Глаза тьмы (СИ) - Зорина Светлана

Амнита знала, что перед ней всего лишь образ, но она тоже протянула руку… И вдруг ощутила прикосновение тёплой детской ладошки.

— Спасибо, Трёхликая, — прошептала она.

«Амнита, Амнита!» — тревожно звал Снуффи.

Прохладные струи уже заливали Амните лицо. Она больше не чувствовала своего тела, но, собрав остаток сил, она мысленно обратилась к тому, кто её звал:

«Алберон! Улетай прочь! Меня уже не спасти… Мы исправили свою ошибку, Алберон!»

Амнита уже не могла видеть, в каком смятении был опальный демон. В каком отчаянии смотрел он на ослепительный взрыв, взметнувший множество сверкающих осколков. Снуффи-Алберону казалось, что звезда, которую они когда-то с Амнитой-Альмандааром зажгли, разбилась на тысячи маленьких звёздочек. Камарны кинулись собирать эти звёздочки. Тёмные демоны отделяли аллюгин от марр и возвращали аллюгин древней Эрсе. Часть вещества марр, входившего в материю Камы, должна была остаться в настоящем. А в прошлое камарны отправили облако марр, которое, как обычно, в конце цикла окружало Санту.

Жители Эрсы с удивлением смотрели на небо, где среди звёзд сияла яркая луна.

— Смотрите, Санта, — говорили люди.

— А Кама исчезла…

Великая Ночь ещё не кончилась, а в Сантаре уже появились новые легенды. В Лаутаме рассказывали, что солнечный бог раньше времени покинул зимнюю резиденцию, чтобы вызволить Санту из темницы, куда она попала из-за козней своей вечной соперницы Камы. Он заставил Трёхликую покинуть этот мир, и вот теперь Санта сияет на небосводе, отражая свет своего солнечного супруга. Сам же он покажется только в первых числах нового цикла — как и положено. Боги тоже не вправе нарушать древний, давным-давно установленный порядок.

А в Улламарне говорили, что солнечный бог позвал на помощь своих родичей — других звёздных богов, и они помогли ему разрушить темницу, в которой была заключена Санта. А одна звёздная богиня пожелала остаться в этом мире, потому что полюбила бога Чёрной Звезды. Теперь её светлая обитель находится рядом с Танхаром.

У Чёрной ангамы действительно появился спутник, получивший название Белая Звезда. Разумеется, это была не звезда, а осколок бледной луны, который благодаря камарнам остался в этом мире. Когда его было видно, он и впрямь напоминал маленькую белую звёздочку, потому что, кроме вещества марр, содержал аллюгин. Причём аллюгина в нём оказалось гораздо больше, чем следовало, но демоны оставили всё как есть. Очень уж красиво светилась эта белая звёздочка рядом с Чёрной Звездой. И хотя из-за нового спутника Танхар немного тряхнуло, его обитатели были в восторге. К землетрясениям они уже давно привыкли, а это было последним. Наконец-то сбылась их заветная мечта. Над их миром рассеялась тьма, земля рождала плоды, а в небе засияла белая звезда — Аль-Даан, которая сначала явилась к ним в облике прекрасной женщины. Теперь они рядом — Ар-Даан и Аль-Даан. И в этом мире всегда будет счастье.

Глава 17. Царство мёртвых

Эрлин узнал о судьбе Трёхликой позже всех. Когда он подъезжал к усыпальнице правителей Ингамарны, полная Кама ещё мутно белела среди мерцающих звёзд. В некрополе было светло, потому что белые тиумиды зажгли все диуриновые надгробия. На золотистой шкуре Синга плясали разноцветные блики. Прошло не больше часа с тех пор, как дайвер Эрлина приземлился на поляне недалеко от Ингатама. Он предупредил о своём прибытии заранее, и воины Радужного замка вышли с факелами, чтобы осветить место посадки. Эрлин заметил, как угрюмы их лица. Они любили свою минаттану и, наверное, свернули бы горы, если бы от этого зависело её спасение.

Никто не удивился, увидев у ворот замка Синга. В Ингамарне давно уже не боялись огромного сингала, а сейчас его появление показалось всем добрым знаком.

— Этот зверь умеет творить чудеса, — сказал один из дружинников. — Может, он знает, как её спасти.

Эрлину всегда казалось, что ревнивый Синг его слегка недолюбливает, но сегодня зверь даже снисходительно позволил обнять его за шею.

— Синг, — прошептал Эрлин ему на ухо. — Пожалуйста, проводи меня в некрополь, к гробнице правителей. Гинта говорила, что там должен быть вход в обитель Ханнума.

Зверь довёз его до самой гробницы. Заходить он туда не стал. Это место явно пугало Синга. Он виновато посмотрел на Эрлина своими лунными глазами, как бы говоря: «Извини… Саннэфы сильны, но не всемогущи. Я могу сражаться с великанами, но не с повелителем мёртвых».

Эрлин знал, что Синг уже был в аллюгиновых пещерах. Он уже умирал. Гинта и Сифар упросили Ханнума отпустить его. Бог уступил и отказался от своей добычи, но кто знает, может, второй раз он не позволит ей уйти.

Эрлин ненадолго задержался возле надгробий Ранха и Синтиолы. Два сросшихся диуриновых дерева сияли над их могилами, словно лунная радуга… Или лунный мост. Эрлин вспомнил, как Гинта рассказывала ему о Сагаране. Он говорил: надо сделать мост, и тот, кого любишь, придёт.

«Хотелось бы верить, что это так, Сагаран. Если моя любовь достаточно сильна, я сумею сделать мост, по которому она вернётся».

Эрлину даже не пришлось зажигать фонарь. В усыпальнице было светло. Он не знал, кто об этом позаботился — белые тиумиды или горные боги, но диуриновые кристаллы, украшавшие стены, потолки и надгробия, сверкали так, что Эрлин то и дело щурился от яркого света. Правда, в последнем зале было полутемно. Эрлин невольно задержал взгляд на углублении в полу справа от могилы Айнара. Место, приготовленное для следующего из рода Диннувира, кто…

— Для следующего, но не для последнего в этом роду, минаттан Айнар, — прошептал Эрлин. — Возможно, скоро твой брат и упокоится рядом с тобой. Но твоя внучка ещё слишком молода и должна дать вашему славному роду продолжение.

Эрлин уже бывал здесь вместе с Гинтой. Он знал, что за этим залом пустые пещеры, в одной из которых она несколько лет назад видела загадочное существо. Возможно, горное божество. Или кого-то из слуг Ханнума… Эрлин почувствовал, как по спине пробежал холодок, и тут же упрекнул себя за трусость. Это было бы большой удачей, если бы он встретил кого-нибудь из демонов смерти. Уж они-то знают дорогу в обитель Ханнума. На каком языке говорят с богами? Эрлин не знал танумана… Впрочем, боги всегда понимают людей. Но не всегда дают им то, что они просят.

Эрлин не помнил, сколько он бродил по сумрачным залам и длинным, извилистым коридорам. Пришлось зажечь фонарь. Зеркальные стены светились, но очень слабо. Поскольку из зала в зал за Эрлином следовало его отражение, он был уверен, что всё ещё идёт по диуриновым пещерам. Он очень удивился, когда отражение вдруг обогнало его и протянуло к нему руки. Эрлин вздрогнул и едва не выронил светильник. Тот, кто смотрел на него со стены, действительно походил на него. Тем более что в полумраке, не приглядываясь, трудно было отличить его бледное до голубизны обнажённое тело от светлого облегающего костюма Эрлина. Образ был смутным и исчез, прежде чем Эрлин успел разглядеть это существо. Он даже не понял, какого оно пола. В пещере вдруг стало совсем темно, зато в ближайшем тоннеле забрезжил свет, и Эрлин поспешил туда.

Сколько он брёл по этому тоннелю? Ему казалось, целую вечность. Стены, пол и потолок излучали какой-то бесцветный, призрачный свет. Не было ни его отражения, ни каких-либо видений. Никого и ничего. У него создавалось впечатление, что он идёт в пустоту. И эта пустота постепенно засасывает его. Бледный свет, тишина, пустота… В какой-то момент ему захотелось повернуть назад, но там тоже была пустота. Раза три Эрлин садился на пол, чтобы передохнуть, но ненадолго. Движение спасало от пустоты. В состоянии покоя она затягивала сильнее. Эрлин устал, его клонило в сон, но он знал — сон в этом месте означает смерть. А он должен был попасть в царство Ханнума живым.

Услышав впереди шум воды, он едва не закричал от радости. Неужели проклятый тоннель всё же имеет конец? Только бы этот звук не оказался иллюзией…