Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
В корчме народа почти не было. Только сидел у окна один господин из московского градоуправления, смутно знакомый Шешковскому, да еще в самом темному углу устроился еще один субъект неопределенного вида. После того как первая жажда была утолена, Шешковский сделал знак этому невзрачному человеку.
— Вот, Афанасий Тимофеевич, знакомься. Карл Баум, в узких кругах известный как Фотей Рыло, потомственный убивец. Третье поколение в семье.
Названный слегка нахмурился, но возражать не стал. Хлопуша с удивлением осмотрел его. На головореза он не походил совершенно. Невзрачный человечек, не высокий, не низкий, на лицо гладкий, бритый. Точно не из крестьян, но и к аристократам отношения не имеет. А Шешковский тем временем продолжал:
— Еще его дед, спасаясь от петли за обвинение в убийстве, сбежал из Ганновера в Россию. Отец его уже здесь влип в историю с убийством по неосторожности. Ну я его и спас. Потом он мне не раз помогал и сыну завещал. Да так убедительно, что ухо до сих пор болит. Да? — Шешковский улыбнулся и пододвинул к новому человеку полную кружку пива.
Тот кивнул и потер слегка оттопыренное ухо, прежде чем глотнуть.
— Но если его пращуры убивали случайно, то вот сынок просто мастер. Правда, не без принципов. Он, Афанасий Тимофеевич, никогда не волнуется и не работает бесплатно. Чудо, а не человек. И я сейчас хочу наконец услышать, во сколько мне обойдется вечный сон екатерининского ублюдка.
В этот момент раздался шум, крики. Посетители повскакивали и выбежали на улицу. Шешковский неодобрительно поморщился, но опустевшая таверна как нельзя лучше подходила для продолжения тихого разговора.
Карл Баум допил кружку, отставил ее в сторону и сложил руки домиком.
— Учитывая срочность и требование обставить все как случайность, возьму недорого. Всего пятьдесят тысяч. И желательно гульденами или гинеями.
Соколов чуть пивом не поперхнулся и вполголоса, чтобы не привлекать внимания посетителей, прорычал:
— А не дорого ли берешь? Может, тебя дешевле в расход пустить?
Карл прищурился, и в его руке как по волшебству появился узкий клинок.
— Уверен, что успеешь?
— Тихо! Тихо! — вмешался Шешковский. — Уймитесь. Афанасий Тимофеевич, что ты, право слово. Ну разве это деньги за без пяти минут императора. И ты остынь, Карл. Деньги будут. Ну, давайте кружки поднимем за хорошую работу.
Миротворческие усилия тайника дали результат, и разговор продолжился.
— Карл, расскажи, как все было на самом деле.
— Сначала мне пришлось в доме князя Голицына подкупить одного тамошнего кучера и через него устроить запой двум другим. Так я оказался на козлах возка…
— А кучер тебя не опознает? — перебил Шешковский.
— Нет. Он уже давно в могилке, — одними губами улыбнулся киллер и продолжил рассказ. — А вот дальше все пошло не по плану. Возок с Павлом должны были разбойники остановить. Я две шайки подготовил к тому. Но Архаров, видимо, почуял что-то и дорогу выбрал совершенно не очевидную. Так что с засадой мы разминулись. И казачков могли бы миновать, но второй кордон был полной неожиданностью. И когда господа начали орать и препираться с казачками, я понял, что момент удачный. Влепил пулю хорунжему, и началось. Я с козел соскочил и в кусты. Там пистоль зарядил и второй пулей уже дело сделал. Хотя, если бы не случились казаки, порешил бы Павла позже. В Петербурге. И, скорее всего, отравой.
Шешковский кивнул.
— Ну и молодец. Тысячу я передам через отца Варсонофия, как обычно. А пятьдесят тысяч и поездку на запад ты скоро получишь. У нас в тех краях работа есть. Как раз для тебя.
* * *
— Государь! Чика Зарубин из Тулы караван привел! Тот самый, что ты поджидал!
Ворвавшийся в мои покои рано поутру Никитин чуть не выплясывал гопака, так возбудила его новость. Тула — значит, оружие! Ружья, штыки, клинки, огневой припас! Есть отчего возрадоваться!
Я не мог не разделить его энтузиазм. Люди шли и шли в наши тренировочные лагеря, а вооружать их было нечем. Хотя у меня была намечена встреча с Волковым и работа с накопившимися бумагами, тут же поменял свои планы.
— Где он⁈ Где нас ждет Чика?
— У Коломенского встали. Ждут распоряжений.
— Едем!
Собрались быстро. Порядок следования уже не раз был отработан, так что до места встречи добрались без проблем.
Зарубин в своем репертуаре: тут же сложился в шутовском поклоне, помел дорожную пыль своей папахой.
— Здрав будь, царь-батюшка! Принимай хабар!
— И тебе не хворать, граф Чернышев!
Зарубин неожиданно покраснел. Этот головорез, обвешанный оружием — и смутился! Я еще на Урале как-то раз в комапнии полковников смехом титуловал его «графом Чернышевым». Неужто прижилось?
— Ты чего, Иван?
— Да промашка вышла с этим графством. Ребята смеются. Бают, ты графьев да князьев не жалуешь своей милостью.
— Так откажись! Прилюдно! Я подскажу момент.
— Вот спасибочки!
— Хвались!
— Есть! Есть, чем похвалиться!
Чика махнул рукой на длинную колонну телег, увязанных рогожей. В их тени отдыхали от дороги казаки конвоя.
— Нам, Государь, твоя жинка-беспутница крепко подсобила. Услыхала, что заволновались мастеровые-то в Туле, прослышав про твои дела. Ну и чтоб рты заткнуть, заказала на Оружейном заводе аж девяносто тысяч ружей. Ну а мы прибрали.
Я ахнул. Это ж сколько полков вооружить можно! Чика понял по моей потрясенной реакции, что угодил. Но вместо того, чтобы еще порадовать, мигом закатал мне губу.
— Это заказ на четыре года. Пока понаделали десятую часть. Арсенал мы подчистую повыгребли и слезно просили еще. Казюки обещали расстараться.
Так и тянуло плетью спину полковнику перетянуть за насмешку. Сдержался. Молодой, кровь в известном месте играет.
— Иван Никифорович! Доложи толком, что по чем.
Зарубин посерьезнел. Когда тебя в твои неполные двадцать лет по имени-отчеству обзывают, мигом сообразишь, что хватит Ваньку валять.
— Неполных десять тысяч солдатских кремневок с полным комплектом огневого припаса и со штыком. Две тысячи егерьских фузей. Полторы тысячи пик. Столько же сабель казачьих. Патронов немеряно, порохов…
— Погоди! Ты сказал «егерьские фузеи»?
— Так точно!
— Покажи!
Чика отскочил к одной из телег и притащил мне укороченное ружье, отличавшееся от ранее мною виденных солдатских ружей тщательностью отделки латунного прибора и стального замка, а также кофейного цвета длинным ложем. Тяжелое. Все его преимущество — короткий ствол, позволявший заряжать с колена. Но даже эта не бог весть какая стрелялка была очень важна для моих планов.
— Вот угодил! Быть тебе командиром егерей отныне!
— Я⁈ Да я ж казак!
— Вот именно! Одна из тактик егерей — засада. И стрелять им разрешено по собственному выбору. Легкая пехота! Так что, считай, родственница казакам.
— Но пехотный полк… — Зарубин сдвинул шапку на лоб и почесал в затылке.
— Не полк, а полки! Мне много надо таких богатырей. С двумя тысячами фузей сформируем пока один усиленный полк, а дальше еще наберем, если туляки подмогнут. Ты отчего их казюками обозвал?
— Так они сами так себя окрестили. Говорят, казюк — значит, казенный человек, приписанный к военному ведомству. Но я так меркую: раньше в Туле засечные черты были. И службу на ней несли казаки. Вот и прозвали они сволоченных в Тулу по петровскому приказу мужиков казюками — казаками недоделанными.
— Надеюсь, ты с ними своими выводами не делился?
— Поостерегся. Склочный народец. И лаяться матерно горазд, — Чика огорченно вздохнул и вернул разговор к своему назначению. — Петр Федорович! Милостивец! Освободи ты меня от своего приказа. Не управлюсь я с пехотой. Не делай ты из меня Васюнечку! (1)
— А я тебе в подмогу офицера дам.
— Ахфицер — это дело. С ахфицером, ежели какой майор, может и управлюсь.
— Бери выше: я тебе и тактику растолкую, и особенности экзерциций для егерей, и форму дам, какую ни у кого нет. Первым родом войск станете!
Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
