— Не может ли один из вас отправиться за мистером Стренджем и привезти его обратно? — спросил издатель.
— О, разумеется! Хедли-Брайт справится! — воскликнул Генри Пурфуа. — При Ватерлоо он был одним из адъютантов герцога Веллингтона. Для него нет ничего лучше, чем скакать куда-нибудь во весь опор.
— А вы знаете, куда отправился мистер Стрендж? — уточнил Том Леви.
— Две недели тому назад он был в Женеве, — ответил мистер Меррей. — Сегодня утром я получил от него письмо. Возможно, он все еще там. А может быть, отправился дальше, в Италию.
Дверь распахнулась, и появился Шеклтон. Парик его блестел мириадами дождевых капель, словно он специально украсил его множеством стеклянных бусинок.
— Все в порядке, — сообщил вошедший. — Книги на месте.
— Вы видели их собственными глазами?
— Да, разумеется. Позволю себе заметить, что волшебнику придется немало похлопотать, чтобы уничтожить десять тысяч экземпляров.
— Хотелось бы мне быть таким же оптимистом, — заметил Том Леви. — Извините, мистер Меррей, судя по тому, что мне довелось слышать о мистере Норрелле, если уж он что-то решил, то не успокоится, пока не доведет дело до конца. Полагаю, мы не можем дожидаться возвращения мистера Стренджа.
Шеклтон с удивлением взглянул на человека, столь авторитетно рассуждающего о вопросах магии.
Мистер Меррей торопливо познакомил приказчика с учениками автора многострадальной книги.
— Так сколько же, по вашему мнению, у нас времени? — обратился он к Тому.
— День, от силы два. Определенно недостаточно для того, чтобы разыскать мистера Стренджа и вернуть его в Лондон. Мне кажется, мистер Меррей, что вы должны доверить дело нам, а мы уж попробуем пару-тройку заклинаний. Может быть, удастся найти противовес магии Норрелла.
— А что, такие заклинания существуют? — поинтересовался издатель, с сомнением разглядывая начинающих волшебников.
— О, десятки и сотни! — воскликнул Генри Пурфуа.
— И вы какие-нибудь знаете? — продолжал допытываться издатель.
— Мы знаем об их существовании, — ответил Уильям Хедли-Брайт. — Все вместе мы, возможно, сумеем что-нибудь найти. Вот бы мистер Стрендж вернулся из Европы и узнал, что нам удалось спасти его труд! То-то бы он удивился!
— А как насчет невидимого, ну, там еще черт ногу сломит, короче, чего-то такого Пейла? — предложил Генри Пурфуа.
— Я знаю, о чем ты, — со знанием дела ответил Уильям Хедли-Брайт.
— Это поистине замечательное заклинание доктора Пейла, — пояснил Генри Пурфуа. — Оно способно развернуть чары и направить их против автора. Собственные книги мистера Норрелла превратятся в чистые страницы или исчезнут вовсе. И поделом!
— Вряд ли мистер Стрендж, вернувшись, будет счастлив узнать, что в его отсутствие мы уничтожили лучшую в Англии библиотеку магической литературы, — негромко заметил Том. — А кроме того, чтобы сотворить Невидимое Отражение и Защиту доктора Пейла, нам придется соорудить килифон.
— Соорудить что? — переспросил мистер Меррей.
— Килифон, — пояснил Уильям Хедли-Брайт. — Работы доктора Пейла изобилуют примерами подобных машин для осуществления магической практики. Насколько я представляю, внешне это нечто среднее между валторной и вилкой…
— А наверху еще четыре металлические сферы, которые постоянно вращаются, — добавил Генри Пурфуа.
— Ясно, — хмуро отозвался мистер Меррей.
— Строительство килифона займет слишком много времени, — твердо заключил Том Леви, тем самым поставив в рассуждениях точку. — Я предлагаю воспользоваться «Профилаксисом» де Шепа [129]. Это заклинание действует быстро и, если все пройдет гладко, на время сдержит магию Норрелла. Мы как раз успеем связаться с мистером Стренджем.
Тут дверь отворилась, и в лавку ввалился неопрятного вида тип в кожаном фартуке. Всеобщее внимание его явно смутило. Неловко поклонившись, он сунул Шеклтону клочок бумаги и тут же исчез.
— Что это, Шеклтон? — поинтересовался мистер Меррей.
— Записка с Темз-стрит. Они там заглянули в книги, под обложку. Оказалось, что все страницы совершенно пусты — ни единого слова. Мне чрезвычайно жаль, мистер Меррей, но должен признать, что «История и практика английской магии» больше не существует.
Уильям Хедли-Брайт засунул руки в карманы и тихо присвистнул.
Время шло, и стало ясно, что не осталось ни единого неповрежденного экземпляра книги мистера Стренджа. Уильям Хедли-Брайт и Генри Пурфуа рвались вызвать Норрелла на дуэль. Пришлось им растолковать, что мистер Норрелл — пожилой джентльмен, вряд ли упражняется в военных искусствах, да и вообще никому еще не доводилось видеть его со шпагой или пистолетом в руке. Трудно представить, чтобы двое мужчин в расцвете лет (причем один из них военный) могли бы, не теряя собственного достоинства, вызвать его на дуэль. Хедли-Брайт и Пурфуа прислушались к доводам, однако Пурфуа не переставал оглядываться, явно надеясь найти человека, соответствующего мистеру Норреллу по дряхлости. Взгляд его с надеждой остановился на Шеклтоне.
Другие друзья Стренджа также сочувствовали мистеру Меррею и негодовали на действия мистера Норрелла. Приехал лорд Портишед и рассказал, что послал названному мистеру Норреллу письмо с заявлением о расторжении дружбы. Второе письмо, адресованное Ласселлзу, уведомляет последнего о добровольном уходе его светлости с поста редактора «Друзей английской магии» и отказе от подписки.
— Отныне и впредь, — заявил он ученикам Стренджа, — я принадлежу к вашей партии.
Ученики чародея заверили почтенного джентльмена в том, что он совершил правильный поступок и никогда о нем не пожалеет.
В семь прибыл Чилдермас. Он вошел в переполненную комнату спокойно, словно вступал в церковь.
— Итак, каковы понесенные вами убытки, мистер Меррей? — поинтересовался он, потом вынул из кармана записную книжку, взял со стола мистера Меррея перо, обмакнул его в чернила и приготовился писать.
— Уберите блокнот, — потребовал мистер Меррей. — Мне не нужны ваши деньги.
— Неужели? Осторожнее, господин издатель, вы слишком поддаетесь влиянию этих джентльменов. А между тем некоторые из них слишком молоды и безответственны… — Чилдермас окинул холодным взглядом троих учеников Стренджа и нескольких стоящих в комнате офицеров. — Другие же богаты, и сотня-другая фунтов для них ничего не значит. — Здесь Чилдермас взглянул на лорда Портишеда. — Однако вы, мистер Меррей — человек дела и о нем должны думать прежде всего.
— Ха! — Издатель скрестил на груди руки и гордо взглянул на Чилдермаса единственным зрячим глазом. — Вы думаете, что я отчаянно нуждаюсь в деньгах, но это не так. Весь вечер я получаю от друзей мистера Стренджа предложения о пожертвованиях. При желании я мог бы открыть новую типографию! Передайте мистеру Норреллу вот что. Заплатить ему, конечно, придется. Однако не на его условиях, а на наших собственных. Мы заставим его оплатить новое издание. А также рекламную кампанию книги его соперника. Думаю, что это окажется для него чрезвычайно неприятно.
— О, разумеется! Если это вообще когда-нибудь случится, — сухо заметил Чилдермас и повернулся к двери.
Потом остановился и, разглядывая ковер, о чем-то задумался, словно рассуждая сам с собой.
— Вот что я вам скажу, — наконец произнес он. — Как бы ни казалось в настоящий момент, окончательно книга не уничтожена. Я гадал на картах и спросил у них, сохранилось ли что-нибудь из тиража. Так вот, один экземпляр сохранился у автора, мистера Стренджа, а второй — у мистер Норрелла.
Весь следующий месяц Лондон только и говорил, что об удивительном поступке мистера Норелла. Однако винить ли в происшедшем порочность книги Стренджа или зависть мистера Норрелла — на этот счет мнения разделились. Те, кто покупал книгу, не могли смириться с ее утратой. Мистеру Норреллу не удалось уладить дело, даже когда он послал к ним своих слуг с гинеей (именно столько стоила книга) и письмом, в котором объяснялись причины ее исчезновения. Многие почувствовали себя еще более оскорбленными, а некоторые читатели немедленно обратились к своим адвокатам и возбудили против мистера Норрелла судебное разбирательство [130].
