Напарница - Авербух Наталья Владимировна

Невольно хихикнув от представившейся мне картины, я приняла платок и вытерла глаза.

— Не попадётся, — буркнула я. — Он ловкий и осторожный. И ему всегда везёт.

— Ему повезло с тобой, а это главное, — последовал обязательный комплимент. — Но, Ивона, милая моя, я не думаю, чтобы твои родные были в восторге от такого ухажёра.

— А они и не были в восторге, — пояснила я. — Поэтому мы и скрываемся: маменька навела справки о моём новом знакомом, и перед ним тотчас закрыли двери всех приличных домов. С тех пор…

— Нда, — кашлянула старая Марта. — Должна признаться, ты меня огорошила. Не сочти за упрёк, но открой: как могла девушка из хорошей семьи хотя бы встретиться с вором, не то, чтобы быть с ним знакомой лично? Он по ошибке забрался в твою спальню вместо отцовского кабинета?

— Вы ещё могли бы предположить, что он пытался украсть мою сумочку в толпе на скачках, — улыбнулась я. — Нет, разумеется, ничего подобного не было.

— А, ясно, — поскучнела Марта. — Это порядочный человек, сын честных родителей, который ради тебя растратил деньги в той конторе, в которой был вынужден подвизаться, и, когда ты…

— Вовсе нет! — засмеялась я. — Ничего такого ужасного, и, потом, в Дейстрии не принято принимать подарки от кавалера, если он не ваш родственник или муж. Даже жених может подарить только обручальное кольцо.

— Так не томи же! — потребовала заинтригованная женщина. — Он не карманник, не домушник, не растратчик. Какой же тогда из твоего возлюбленного вор?

— Высшего класса! — с неуместной гордостью ответила я. — Во всяком случае, из высшего света.

— А… — непонимающе потянула госпожа Тадье. — Но что он тогда ворует?

— Что придётся, — пожала плечами я. — Драгоценные камни, важные документы, ценные бумаги… Главное — не что украсть, а как украсть, чтобы этого не заметили.

— И как же? — определённо заинтересовалась Марта.

Но я почувствовала, что шутка слишком уж затянулась, и, потом, вдохновлённая непривычным внимание и доверием своей маленькой аудитории, я начала выбалтывать лишнее. Надо как-то закруглить неожиданные откровения, целиком взятые из авантюрных романов начала века.

— А вот в этом — его секрет, дорогая Марта, — торжественно произнесла я.

— И он, как все мужчины, не открывает тебе своих профессиональных тайн, — разочарованно подытожила госпожа Тадье. — Одного я не могу понять. Если он так хорош, какие сведения о нём могла раздобыть твоя мать?

Ответа на этот вопрос я не знала: авантюрные романы ни о чём подобном не писали. По правде говоря, жестокие родители, которые наводят справки и разлучают влюблённых, были взяты мной из сентиментальных романов госпожи Кик, в которых не было ни словечка про обаятельных разбойниках. Но надо было как-то выкручиваться.

— Была одна тёмная история, — как можно более безразлично пояснила я. — Об одной девице, которая не то влюбилась в него, и сошла с ума, не то сошла с ума и влюбилась… Одним словом, он не был признан подходящим кавалером.

— А… — снова потянула госпожа Тадье. — И ты миришься с подобным положением дел?

— Я люблю его, — ответила я, и не стала больше ничего прибавлять. Марта пожала мне руку, молча выражая сочувствие и поддержку, и мы вернулись в гостиницу.

— И не стыдно? — смеялся напарник, узнавший о моём розыгрыше через несколько дней, когда соизволил вновь навестить меня на Туманном острове. Оставаться здесь долго ему мешала элементарная вежливость: настоящая хозяйка гостиницы, как это принято говорить, «никого не принимала», и поэтому посещать её владения было неприлично. Беренгарий, конечно, не нарушал местного этикета, у него с самого начала было рекомендательное письмо от Мастера, позволившее ему добиться свидания с немолодой не-мёртвой и, на свидании — права «присматривать за мной» и охотиться по необходимости в чужих угодьях. Но, всё же, беспокоить пожилую даму больше необходимого не стоило.

— Я понимаю, это было рискованно, — серьёзно возразила я, отводя руки вампира, желающего по привычке растрепать мою причёску. — Но чего мне стыдиться?

— Ничего, — ещё веселее засмеялся напарник. — Ровным счётом ничего, моя дорогая. Но, признаюсь, не подозревал в тебе такого коварства. Что на тебя нашло, девочка моя маленькая?

— Разве я плохо придумала? — засмеялась в ответ я. — И разве я сказала неправду? Или выдала тебя? Пусть думает, что хочет, раз уж втягивает меня в свои устричные «вопросы чести».

— Нельзя быть такой нетерпимой, — наставительно сказал вампир и, притянув меня к себе, поцеловал в основание шеи. — Но ты права, только «устрицы» могут устроить из небольшого скандала целое представление.

— Мне не нравится, что здесь находится Дрон Перте, — пожаловалась я, и поёжилась, как от сильного холода. Напарник прижал меня к себе и легонько поцеловал в лоб. — Почему мы ничего не знаем о нём?

— Как так «не знаем»? — возразил вампир. — Я знал, и давно, только не хотел тебя беспокоить, потому и не говорил. Не переживай, Ами, мы от него и не прятались, уехали открыто, ты имени не меняла. Даже хорошо, что он вмешался в это дело, как бы ты выглядела без защитника твоей чести? Не мог же я убивать Дарьена лично!

— С Дроном никогда не знаешь, какую плату он потребует за свою любезность, — возразила я.

— Ами… — вздохнул напарник. — Хорошая моя, ты никогда не думала, что ему просто нравится это дело?

— О каком деле ты говоришь? — не поняла я.

— Драться, — коротко ответил вампир и без предупреждения укусил меня в шею.

— Даже не спорь, — строго заявил мне напарник вечером следующего дня. — Слушать ничего не желаю! Просто пойди и сделай то, что я сказал!

— А если… — протянула я, неохотно подчиняясь вампиру, вновь переодевающему меня в «бедную уволенную служанку». Густой туман вокруг нас не стал более уютным за проведённые на острове дни. Господи, когда же закончится эта погода?!

— Без «если», Ами! Без «если»! Ты всё сделала, как я сказал?

— Всё, — недовольно проворчала я. — Будто ты сам не знаешь. Сказала госпоже Тадье, что устала, и хочу побыть одна. Насилу вырвалась от её поучений на тему мужчин и их коварства. Вот уж не думала, что она способна на подобную нотацию!

— Твоя шуточка выходит тебе боком, — наставительно заявил напарник, разворачивая меня к себе, чтобы нанести на лицо необходимый грим. — И не морщись, будь добра!

— Сам бы попробовал… — буркнула я. Напарник легонько стукнул меня по губам, вынуждая замолчать, и приступил к работе.

Напарник оказался прав: я действительно сделала доброе дело, постучавшись в этот день в дом господина Шерена — с заднего входа, разумеется. Дверь открыла сама экономка, и чуть ли не тот миг же, как я постучала. Вид у почтенной дамы был весьма и весьма загнанный.

— Чего надо? — неприветливо спросила она. — Нищим не подаём!

— Я не нищая! — немедленно возмутилась «бедная безработная служанка», и экономка сразу же меня узнала.

— Милочка! — ахнула она. — Да ты просто подарок судьбы, ангел во плоти, ответ на мои молитвы! Мы все с ног сбились! У Ады заболела мать, и она уехала к себе в деревню, а Римма только что подвернула ногу, когда бежала передавать Эльзе распоряжение хозяйке! Сколько раз говорила дурочке — не бегай по лестницам, ноги переломаешь — куда там! Теперь у меня только одна горничная, Инга, дурочка страшная, да ещё эта девчонка, Нора, у которой всё из рук валится. Говоришь, ты три года работала у хозяйки Р*** из В***ского лена?

— Три года горничной, хозяйка Лекон, — присела в реверансе я — куда менее низком, чем прошлый раз. — И ещё один год камеристкой, и год только читала вслух.

— Сокровище! — от души воскликнула экономка. — Останься, дорогая, я заплачу за этот вечер как за неделю, даже если придётся платить из собственного кармана!

— А что у вас случилось? — наивно спросила я, позволяя себя ввести-втянуть во внутренние комнаты дома.