Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир"

— Оно говорит за меня.

Никогда прежде его взгляд, манящий, пленительный, не имел над ней такой власти. Он возбуждал исконно женское желание — отдаться. Пятясь, Эйра заглушала в себе это желание, сопротивлялась, как могла. Взывала мысленно ко всем богам, просила не лишать её стойкости. Но в голове шумело, ноги слабели, по телу растекалась блаженная истома.

Адэр обнял Эйру за талию, притянул к себе, приблизил лицо к её лицу. Она сдалась: повинуясь требовательным рукам, опустилась на берег, сотканный из шелковистых трав.

Её плоть приняла мужчину с неудержимой дрожью, с пугливой жадностью: так принимает воду измученная засухой земля. Слившиеся тела на миг замерли, наслаждаясь трепетом каждой клеточки, каждой жилки. Прогнулись медленно, осторожно. И уже не дождь, а клокочущая волна накрыла Эйру с головой. Она впивалась в горячие губы Адэра. Захлёбываясь стоном, откликалась на его ненасытные телодвижения. Боль и блаженство, ужас и счастье сплелись воедино и раскалились добела. Чувства вырвали разум из бушующих глубин и унесли в бездонную высь, озарённую вспышками молний и осенённую божественным светом. Время и пространство свились в тугую спираль.

Адэр издал восторженный крик. Прерывисто дыша, уткнулся лбом Эйре в плечо. А она, повернув голову набок, устремила взгляд на цветы. Чем ответит мир на порочную близость двух любящих сердец? Затянется серым льдом или запестрит красками?

— Это нечто, — прошептал Адэр и принялся покрывать поцелуями шею и грудь Эйры.

Она, расширив глаза, наблюдала, как цветы лаванды превращаются в синий хрусталь, листья и стебли — в завитки малахита. Посмотрела поверх зарослей и прищурилась от переливчатого блеска крыльев стрекоз. Диск солнца раздался вширь, вдаль, вглубь и залил мир золотом.

В венах забурлили жизненные соки и вдруг устремились вниз живота, в волшебный сосуд женщины. Душа зазвенела серебряным колокольчиком. Адэр оставил в ней частичку себя… Он оставил частичку себя!

— Что вы сделали? — произнесла Эйра, с трудом сдержав всхлип.

— То, что не делал ни с кем, — ответил Адэр, явно понимая, о чём она спрашивает.

— Вы воспользовались моей неопытностью.

— И готов это повторить.

Эйра упёрлась ногами и руками в землю, выскользнула из-под разгоряченного тела. Поднялась. Рухнула на колени. Вновь поднялась. Пошатываясь и спотыкаясь, вошла в пруд. Смыть с себя всё. Вымыть из себя всё…

Погрузилась в воду с головой. Встала на илистое дно, посмотрела на кувшинки, словно выточенные из розовых сапфиров. На лепестках жемчужины-капли. Обратила взор на камыши с навершием из шоколадного опала. Устремила взгляд к искристым небесам: «Только не это… Боже… только не это…»

Адэр бросился в воду. Брызги алмазными осколками вонзились в воздух. Вынырнув возле Эйры, убрал с её лица мокрую прядь, провёл пальцами по её губам:

— Я никогда не испытывал ничего подобного.

Обхватил её бедра, притянул к себе. Ощутив его готовность вновь войти в неё, Эйра упёрлась руками ему в грудь. Его сердце пыталось вырваться из клетки.

— Чувствуете себя победителем?

— Я твой господин, ты моя госпожа. Кто же из нас победитель? — Адэр запрокинул голову. — Перед тобой мы муж и жена.

— Я замёрзла.

Адэр взял её за руку:

— Идём на солнце.

Выйти из воды и предстать перед ним обнажённой, беззащитной…

Эйра выдернула пальцы:

— Я отдала вам честь. Оставьте мне хотя бы крупицы гордости.

— Не стыдись. Не надо. Стыд может задушить. — Наклонившись, Адэр посмотрел ей в лицо. — Твои глаза…

— Янтарные.

— Нет.

— Серые? — похолодела Эйра.

— Зелёные как изумруд.

Она обхватила себя за плечи. В этом мире что-то сломалось… Всё идёт не так…

— Отвернитесь. — Вышла из пруда, подняла ворох ткани. — Вы порвали моё платье.

Адэр оглянулся:

— Надень мою рубашку.

— Отвернитесь! — повторила Эйра и, надев рубашку, прижала ладони к низу живота. Оно никуда не делось. Это осталось в ней. И что теперь?..

— Болит? — спросил Адэр, ступив на берег. — Я пытался… осторожно, но потерял над собой контроль. Прости.

— Хочу домой.

Надевая брюки, Адэр указал кивком в сторону замка:

— Это твой дом. Я велю привезти Муна и твою старуху.

— Он ваш. А что будет моим? Место на кровати? Хочу уехать.

Застегнув ширинку, Адэр нарвал целый букет лаванды. Протянул цветы Эйре:

— Я дарю тебе замок Грёз.

Она посмотрела на мокрые волосы, прилипшие к его шее, на струйки воды, стекающие по мускулистой груди. Это же видела Галисия…

— Я не войду в дом, где в каждой комнате звучал смех ваших любовниц. Где каждая подушка пахнет женщинами, где каждая простынь была под кем-то. Я не войду в дом, где каждая дверная ручка помнит прикосновение чьих-то рук, где каждое зеркало хранит отражение вашей прошлой жизни. Такой подарок мне не нужен.

— Как скажешь, — промолвил Адэр и швырнул букет в воду.

Эйра сгребла платье, потопала между гряд. Возле машины переоделась, забралась на заднее сиденье и уставилась в окно. Что делать?..

Подъехав к замку, Адэр обернулся:

— Через неделю увидимся.

— Как — через неделю? — опешила Эйра.

Неужели Моган не объявил дату коронации?

— Коронация через три месяца. Надо закончить в Грасс-дэ-море кое-какие дела. — Адэр открыл дверцу. — И надень кольцо. Теперь мы муж и жена.

— Похоже, для вас церемония бракосочетания — это представление шутов.

Хохотнув, Адэр уступил место за рулём Зульцу, дал знак караульным и взбежал по лестнице.

Эйра смотрела в заднее стекло, пока замок не скрылся за поворотом. Главное, не забыть и не посмотреть Зульцу в глаза. И снова в голове забился вопрос: что делать? Была бы она ракшадкой, надела бы чаруш, бесформенное платье и бродила бы за Адэром как тень. Связь уже не разорвать. Он нужен ей, она нужна ему сильнее, чем прежде. Неделя его пребывания в Тезаре расставит всё на свои места, покажет, что значит — близость с моруной.

Эйра прижала ладонь к животу: частичка Адэра, чувствуя себя в безопасности, наслаждалась теплом.

— Зульц… Поехали к маркизу Бархату.

Не сдержав счастливый смех, он развернул машину.

Спустя некоторое время автомобиль проехал вдоль топольника — вот она, дорога, о которой рассказывал Вилар, вот они, тополя, под которыми он прятался в пухе, — пересёк площадь и затормозил у замка из красного камня.

Выбежавшие слуги принялись обнимать Зульца, чуть ли не на руках подкидывать. Переговорив с прислугой, он вернулся к машине. Маркиз Бархат у озера. Эйра отпустила водителя к семье, проживающей в пристройке к замку, и последовала за старым слугой по усыпанной гравием дорожке, петляющей через парк.

Возле безупречно круглого озерца шуршали листвой берёзы. Над водой тянулся неширокий деревянный причал. Маркиз Суан Бархат сидел в инвалидном кресле на самом краю пристани и смотрел на зеркальную гладь. Слуга заботливо поправил на ногах маркиза шерстяное одеяло, потуже завязал шарф на его шее и, встав за согнутую спину и сложив на груди руки, задумчиво уставился на серых уток, лениво перебирающих лапками в неподвижной воде.

Эйра остановилась на берегу озера, пытаясь рассмотреть маркиза. Но тот сидел вполоборота к ней. И мешал шарф, закрывающий его подбородок.

— Кто вы? — очень тихо спросил подошедший к ней человек.

Эйра не поняла, откуда он взялся. Может, прятался в сени берёз. А может, всю дорогу шёл за ней и старым слугой.

— Я Эйра… Малика Латаль. Вам о чём-то говорит моё имя?

— Конечно, говорит. — Человек поклонился. — Я личный доктор маркиза.

— Я могу побеседовать с ним?

На узких губах доктора появилась печальная улыбка:

— Маркиз ничего не видит и не слышит. Он просто доживает.

Эйра приблизилась к Суану Бархату. Закатное солнце светило ему в глаза, но он не щурился.

— Маркиз Бархат… Я Малика. Вилар вам писал обо мне.

Ни одна черточка на его лице не дрогнула, сцепленные пальцы продолжали спокойно лежать поверх одеяла.