Сердце Империи (СИ) - Билик Дмитрий

– Кадуцей!

– Что ты так вопишь? Того гляди пломбы вылетят, будешь заново деньги на врачей тратить, – появился из-за огроменного маунта одессит.

– Подходите по очереди к этому человеку, он всех распределит.

«Светлый» согласно кивнул, и неписи обступили разговорчивого мага.

– Ну шо вы все напираете, как большевики на законодательное собрание. В очередь, шантрапа, в очередь.

– Итого, сколько у нас людей? – спросил я Олега.

– Полностью экипированных летников четыреста, плюс-минус. У «темных» серьезных противников сотни две, это тех, что в легендарках. Еще полторы сотни всех остальных. Прочих мы маунтов лишили, так что в воздухе у нас преимущество неоспоримое.

– И они знают, что мы здесь.

– Конечно, знают, – улыбнулся Олег, – а через часа три, наверное, поймут, что мы купили всех летающих маунтов.

– Вот именно в этот отрезок мы и ударим.

Тут меня довольно требовательно подергал кто-то за рукав. Я опустил взгляд и увидел знакомую фигуру, закутанную в плащ.

– Хло-зараза, ты куда пропал?

– Там, – только и ответил бодигард.

Я вопросительно обернулся на Навуходоносора, а тот лишь ухмыльнулся.

– Иди, тут еще минимум полчаса до того, как всех распределят.

– Ты мне лук новый нашел, что ли? – спросил я Хло, хотя даже не его, а тощую фейровскую спину, потому что телохранитель проворно побежал вперед.

Мы прошли, точнее в духе олимпийцев, несущих огонь, пронеслись мимо каких-то вычурных домов, несколько раз спустились по лестнице, проследовали мимо огромной каменной глыбы и опять поднялись. Вообще складывалось ощущение, что мы с каждой минутой отдаляемся от Ургороса. Когда я хотел уже в очередной раз пожаловаться фейре на судьбу, мы выбежали на крохотную мощеную площадь, со всех сторон окруженную горой, а с последней, западной – морем. Здесь, на самом краю города, ютилось небольшое, но достаточно высокое здание, похожее чем-то на католическую кирху.

– Дом Отца, – указал рукой фейра.

– В смысле дом? Жил он тут?

– Нет. Так говорится. Как храм. Только не храм.

– Вот ты молодец, объяснил. Такой филолог в тебе погиб, Хло. Прям слезами обливаешься.

– Пойдем. Там. Важно, внутри.

– Мог бы и не говорить, сам догадался, что пришли не просто архитектуру заценить. Погнали.

Часовенка, а по убранству это оказалась именно она, оказалась пустая. Несколько чадящих лампадок, выстроенные в ряды скамьи, алтарь. Ничего особенного. И что я тут должен был увидеть? Лик Отца, проступающий со стен?

– Вон там, – махнул рукой Хло.

– Что там? Да где?

И тут я затаил дыхание, потому что не поверил в реальность происходящего. Над алтарем, совсем сливаясь с внутренним убранством, висела, не обращая на себя внимания, она. Не покажи мой верный фейра, так и вовсе не заметил.

– Хло, иди сюда, я тебя расцелую.

Телохранитель отмахнулся и сделал то, чего я ни разу не видел – улыбнулся.

Москва, улица Мясницкая

– Прохладно как, – поежился крупный человек, застегивая пальто, – и лета толком не было. А уже осень. Два месяца грязи – и зима.

– Вроде, обещают еще тепло, должно же быть бабье лето.

– Бабье лето – это как знакомство по интернету. Ждешь его, надеешься, а на деле пшик.

– Артур Сиреневич, вы по интернету знакомитесь?

– Павел, окстись, Куда мне? Сын у меня фигней этой занимается.

– Рассказывал?

– Павел, я тебе удивляюсь, – внимательно посмотрел на него чекист, – мне не надо рассказывать, я и так узнаю.

Грузный мужчина еще раз поежился, стараясь максимально вжаться в пальто. Еж знал, что под ним всего лишь тоненькая рубашка – его собеседник выскочил на несколько минут, намереваясь потом вернуться на службу. Но вот они дошли уже до Чистых прудов, а разговор все не клеился. Точнее они болтали, но все не о том. Наконец Артур Сиреневич, будто поняв, что дальше отмалчиваться не получится, заговорил по существу.

– Только начал твоего друга пробивать, как приказ от начальства пришел. Цитирую «прекратить заниматься отсебятиной». Понял?

– Так он из ваших?

– Вряд ли из наших, тогда бы я с большой долей вероятности знал его. Но курируется однозначно.

– Это все осложняет.

– У вас, как я понял, там совсем все сложно. Почему, кстати, старик через своих не пробил?

– Он не знает.

– Хм… Наверное, так даже к лучшему. Ты и не говори ему. Может, и обойдется.

– Обойдется? – усмехнулся Еж. – Теперь вряд ли. Как я понял, наблюдают за нами.

– Выжидают пока глупости делать не начнете. Тогда и ударят.

– И как поступить?

На лице Артура Сиреневича появилась кривая усмешка. Он почесал красный замерзший нос и посмотрел на Ежа.

– Глупости, Павел, не делать. Это самое важное. Говорят, старик в последнее время плохой стал, после того случая, с покушением.

Чекист выделил последнее слово, давая понять, что он догадывается, что никакого покушения не было. Может что-то еще подозревал, однако Еж в голову не брал. Сработали чисто, хвостов не оставили. Это он сам лично проверил. Были бы доказательства, совсем по-другому разговаривали, а подозрения к делу не пришьешь.

– Люди все время что-то болтают. Завистников много.

– Но ты меня понял.

– Понял, конечно, Артур Сиреневич.

– Поворачивай, и так уже далеко зашли. Обратно пойдем. Ты примерно подозреваешь, к кому эта ниточка тянется?

– Да, больше чем уверен. Стрельцов…

– Мне фамилии ни к чему.

– В общем, есть один человечек, которого мы пытались достать.

– Но не смогли. Теперь он пытается достать вас.

– Получается, что так.

– Если что будет по моему ведомству проходить насчет старика, я сообщу. Тебе, – вновь выделил он последнее слово. Ежа обычно забавляла эта особенность собеседника. Обычно, но не сейчас, – ну а вообще, выход из ситуации есть.

– Есть? – удивился Паша.

– Есть. Но для этого надо пообщаться с твоим Стре… недругом. Так сказать, сесть за стол переговоров.

– Вряд ли он на это пойдет.

– Это уже от тебя зависит. Целиком и полностью. Знаешь, есть такая поговорка: «хочешь жить, умей вертеться». А так бы разобрался со всем и махнул из страны на пару лет. Можно и на больше.

– Артур Сиреневич, я правильно вас понял?

– Вот уж не знаю, правильно или нет, – усмехнулся чекист, – ты сам думай. Приди домой, возьми листочек, напиши плюсы и минусы, а потом подумай... Нет, все-таки ужас какой, а не погода. Говорят, русские мрачные все время, а как тут улыбаться. На фиг, возьму отгулы, улечу в Крым на недельку.

– Лучше на Мальдивы, там теплее и пляж лучше.

– Павел, ты как скажешь… Я же невыездной.

– А… – протянул Еж.

– Напрямую больше не звони, – снова резко поменял тему собеседник, – если будет что срочное, набери мою приемную. Запишись как Федоров Алексей Алексеевич с информацией о незаконной деятельности иностранной организации. Запомнил?

– Запомнил.

– Но это только если срочное. Так я сам тебя наберу, как только все уляжется. А лучше всего постарайся решить вопрос сам.

Они пожали руки, будто коллеги, которые должны встретиться завтра, и разошлись в разные стороны. Но Еж запомнил последний взгляд Артура Сиреневича, говоривший красноречивее любых слов. Теперь Паша был сам по себе, как и его нерешенная проблема.

Воздушная западня

– Первая эскадрилья на взлет, – казалось, голос Навуходоносора прогремел над всем Урогоросом.

Большущие виверны, нагруженные беженцами и их скарбом, стали отталкиваться мощными прыжками от земли. Впереди, на самой большой твари, которую только можно было найти на всем острове, летел Барриан, глава «Псов войны». С ним вообще получилось интересно. Он там, в реале, до смерти боялся высоты, поэтому и в игре старался передвигаться исключительно по суше или морю. Даже в атаке на побережье не участвовал именно по этой причине.