Посох. Тетралогия - Раткевич Сергей

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Курт.

— Вот ты — человек, говоришь, — начал колдун. — А я — призрак. А вот скажи — ка мне, чем это человек отличается от призрака?

— Тем, что человек на самом деле, а призрак… он не настоящий, — неуверенно ответил Курт.

— Я даже не стану тебя спрашивать, что такое «на самом деле»! — хихикнул колдун. — Ты — недоучка! Жалкий дилетант! Прежде, чем я убью тебя… я, так уж и быть, поделюсь с тобой мудростью веков. Великий Маг Артад Сюйген говорил когда-то: «Человек ничем не отличается от призрака.» Кто ты такой, чтобы спорить с Великими Магами прошлого? Артад Сюйген понимал в этих делах куда как получше нас обоих вместе взятых… впрочем, тебя-то можно не брать в расчет!

— Врешь! — воскликнул Мур. — Опять врешь! Цитата оборвана! Артад Сюйген говорил: «Человек ничем не отличается от призрака, кроме того, что он — человек.»

— Это дописали его ученики, — пренебрежительно фыркнул колдун. — Мне лучше знать, ведь я не раз пил с ним вино из серебрянных чаш.

— Артад Сюйген предпочитал пиво из глиняных кружек, — негромко заметил Мур. — А еще — он не пил с разной сволочью!

— Откуда ты столько всего знаешь, о достославное сухое дерево? — ехидно вопросил колдун.

— А тебе узнать кто мешал? — в ответ поинтересовался Мур. — Вместо того, чтобы заниматься всякими пакостями, лучше бы всерьез изучал труды Сюйгена — глядишь, нам и не пришлось бы идти тебя убивать.

— Очень остроумно, — сухо заявил колдун. — Однако мне надоели эти шутки. Завтра поутру твой хозяин не сможет отыскать свою тень. Ее не станет. Совсем не станет. Если после этого он пойдет в обратном направлении, он вновь ее отыщет. Обещаю. А если он пойдет по этой дорге и дальше, то начнет медленно развоплощаться. Истаивать, как сосулька в горячей воде. Тогда он на собственной шкуре постигнет разницу между призраком и человеком и поймет, что она не так уж и велика.

Проговорив это, призрак исчез, словно его и не было.

— Вот так паскуда! — пробурчал Мур. — С Артадом Сюйгеном он пил! А то я не знаю, с кем мой создатель и первый хозяин пил! Да этого паршивца еще и на свете не было!

Винк Соленые Пятки оценил ситуацию мгновенно. Расфуфыренная армия короля Арвалирена стояла на огромном плацу вблизи королевского дворца. Король с важным видом прогуливался перед ней туда-сюда, роняя время от времени ценные указания, а со спины к нему направлялись маги Осназа.

— Все, — прокомментировал стоящий рядом Орн Тарнай. — Спекся мой король!

— Беги во дворец! — приказал Винк Соленые Пятки. — В королевский кабинет. Настораживай самострелы и жди. Я приведу к тебе всю эту компанию. Действуй!

— Слушаюсь! — ответил Орн Тарнай и метнулся ко дворцу.

Винк Соленые Пятки отыскал лужу; глядя в нее, быстро придал себе надлежащий вид и со всех ног бросился в другую сторону — туда, где король Арвалирен самозабвенно играл живыми людьми в солдатики. Туда, где к нему и к остальным несчастным незаметно подкрадывалась смерть.

Добравшись до места, Винк Соленые Пятки остановился, внимательно вглядываясь в происходящее. Ему нужно было еще несколько минут, несколько мгновений, несколько толчков крови, прежде чем он начнет игру. Он не мог начать прямо сейчас. Не мог — потому что актер никогда не начинает роли не вдохнув ее суть. Никогда не выходит на сцену, не став частью ее орнамента.

…Арвалирен все еще стоит перед строем своей обреченной армии, и его руки взмахивают, взмахивают еще, он что-то говорит — и Винк Соленые Пятки слышит ритм, в котором растекаются рулады его голоса, видит его восторженную спину. А его руки взмахивают, взмахивают еще…

…И почти в том же ритме развеваются одеяния магов, медленно шагающих к обреченной армии и ее безмозглому королю. Они шагают медленно. Им некуда спешить. Негодный королишка решил бунтовать? Что ж, он свое получит. Зачем торопиться? Куда он денется, несчастный? К чему бегать, роняя достоинство мага? Они шагают медленно — им некуда спешить. Их одеяния развеваются, развеваются…

…И почти в том же ритме взмахивают руки короля. Короля, произносящего свою ненужную, свою последнюю в жизни речь…

…И в том же ритме молчит армия. Армия, которая уже увидела магов. Увидела — и остекленела от страха. Армия, разукрашенная бантами перьями, бархатом и побрякушками, армия, оцепеневшая от страха и попросту неспособная воевать. Да что там воевать — закричать, и то неспособная…

"Вот и молчите, " — подумал Винк Соленые Пятки. — «Мне и нужно, чтоб вы молчали.»

Винк Соленые Пятки полностью вошел в ритм происходящих событий. Что с того, что это живая жизнь, а не пьеса? Что с того, что эти актеры будут убивать и умирать по-настоящему? Вся жизнь — одна большая пьеса. Важно как следует сыграть свою роль. Каждую сцену. Шаг за шагом.

Винк Соленые Пятки знал, когда наступит миг, призывающий его из кулис мироздания на выход. Знал, что делать. Ритм происходящих событий пульсировал в его крови. Он дышал движением окружающего мира. Он знал наверняка, что станет делать, и ни один маг не сумел бы заподозрить в нем разведчика — потому что он не был уже разведчиком. Не был он и актером. Он уже не помнил, не знал, что на свете существуют разведчики и актеры. Влажное дыхание роли накрыло его с головой. Накрыло и поглотило.

Винк Соленые Пятки знал одну нехитрую, в общем-то, тайну: появись он секундой раньше или секундой позже — это собьет ситуацию с ритма. И тогда ситуация его растерзает. Все обернется против него. Даже случайный кустик у дороги. Даже камешек под ногами. Что угодно.

"Даже лучший друг может посчитать тебя злейшим врагом, появись ты в неправильную минуту, " — говорят люди.

Но это если в неправильную — а если… наоборот?

Шаг… еще шаг… нет магов… нет придурка Арвалирена… нет умирающей от ужаса армии… шаг… еще шаг… есть только движение и танец… движение и танец… танец движений и движения танца…

Винк Соленые Пятки скользил легкой невидимой дымкой. Ритм окружающего мира нес его, будто бы в ладонях — сквозь опасности огня и преграды встречного ветра, сквозь зыбкость воды и молчание земли. Ритм окружающего мира нес его…

Солдаты смотрели на него, целая армия смотрела — не увидели. Маги шли к нему боком, могли случайно зацепиться взглядом — не зацепились. Их охранные заклятья таращились по сторонам, глядели, силясь разглядеть опасность — не разглядели. Их ведь учат наблюдать опасности, а не танцы. А Винк Соленые Пятки был танцем.

— Так-так-так, Ваше Королевское Величество, бунтуем, значит? — насмешливо спросил у Арвалирена первый из подошедших магов.

— Договор нарушаем, — добавил второй.

— В солдатики поиграть захотелось, — присовокупил третий.

Винк Соленые Пятки возник перед магами так естественно, что они тут же решили, что он всегда стоял вот здесь — просто немного вперед выдвинулся. На нем были яркие одежды театрального распорядителя.

— Упаси вас Боги, уважаемые господа! — воскликнул он. — Какой же это король?!

Оцепеневший было от ужаса при виде магов, король Арвалирен тут же встрепенулся и постарался умереть как можно быстрее путем произнесения разных звуков и слов, долженствующих оповестить всех и вся, а в особенности магов, что перед ними все же не кто иной, как сам король Арвалирен — а, следовательно, бунтовщик и нарушитель договора. Однако Винк не позволил свершиться столь прискорбному происшествию. Его рука, метнувшись, как молния, аккуратно заклеила рот короля Арвалирена небольшим кусочком почти прозрачной ткани. Клей, нанесенный на эту ткань, изобрел сам Винк. Держала такая штука вмертвую. На несколько ближайших часов Великий Король Арвалирен был обречен на мычание. Разумеется, он не стал унижать свое достоинство столь непотребными звуками, предпочитая хранить гордое молчание — он же король, а не корова! — молчать, выслушивая как Винк Соленые Пятки соловьем разливается перед магами, повествуя, какое замечательное театральное представление они тут готовят для короля и придворных, как трудно было подобрать исполнителей на главные роли да во сколько обошлись костюмы и декорации… и прочее, прочее…