Космическая трилогия (сборник) - Льюис Клайв Стейплз

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151

— Кто это? — резко спросил Джалс.

— Разрешите мне… — сказал Уизер, отступая в сторону.

— Вот этот?.. — спросил Джалс.

Предполагаемый Мерлин сидел, свесив руки по обе стороны кресла. Глаза его были закрыты, по лицу блуждала слабая улыбка.

— Он что, пьян? Болен? Кто он, в конце концов?

— Видите ли, он иностранец… — начал Уизер.

— Мне кажется, это не значит, что ему можно спать, когда его представляют директору! — сказал Джалс.

— Тсс, — сказал Уизер, отводя Джалса в сторону. — Есть обстоятельства… их чрезвычайно трудно сейчас объяснить… если бы я успел, я бы непременно посоветовался с вами… видите ли, наш гость несколько эксцентричен…

— Да кто он? — настаивал Джалс.

— Его зовут… э… Амброзиус, доктор Амброзиус…

— Не слышал, — фыркнул Джалс. В другое время он бы в этом не признался, но все так плохо шло, что он забыл о тщеславии.

— Мало кто слышал о нем… — сказал Уизер. — Но скоро услышат многие. Именно потому…

— А это кто? — Джалс указал на истинного Мерлина.

— О, это просто переводчик доктора Амброзиуса!

— Переводчик? По-английски говорит?

— К сожалению, нет.

— А другого вы найти не могли? Не люблю священников! Нам они ни к чему. А вы кто такой?

Вопрос был обращен к Стрэйку, который шел прямо на директора.

— Мистер Джалс, — начат он. — Я несу вам весть, которую…

— Отставить, — сказал Фрост.

— Ну что это вы, мистер Стрэйк, что это вы!.. — сказал Уизер; и они поскорее вывели его, подталкивая с обеих сторон.

— Вот что, Уизер, — изрек Джалс, — прямо скажу, я недоволен. Еще один священник! Нам придется с вами серьезно потолковать. Мне кажется, вы распоряжаетесь за моей спиной. Тут, простите, какая-то семинария! Этого я не потерплю. Не потерпит и народ.

— Конечно, конечно, — сказал Уизер. — Я понимаю ваши чувства. Более того, я разделяю их. Поверьте, я вам все объясню. Мне кажется, доктор Амброзиус уже оправился… о, прошу прощения, да вот и он!

Под взглядом Мерлина бродяга поднялся и подошел к директору, протягивая руку. Джалс кисло пожал ее. Доктор Амброзиус ему не нравился. Еще меньше нравился ему переводчик, возвышающийся, словно башня, над ними обоими.

Глава XVI

Банкет в Бэлбери

1

Марк с неописуемым наслаждением предвкушал банкет, где угостят на славу. За столом справа от него сел Филострато, слева — какой-то незаметный новичок. Даже Филострато казался милым и похожим на человека по сравнению с посвященными, новичок же растрогал Марка донельзя. Бродяга, к его удивлению, сидел во главе стола, между Джалсом и Уизером; смотреть туда не стоило, ибо он сразу же подмигнул Марку. Удивительный священнослужитель тихо стоял за стулом бродяги. Ничего существенного не случилось, пока не провозгласили тост за монарха и Джалс не начал свою речь.

Поначалу было так, как всегда бывает. Пожилые жуиры, умиротворенные вкусной едой, благодушно улыбались, ибо их не проймешь никакой речью. Там и сям маячили задумчивые лица тех, кого долгий опыт научил думать о своем, что бы ни говорили, и вставлять, где надо, гул одобрения или смех. Беспокойно морщились молодые мужчины, которым хотелось закурить. Напряженно и восторженно улыбались тренированные дамы. Но мало-помалу что-то стало меняться. Одно лицо за другим обращалось к оратору. Поглядев на эти лица, вы обнаружили бы любопытство, сосредоточенное внимание и, наконец, недоумение. Постепенно воцарилась тишина, никто не кашлял, не скрипел стулом: все смотрели на Джалса, приоткрыв рот не то от ужаса, не то от восторга.

Каждый заметил перемену по-своему. Для Фроста она началась, когда он услышал: «Большую помощь оказал крупнейший крест», и почти вслух поправил: «Крупнейший трест». Неужели этот кретин не может следить за своими словами? Оговорка сильно рассердила его, но что это?.. Может, ослышался? Джалс говорит, что человечество охладевает пилами природы!

«Уже готов», — подумал Фрост и услышал совершенно отчетливо: «Надо всесторонне отчитывать факторы племени и теста».

Уизер заметил это позже. Он не ждал смысла от застольной речи и довольно долго фразы привычно скользили мимо него. Речь ему даже понравилась, она была в его стиле. Однако и он подумал: «Нет, все же! Это уж слишком… Зачем он говорит, что в ответ на поиски пошлого мы умеренно строим будущее? Даже они поймут, что это бред». Уизер с осторожностью оглядел столы. Все шло хорошо. Но долго это не продержится, если Джалс не закруглится. Слова какие-то непонятные… Ну что такое «аголибировать»? Он снова оглядел столы: гости слушали слишком внимательно, а это не к добру. Тогда он услышал: «Экспогаты экземплантируют в порусании мариаций».

Марк сначала вообще не слушал. Ему было о чем поразмыслить. Он слишком устал, чтобы думать об этом болване, и слишком радовался. Фраза-другая задели его слух, он чуть не улыбнулся, но пробудило его лишь поведение сидящих рядом с ним. Они притихли; они слушали; и он взглянул на их лица. Лица были такие, что и он стал слушать. «Мы не намерены, — говорил Джалс, — эребировать простундиарные атации». Как ни мало думал он о Джалсе, ему стало страшно за него. Марк огляделся. Нет, с ума он не сошел, все явно слышали то же самое. Кроме бродяги: тот был важен, как судья. И впрямь, бродяга речей не слыхивал и разочаровался бы, если бы «эти самые» говорили понятно. Не пил он и настоящего портвейна; правда, тот ему не очень понравился, но он себя преодолел.

Уизер не забывал ни на минуту, что в зале — репортеры. Само по себе это было не очень важно. Появись что-нибудь в газетах, легче легкого сказать, что репортеры напились. С другой стороны, можно этого и не делать: Джалс давно ему надоел, и вот случай с ним покончить. Но сейчас дело было не в том. Уизер думал, ждать ли ему, пока Джалс замолчит, или встать и вмешаться. Сцены он не хотел. Было бы лучше, если Джалс опустится на место сам. Однако дух уже стоял нехороший и откладывать было опасно. Украдкой поглядев на часы, Уизер решил подождать две минуты и сразу понял, что ошибся. Пронзительно тонкий смех взмыл к потолку. Так. С какой-то дурой истерика. Уизер тронул Джалса за рукав и поднялся.

— Кто пакое? — возмутился Джалс, но и. о. тихо надавил на его плечо и ему пришлось сесть.

Уизер откашлялся. Он умел сразу приковывать к себе взгляды. Женщина перестала визжать. Люди задвигались с облегчением. Уизер оглядел комнату, помолчал и начал.

Он ждал, что обращенные к нему лица будут все умиротворенней; но видел иное. Вернулось напряженное внимание. Гости, приоткрыв рот, глядели на него немигающим взором. Снова вырвался визг… а вот и еще один. Коссер, дико озираясь, вскочил и выбежал, свалив при этом стул.

Уизер ничего не понимал, ибо слышал вполне связную речь. Аудитория же слышала: «Дэди и лентльмены, все мы обнимаем… э-э… что нашего унижаемого рукоблудителя отразила… э-э… аспазия… троизошло трискорбное троишествие. Как это ни грамматично, я умерен, что…»

Визжащая от хохота женщина вскочила, бросив соседу: «Вуд-ву-лу!» Это дикое слово и не менее дикое ее лицо привели соседа в бешенство. Он встал, чтобы ей помочь, с той злобной вежливостью, которая в наше время заменяет оплеуху. Она закричала, споткнулась и упала на ковер. Другой ее сосед увидел и это, и лицо первого, и кинулся на него. Вскочили человек пять, все орали. Какие-то молодые люди стали пробираться к двери. «Хилые кости!..» — воззвал Уизер. Он часто одним властным окриком усмирял аудиторию.

Но его не услышали. Человек двадцать пытались заговорить в свой черед. Каждый из них понимал, что самое время образумить всех удачно найденным словом, или шуткой, или уместной речью; и многоголосый бред наполнил комнату. Из людей, имеющих вес, молчал только Фрост. Он что-то писал на бумажке, свернул ее и отдал слуге.

Когда записка попала к мисс Хардкасл, шум стоял страшный. Марку это напоминало большой ресторан в чужой стране. Мисс Хардкасл стала читать: «Ловите позицию! Прочно. Прост».

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151