вызвали демона, получили на лоб, или куда там ее ставят, отметку демона, сами перестали частично быть людьми… И благодаря этому могли бы распоряжаться темной силой, которую нам не переварить? — уточнил Рион.

— Говори за себя, — вставила я и посмотрела на Вита, вспоминая, как он пил энергию волн выверта. А ведь у тех искусников наверняка был приличный план, который вполне мог сработать. Но не сработал. Как и у Дамира.

— Да, я могу направлять энергию смерти, — ответил вириец. — И да, я не совсем человек. Причем, с рождения.

— Я так и знал, — сделал большие глаза Рион. — Ты не просто чернокнижник. Ты — враг рода человеческого. Причем, с рождения, — и рассмеялся.

Вит скупо улыбнулся, наверняка вспоминая, как произошла их первая встреча.

— А кто тогда вывернул самих искусников? — спросил стрелок.

— Думаю, дорогой гость и вывернул. Может, они не сошлись во мнении о правилах хорошего тона. Например, должен ли гость вытирать окровавленные ноги, прежде чем переступать порог? Или, в том, что нельзя с ходу откусывать голову хозяевам. Да мало ли спорных положений этикета.

— Давай поближе к делу, — попросил я. — Поближе к Дамиру.

— Не знаю, что именно раскопал Вышградский маг, меня к его кабинету и к его бумагам на пушечный выстрел теперь не подпустят.

— В его кабинет никому было нельзя заходить в отсутствие хозяина, даже слугам. Даже мне и Лиэссе. Чары охранные на двери, нипочем не откроешь, если учителя нет рядом, — вставил Рион.

— Да, он был предусмотрительный, ваш Дамир, — продолжал рассказывать чернокнижник. — И когда все-таки решился на вызов, то сперва отрепетировал смертельный ритуал на одной из наших деревушек. Но что-то там не заладилось, как я и говорил, ритуал не завершили, иначе бы мы сразу поняли, в чем дело, но…

— Так может, потому и не завершили, чтобы вы не поняли? — бесхитростно спросил Михей. — Может, он что-то другое репетировал?

На миг чернокнижник замер, обдумывая эту возможность, а потом, покачав головой, ответил:

— Может и так. Правды уже не узнать. Мы уверены в одном. Он наслал смертельные чары на всех жителей и скрылся.

— А через некоторое время объявился в Хотьках, — печально вздохнул Рион.

— Сперва там появилась Лиска, в качестве племянницы травницы, — вставила я. — Думаю, первой всегда появлялась она и присматривала жертвы, во всех приговоренных селениях. То сестра, то племянница, то невестка первого мужа. И ей верили. Как сказала Рея-травница, отчего же не поверить, коль она с сестрой на одно лицо. А вот лицо-то у нее, благодаря амулету, могло быть любым. Везде своя и везде чужая.

— Ты ее еще пожалей, — рыкнул Вит.

— Она часто подолгу отсутствовала, — задумчиво добавил Рион. — Пропадет на месяц али на полгода, а когда уже не ждешь, объявится. Учитель говорил, она путешествует по святым местам.

— И чем ей наши Хотьки глянулись? — задумчиво спросил Михей. — Хорошо хоть, ничего не вышло.

— Вы забыли об Приоровом хуторе, — при воспоминаниях о том селении черты лица вирийца стали жесткими. — Там пришел в наш мир первый дасу, и выверт убил всех жителей. А потом уже были и Хотьки…

— Куда спустя два дня прибыл его нерадивый ученик в компании девицы сомнительной наружности и происхождения, без силы, да еще и решил сунуть нос в происходящее, вместо того, чтобы поскорее отбыть в Вышград, — внесла в рассказ свою лепту я.

— И им пришлось скрывать лица, Дамир боялся, что ученик его узнает. Если выживет, — продолжил чернокнижник.

— У Риона был шанс на спасение? — удивилась я.

— Шанс есть всегда, даже самый невероятный, — Вит как бы невзначай положил руку на постель рядом с моей ладошкой.— Вдруг ученик оказался бы гораздо любопытнее, чем думал учитель, и порылся бы в библиотеке самостоятельно. Полистал книги с голыми бабами… Пардон, с заклинаниями, и научился закрываться. Я сам, помнится, втайне от наставников разобрался…

— В голых бабах? — бесхитростно спросил Михей.

— И в них тоже, — не смутился вириец. — Вы поняли мою мысль, никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца, а Дамир был осторожен. Иначе его давно бы казнили, — чернокнижник шевельнул пальцами, и я почувствовала тепло его тела, тепло его силы, взмахнула хвостом… и зашипела, разворачиваясь к двери. За миг до того, как в нее постучали.

А потом еще раз. И еще.

— Открой, — попросил Вит Риона, что сидел ближе всех к двери.

Парень отложил книгу на стол, встал и распахнул створку.

Сперва все, что я смогла разглядеть, это темный силуэт в дверном проеме. А потом низкой голос спросил:

— Могу я войти?

Мы посмотрели на Вита, а тот словно раздумывал. Всего миг, но все же.

— Входи, — наконец, ответил чернокнижник и, чуть погодя, добавил: — Отец.

Михей тут же выпрямился, как солдат на параде в честь королевского покаяния. Рион даже не стал садиться, лишь схватил в руки книгу, потом положил, потом снова схватил.

Я едва подавила желание сползти с кровати и спрятаться под оной, настолько парень был сосредоточен. Лишь Вит остался на месте, все такой же небрежный, и такой же невозмутимый. Что ж, если он не потрудился встать…

Подняв голову, я посмотрела на отца Вита. Он, и в самом деле, был высоким, выше сына. Та же смуглая кожа, что и у сына, а вот волосы — темнее и уже посеребренные сединой на висках, глаза… Глаза у отца чернокнижника были совсем другими — темными, как ночь, тогда как сын смотрел на меня взглядом серо-голубых глаз.

Я разглядывала визитера, а высокий лорд разглядывал меня. От него пахло силой, знакомой и, в то же время, чужой, как от старого дуба, что вырос позади бабушкиного дома задолго до моего рождения. Он пах корой и листьями. А еще, высокомерием. Лорд знал, что мы все неровня ему. И знал, что мы знаем. Читаем по его лицу…

— Не нравлюсь? — спросила я, не сдержавшись, как не могла сдержаться каждый раз, когда на меня смотрели свысока.

Рион тихо хрюкнул, Михей стал разглядывать потолок, а от Вита легонько повеяло одобрением и насмешкой.

— Пока не решил, — сдержанно ответил мужчина в темной одежде, на пальце сверкнуло драгоценным камнем кольцо. — А я вам, монна?

— Пока не решила, — в тон ему ответила я.

— Айка, — едва слышно простонал Рион.

— Но могу уйти в любой момент, чтобы не портить вам простыни, — я поджала ноги,— и настроение.

— Это решаю не я, — вздохнул высокий лорд с сожалением, развернулся и направился к двери, вполголоса добавив: — Пойду, подготовлю твою мать, Витторн, и да поможет нам Рэг.

— Многообещающе, — подытожила я, когда отец Вита вышел. — Где мы? Я не спрашиваю про страну и про замок. Я спрашиваю, что это за белая комната для отпеваний? Почему твой отец стучится в собственном доме?

— Это долгая история,— неопределенно ответил чернокнижник.