Священный Гадар (СИ) - Серебряков Дмитрий "Дмитрий Черкасов"

Так вот. То, что сейчас происходило, сильно напоминало текст этого философа, но в то же время так же сильно отличалось от него. Например, мои воспоминания шли не от конца к началу, а были хаотичны и всплывали беспорядочно то о том, то о сём. Кроме того, параллельно я смотрел, как уничтожал нечисть, словно герой из сказок.

Впрочем, только дракой сон не ограничился. В какой-то момент я отчетливо ощутил, как меня куда-то несли. И очень быстро. С огромной скоростью пейзаж так и мелькал по сторонам, словно меня не человек на руках нес, а мы летели аки вольные птицы. Затем изображение оборвалось, а после я уже ощутил, что оказался в волшебной комнате.

А как еще по-другому описать такую нереальную картину? Ослепительно белоснежный потолок, стены и даже пол. Я в такой же изумительно белой и пахнущей лесной свежестью пижаме лежал на мягкой постели, покрытой такой же кристально-чистой и опять же белой простыней. И это я еще не сказал о безумно удобной и мягкой, словно пух, подушке. Вокруг меня ходили улыбающиеся люди в белоснежных одеждах и что-то негромко и успокаивающе говорили. Хотя какие это люди? Явно ангелы. Вон, и руки у них иногда светились то золотым, то зеленым свечением. Волшебная картина.

Изображение снова мигнуло, пропало, а после возникло как в тумане. Хотя, нет. Не как в тумане, а как… даже не знаю, как описать подобное. Все вокруг было расплывчатым и плывущим. А еще отчего-то мне стало легко, спокойно и умиротворенно. Казалось, стоило мне только пожелать, как тут же взлечу в воздух, словно перышко, и полечу на волнах ветра вдаль. Но лететь никуда не хотелось. Хотелось лежать и улыбаться довольной лыбой на всю харю.

Затем ко мне подошли двое в странных одеждах, очень сильно похожих на форму. Вот только цвет у формы был очень знакомым, как и фасон. Черно-красные одеяния? Что-то знакомое. Где-то я уже подобное видел. Но где? Не помню. Ну да и все равно. Это явно не враги, а близкие друзья ангелов. А может и вовсе их слуги. Не знаю.

Они меня о чем-то спрашивали. И я даже отчасти понимал, о чем. О моей жизни, об уроде Илае, о том злосчастном бое, в котором я не смог ничего сделать. О смерти рыцарей и их слуг. М-да. И хотя эту часть мне вспоминать не хотелось, особенно свой конец в лапах суккубы, но в данный момент мне отчего-то захотелось высказаться и вывалить на них все, что только знал и видел. Причем как можно подробнее. Отчего-то мне казалось, что это очень и очень важно. Ну да и ладно. Правда, непонятно, зачем ангелам слушать мой рассказ, если они и так все видели, но мне несложно. Могу и сам рассказать. Может это и вовсе не простой разговор, а что-то типа проверки, что ли. В любом случае, после того как я закончил, они растворились, а я уснул. Забавно. Засыпал и думал над странностью ситуации. Уснуть во сне. Ха. Вот это точно любопытный опыт.

— Нет!!!

Мой яростный крик разбудил меня же самого. Спина была мокрой от липкого пота. Руки дрожали как у алкоголика, а сердце билось так громко, что казалось, еще чуть-чуть и взорвется. С ошалевшими мыслями я ошеломленно осмотрелся.

— Я что, жив? — само собой вырвалось у меня.

И я даже не понял, что именно меня удивило сильнее. Свой собственный истерический писк вместо нормального голоса, или же тот факт, что я понял, где нахожусь. Я конечно до этого много книжек читал, но все они были больше посвящены высоким материям, математике, философствованиям и отчасти путешествиям. А вот книг о медицине и обустройстве больницы я точно не читал.

Так откуда я знал, что сейчас лежал в палате, на мне надеты хлопчатые белые больничные свободные штаны и рубаха? И лежал я не на постели, а на больничной койке. Рядом висели не странные штуки с прозрачными трубками, а скорее всего, парентеральное питание, вводимое мне с помощью периферического венозного катетера? Откуда эти слова и знания в моей голове? Что происходит? Где я вообще?

Нет, я понимал, что лежал в больнице, но где эта больница находится? Я точно по-прежнему в Гадаре? Но ведь я сто процентов умер! Или нет? Ничего не понимаю. Стоп. А почему я решил, что сейчас не в Гадаре? Потому что жил в средневековом времени, а здесь попахивало современным? И это абсолютно несовместимые вещи? Но почему? Бррр… Аж голова заболела.

Так. Средневековье — это мечи, копья, доспехи и так далее. Современный мир — это…. А что это? Слово есть, а что оно значило, понять не мог. Только общие и размытые образы. А еще куча новых слов. Технологии, прогресс, цивилизация, промышленная революция… А это здесь при чем? Ох, и что мне теперь делать-то?

— Я смотрю, молодой человек, вы пришли в себя.

От мягкого мужского баритона я непроизвольно вздрогнул, и повернувшись, увидел вполне обычного улыбающегося доктора лет сорока, а за ним медсестру и… Тихона? Да не. Не может быть. Он же точно умер. Или нет? Разве я видел его гибель? Но тогда я что, в Гадаре? Или нет?

— Где я? — хрипло прошептал я.

— Вы, молодой человек, в больнице святых рыцарей, — доброжелательно улыбнулся мне доктор, подходя ближе. — Ну-ка-с, посмотрите на меня. — Я непроизвольно перевел взор на его добродушное лицо. — А теперь смотрим на мой палец. Отлично. Смотрим-смотрим, — при этом он водил пальцем слева направо и обратно. — Очень хорошо. А теперь делаем глубокий вдох. Вот, молодец. — Его правая рука окуталась легким зеленым свечением, и он приложил ее к моей груди. — Очень хорошо. Отлично, я бы сказал. Соня, — повернувшись к девушке, добавил он, — снимайте с молодого человека катетер. Он вполне здоров. Ну а вы, Илларион, — в этот раз он повернулся к рыцарю, — можете его забирать. Делать ему здесь больше нечего.

— Ай! — вырвалось у меня, когда девушка неожиданно вытащила иглу из моей руки.

— Сожми кулак и согни вот так вот руку, — спокойно произнесла она, помазав чем-то место выхода иглы и помогая мне правильно расположить руку. — Через минут двадцать можешь разжать и убрать ватку. Понял?

Я на это лишь ошеломленно кивнул головой. В то же время доктор уже покинул палату, и медсестра поспешила за ним. Я же остался наедине с Тихоном.

— Удивлен, что остался жив? — хмыкнул он, подходя ближе. Я в ответ снова кивнул. — Это и понятно. Я и сам не верил в то, что мы выживем. Ну да ладно. Обо всем мы сможем поговорить дома. Там же я тебе все расскажу и отвечу на твои вопросы. А пока нам нужно принять очень важное решение. Ты как себя чувствуешь? Нормально?

— Ну как бы да. Наверно, — не очень уверенно промямлил я, осторожно разминая плечи и при этом не ощущая никаких неудобств.

Что у меня с голосом? Аж самому противно. С каких пор я мямлей стал?

— В общем, здесь такое дело, — почему-то замялся он, стараясь не смотреть мне в глаза. — Как ты смотришь на то, чтобы я тебя усыновил?

— Эмм… Что? — в ступоре произнес я.

В горле резко пересохло, а глаза почему-то намокли. Я даже слегка ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон. Меня хочет усыновить святой рыцарь?!! Это что за сказка такая? С чего вдруг такой как он решил взять меня в сыновья? Меня! Беспризорника и сироту! Что вообще происходит?

— Я говорю, как ты смотришь на то, чтобы я тебя усыновил? — наконец перестав смотреть по сторонам, он твердо встретился со мной взором.

— Ну, это самое… ну, я как бы того… ну этого… — теперь уже я отвел взгляд, не в силах выдержать взор Тихона, но после взял себя в руки и решительно добавил. — Я не против!…Вот.

— Ну и отлично, — сразу расслабившись, улыбнулся Тихон. — Тогда подпиши вот эту бумагу, и пошли отсюда.

— Подписать бумагу? — удивился я, переводя взор на протянутый мне лист папируса с магическим фиолетовым свечением по краям.

— Просто прочти, и приложи вот здесь большой палец правой руки. Дальше свиток сам все сделает, — добродушно улыбнулся Тихон.

— Ага. Ясно, — ничего не понимая, кивнул я головой и уставился на свиток.

Буквы расплывались, и мне с огромным трудом удалось взять себя в руки и наконец прочитать, что там было написано. Впрочем, особо много текста там не было. Просто указывалось, что Илларион Веньямин Тихон, святой рыцарь Церкви Божественного Просвещения, старший офицер дозора тринадцатого сектора в тысяча триста пятидесятом районе Гадара готов взять в качестве единственного сына и наследника молодого парня-сироту возрастом пятнадцати лет с именем Акиро. Ну а дальше уже от меня текст, что я готов вверить свою судьбу новому отцу своему.