Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ) - Маркелова Софья

— Правда? Вот тьма, — тяжело вздохнула девушка. — Это смывается краска. Перед поездкой в столицу я окрасила свои волосы с помощью особых трав.

— То есть ты беловолосая на самом деле?

— Седая, если быть точной. Все хетай-ра такие же, — Лантея пожала плечами, словно в ее словах не было ничего удивительного, и принялась за горячую еду.

— В очередной раз поражаюсь, как солнце пустынь оставило вас такими… бледными?

— Ну, мы скрываемся от него. Носим плащи, тюрбаны, — девушка явно что-то не договаривала, но профессор не стал давить на нее, а перевел разговор в другое русло.

— Через два-три дня мы прибудем в Зинагар. Но, как я понял, человек, к которому мы идем, живет не там?

— Да, старая перечница поселилась за городом, но это совсем близко, — Лантея, обжигаясь, жевала картошку.

— Старая перечница? Почему ты ее так называешь? Вы же, вроде как, в нормальных отношениях с этой женщиной, раз ты хочешь получить ее совет, — мужчина уже поел и занимался тем, что расплетал свою длинную косу.

— Знаешь, когда я первый раз услышала это залмарское выражение — «старая перечница» — то поняла, что оно было придумано именно для нее.

— Занятно. Но ты ведь понимаешь, что тогда в Зинагар лучше вообще не заходить? Не хочу, чтобы повторилась история с Уце.

— Конечно. Не будем навлекать на себя неприятности второй раз подряд.

Оставив девушку с горой немытой посуды, Аш ушел вверх по роднику, чтобы помыться. Мужчина приводил себя и одежду в порядок, но мысли его были заняты совершенно другим. Впервые с той роковой ночи в Италане профессор задумался над своим будущим. Теперь путь назад был для него заказан. Да и в любом крупном городе рано или поздно Сыны отыскали бы свою добычу даже спустя пять лет. Это была их работа — находить и пропалывать сорняки смуты в Залмар-Афи.

Лантея вела его за Мавларский хребет, в неизведанную страну. Но найдется ли там место для изгнанного профессора? И дойдут ли они вообще до города хетай-ра? Может, девушка врала ему с самого начала, и никакой страны пустынных жителей не существовало? Тогда было совсем не ясно, зачем он, со своим багажом исторических знаний, мог ей понадобиться.

Ашарх посмотрел на свое темное отражение в водах ручья. Он не боялся, любопытство всегда главенствовало над его чувством самосохранения. И теперь ему действительно хотелось выяснить, существуют ли города хетай-ра. А после того, как он узнает ответ на свой вопрос, то с обещанными Лантеей деньгами и полученными сведениями можно было бы отправиться хоть в королевство Тхен. Осесть где-нибудь у моря, написать пару книг про хетай-ра и учить богатых гоблинов залмарскому языку. Разве это не мечта? Но все это стало бы возможным, лишь если в пустынях Асвен и правда обитала богами забытая раса.

Профессор вернулся к костру не скоро. Девушка уже спала, а помытые миски и котел в ряд стояли на земле. Аш улыбнулся уголком рта и лег на свою лежанку. Он заснул, любуясь выстреливающими искрами маленького костра, храбро разгоняющего ночную тьму.

Утром в свете солнца преподаватель впервые увидел на ноге своей спутницы странный шрам. На правой голени Лантеи хаотично переплетались красные линии. Они покрывали почти всю поверхность кожи, от ступни и до самого колена. Что могло оставить такие следы?

— Не обращай внимания, — девушка заметила заинтересованный взгляд профессора и сразу же надела штаны под длинную тунику.

— Что это? Неужели такой шрам? — мужчина не собирался отступать.

— Ага, в детстве обожгла ядовитая медуза, — отмахнулась его собеседница.

— Подожди… Какие в пустынях могут быть медузы? — Ашарх испытующе смотрел на Лантею.

— Морские, — хетай-ра ответила с небольшой задержкой. Профессор подметил эту заминку, и она его очень насторожила. — Пустыни Асвен омываются морем. Там плавают ядовитые медузы, которые оставляют такие следы.

Аш не стал ничего говорить. Он услышал достаточно. Лантея врала ему, и теперь это было совершенно ясно. Но для чего ей это было нужно? Скрывала ли она информацию о своем народе из-за недоверия, или за этим стояло что-то гораздо более серьезное? Преподаватель начал заплетать свои высохшие волосы, буравя взглядом спину хетай-ра. В голове его назойливой мухой билась одна-единственная мысль: таинственная старуха, которая ждала их у Зинагара, определенно смогла бы пролить свет на сложившуюся ситуацию. Ашарху лишь оставалось выяснить у нее как можно больше сведений, раз Лантея предпочитала врать и уклоняться от ответов. Переходить горы без знаний о своей спутнице и ее целях профессор не собирался.

Они выдвинулись в путь, когда солнце только показалось над верхушками деревьев. На дороге практически не встречались странники, лишь изредка проносились одинокие всадники или раз в пару часов можно было увидеть телегу с хмурым селянином. На одном отрезке дороги пара обнаружила большое трехэтажное здание постоялого двора с непритязательным названием «Слепая кобыла». Прямо над входом в заведение было приколочено чучело из головы лошади с белыми стеклышками глаз. Над печной трубой вился черный дым, но из здания не доносилось ни звука, да и двор был совершенно пуст. Странники замерли в отдалении, рассматривая дом.

— Место это явно разоряется, — заметил Ашарх.

— Все равно предпочту туда не заходить. Мало ли насколько быстро информация о нас распространилась по ближайшим регионам.

— Тут я соглашусь. Хотя там, судя по всему, абсолютно никого нет.

— Не будем рисковать, ладно? — настояла Лантея.

В этот момент дверь здания со стуком распахнулась, и оттуда ласточкой вылетело нечто, напоминающее человека. Пьяное тело покатилось по двору, поднимая пыль и распугивая свободно разгуливающих куриц, а на пороге появился рослый мужчина, отряхивающий руки.

— Проваливай к гоблинской матери, Мокей! И чтобы я тебя здесь, жулик, больше не видел!

Двух замерших на обочине свидетелей разгоряченный посетитель не заметил и уже повернулся, чтобы уйти обратно. Но шатаясь как березка на ветру, худой Мокей в истрепанной одежде поднялся на ноги и заплетающимся языком огрызнулся вслед обидчику.

— Да чтоб тебя сфинксы пожрали, Турвон! Слышишь меня?! Я честный игрок!

Пьяный постоялец ударил себя кулаком в грудь и чуть сам не упал от этого. Но слова его были услышаны. Рассерженный Турвон стрелой метнулся с крыльца и повалил противника на землю, избивая огромными кулаками хлипкое тело Мокея. Сначала слышались тихие всхлипы, потом крики о пощаде, а после только неприятное чавканье разбитого лица. Турвон ожесточенно бил по уже мертвому игроку и не замечал этого, пока брызги чужой крови не попали ему в глаза. Только тогда он остановился и поднялся с колен.

— Сам меня до греха довел, — мужчина сплюнул на труп и вытер лицо.

Лантея и Ашарх стояли не дыша, девушка сжала запястье спутника с такой силой, что профессор боялся даже пальцем пошевелить. Они стали свидетелями убийства, и было бы не лучшим решением в этот момент заявлять о своем присутствии. Турвон явно не раскаивался в содеянном, да и кто знал, сколько еще таких агрессивных здоровяков было на постоялом дворе.

Тем временем убийца тщательно осмотрел Мокея и забрал кошель, в котором что-то призывно звенело. После он поднял тело за ноги и оттащил его к забору, хорошенько размахнулся и забросил худощавого игрока подальше в кусты. Отряхнув руки, Турвон как ни в чем не бывало ушел обратно в помещение, так и не сочтя нужным осмотреться хоть раз.

— Теперь ясно, почему здесь никого нет, — негромко протянула Лантея, отпуская руку профессора.

— Какая дикость… Забить человека голыми руками до смерти! — Ашарх сглотнул, борясь с подступающей тошнотой. Он все еще поглядывал на дверь «Слепой кобылы», опасаясь возвращения Турвона.

— И никто даже не узнает. А у этого Мокея ведь могла быть семья, дети или старые родители. Но теперь его тело сгниет в кустах у пустой дороги.

— При всем желании, Лантея, мы уже ничем не сможем ему помочь. Привлекать сюда стражу бессмысленно, это лишь навредит нам.