Королевская кровь-13. Часть 1 - Котова Ирина Владимировна

– Как ты? – спросил он так тихо и сочувственно, что она разрыдалась еще сильнее.

– Плохо, – ответила она ему в грудь, вытирая слезы. – Мне так плохо без него, Матвей! Он спас меня, и мир, выходит, спас, а сам не спасся!

Он погладил ее по спине.

– Лорд Тротт ушел как герой, – проговорил он с неловкостью. – Что ты будешь делать дальше?

– Я не знаю, – прошептала она ему в военную рубашку. – Но я точно не сдамся, Матвей. Разве могу я сдаться после всего, что мы с ним прошли?

Ситников тяжело переступил с ноги на ногу.

– Мне так тяжело, что я ничем не мог помочь, малявочка. И сейчас не могу. Я многое видел, но понимаю, сколько всего я не знаю. Ты расскажешь мне?

– Потом, – она всхлипнула. – Не успею, меня вот-вот заберут во дворец. У нас с тобой максимум минут пятнадцать.

– Прости, – пробасил он виновато, – я так хотел прийти пораньше, но очень устал и только восстановился. Открыли с Александром Даниловичем Зеркало сюда на пару.

– Он тоже здесь? – изумилась Алинка, вытирая слезы.

– Ага. Они с Катериной Степановной… ну… встречаются, – сообщил Матвей. – Видела ее тут?

– Видела, – подтвердила Алина. Они так и стояли на пороге, с распахнутой дверью, за которой несли дежурство два охранника. – Мне ведь надо поговорить с ним, Матвей, но это потом, попозже. Скажи мне, помнишь, ты рассказывал, что Четери смог дозваться Свету с помощью шаманского ритуала? А откуда были те шаманы?

– Из Йеллоувиня, насколько я помню, – ответил он с пониманием. – Вроде бы Четери просил о них самого Хань Ши. А ты… ты думаешь?

– Думаю, – тяжело ответила Алина. – Пока мне остается только думать, Матвей, пока я делать ничего не могу.

Матвей отодвинулся от нее, еще раз осмотрел с ног до головы.

– Да, мне хочется прямо сейчас сварить тебе борща, такая ты тощая, – признался он и неловко улыбнулся. – Ты как ходишь-то, Алина?

– С трудом, – вздохнула она. – А борщ мне пока нельзя, хотя ты сказал, и мне ужасно захотелось именно твоего. Ты ведь придешь ко мне во дворец, Матвей, правда? Я буду тебя ждать. Только нам надо будет как-то связаться, чтобы назначить встречу. Телефоны-то не работают. О, ты же можешь это сделать через начальство!

– Я придумаю что-нибудь, – пообещал Ситников. Он все смотрел на нее и улыбался виновато и с сочувствием, и с облегчением, и с кучей нечитаемых чувств. – Прямо завтра или послезавтра. Иначе потом можем долго не встретиться.

– Ты куда-то собираешься? – встревожилась Алина.

Ситников кивнул.

– Мы с утра сегодня говорили с Александром Даниловичем, Алин. У нас на Юге еще часть городов занята иномирянами. Он будет там, будет помогать их освобождать со своими магами. А это огромный боевой опыт. Ты знаешь, я столько опыта, сколько за последние дни, за все обучение не получал. Вот и попросился с ним, а он не отказал. Димка тоже с нами пойдет. Вот, – он усмехнулся, – надо поторопиться. До зимы очистим Юг и вернемся на учебу. Полгода-то мы все отучились и сдали экзамены.

Алина смотрела на него во все глаза. Не только она изменилась, Матвей тоже очень поменялся за это время.

– Матвей, – вспомнила она важное и заговорила торопливо: – Четери сказал мне, что у тебя ко мне кровная привязка. Что это благодаря ей ты видел все внизу моими глазами. И, представляешь, я накануне видела сон, и уже после рассказа Димки поняла, что это был бой тут, у бункера, твоими глазами! Я обещаю, что как только все уляжется, как только Василина станет посвободнее, мы найдем с ней как ее снять.

– Да она мне не сильно мешает, – признался Ситников.

– Дело не в этом, – серьезно ответила Алина. – Я думаю, что мы будем дружить с тобой еще очень долго. Будет правильно, если эта дружба будет без зависимости одного от другого, правда?

– Правда, Алина. А ты знаешь… я взял клинок Четери. Он оставил клинки в стене и написал, что кто их возьмет – станет его учеником. И вот…

– Ничего себе, – изумилась Алина, даже на секунду вынырнув из своей тяжелой горечи. – А ты видел Чета? Он же так помог нам! И я даже не знаю, успел он выйти в наш портал или остался там внизу.

– Видел. Его все Пески видели. Он сразил бога-паука, представляешь? Стал гигантом и сразил. Мы думали, он погибнет, но его спасли анхель…

– Я хочу это услышать! – Алина слабыми руками затащила Матвея в комнату, закрыла дверь. – Давай сколько успеешь… про все с самого начала… про бункер и что ты ушел к родным я знаю от Димки.

И следующие десять минут она, ахая и кусая губы слушала быстрый рассказ про роды Светы, смеялась над прыжками на водяной змее, сжимала слабые кулаки на обороне дворца и битве на Лортахе, а затем слушала про Чета, который, как оказалось, не успел выйти – и никто из их помощников не успел! – и глаза ее были раскрыты широко-широко, и слезы катились, но уже от восхищения. Матвей начал рассказывать про ночной бой в лесах, но тут в дверь постучали. Вошел Вершинин.

Ситников тут же поднялся, вытянулся по стойке смирно.

– Вольно, – тут же сказал майор. – Ваше высочество, придворный маг уже ожидает вас. Вы готовы?

Алина кивнула. Повернулась к Матвею, сжала его руку.

– Пожалуйста, найди способ встретиться со мной до того, как уйдешь на Юг, – попросила она. И обняла крепко-крепко, насколько позволяли руки. Матвей тоже обнял ее. И попросил:

– Можно, я поставлю тебе сигналку? Ты всегда сможешь позвать меня, если понадоблюсь.

– Конечно, – горячо согласилась Алина. И протянула руку, которую обвила невидимая прохладная нить.

Алина, сумку у которой забрал Зигфрид, ступила с заснеженного холма прямо в свою гостиную. Ошеломленно оглянулась, впитывая, вкипая в знакомую обстановку и охватывая взглядом сестер. Всех почти одинаково коротко стриженых, застывших на мгновение: Василину в светлом брючном костюме, прижавшую руки к груди и прижавшуюся к Мариану, их детей, которые сначала опешили, но потом закричали «Тетя Алинка, тетя Алинка!», Ани в сдержанном белом восточном наряде, привставшую в кресле, очень беременную Марину в голубом платье за столом со стаканом воды, которая тут же начала плакать, и Полю, живую и веселую Полю в ярко-красных брюках и зеленой кофте под горло, которая подпрыгнула, завизжала и бросилась к ней. А ведь Алина помнила ее совсем слабой после обряда, проведенного шаманом Тайкахе!

Сзади захлопнулось Зеркало, Зигфрид, снесенный сестринской любовью, оставил сумку и поспешно удалился из гостиной – а Алинка плакала и смеялась, обнимаемая, целуемая, рассматриваемая, сжимаемая и поглаживаемая со всех сторон. Обнимали ее племянники – как выросли за время отсутствия Василь и Андрюшка! – а Мартинку, заревевшую от общего ликования, Алина чмокнула в нос. Обнял ее и Мариан, сжал крепко, как старший любящий брат, сказал: «Как хорошо, что ты дома!», – и через несколько минут тоже удалился, уведя племянников, словно понимая, насколько сестрам важно побыть наедине.

– Что вы сделали с волосами? – наконец, спросила она, когда стало возможно не только плакать и радоваться, но и слегка отдышаться. Сестры стояли вокруг, раскрасневшиеся, прижавшиеся друг к другу и к ней. Поля обнимала ее с одной стороны, Василина – с другой. – И где Каролина?

– Она теперь живет во дворце Ши и не может прийти сюда, – ответила Ангелина, которая заметно разволновалась – скулы ее были напряжены, глаза покраснели. Заметила недоуменный взгляд Алины и пояснила: – Это долгая история.

– Полагаю, – заметила Марина, нос которой распух от слез, – что у нас у всех есть долгая история для тебя, Алиш. А у тебя – для нас, – она осмотрела Алину и покачала головой. – Как же ты повзрослела, Алина. Ты совсем другая, да? У меня язык не поворачивается теперь назвать тебя «ребенок».

Пятая Рудлог сжала губы, чтобы снова не расплакаться.

– Но ты все-таки н-называй, – попросила она, и Марина снова начала вытирать слезы.

– Я стала совсем размазней, видишь? И дети чувствуют, что я реву, и пинаются, – она положила руку на живот.