Позывной «Хоттабыч» 4 (СИ) - "lanpirot"

— Рано тебе еще приобщаться в «Высокому», старикан! — повторил Кощей. — У тебя же есть еще дома дела… — Быстренько привел он меня в норму.

— Есть, твое бессмертие… — Сожалея об утраченных чувствах, скрипнул я зубами. — Спасибо, что напомнил!

— Всегда пожалуйста! — отозвался Асур. — А теперь давай, возвращай нас обратно.

Пока я блаженно медитировал, открытый Портал, оставшийся без подпитки Энергией, свернулся. Послушно прикоснувшись к Силе, я вновь приготовился грубо проламываться сквозь неподатливое пространство, но к моему величайшему изумлению Переход в Лабораторию Кощея открылся легко, едва ли не по щелчку пальцев.

— Как это? — Я неверяще пялился в возникшее сияние Портального круга, не смея поверить в происходящее. Да и Сил я на этот раз потратил несравнимо меньше.

— Ты изменился, Хоттабыч! — торжественно произнес Асур, видимо, заранее предполагая подобный эффект от посещения Тибетского Места Силы. — Но это только самое начало длинного пути…

— Пойдем уже отсюда, твое бессмертие, пока я совсем в ледышку не превратился! — отбивая зубами дробь, беспардонно перебил я Кощея. — В тепле договорим.

Глава 8

1943 г. Вековечный Рейх.

Ораниенбург. Концентрационный

лагерь «Заксенхаузен».

Несмотря на распирающий гнев, профессор фон Эрлингер постарался взять себя «в руки» и погасить захлестнувшее его раздражение. Прежде всего, барон являлся профессионалом высокого класса, а раздражение — лишь следствие череды неудач в его перспективных научных исследованиях и чрезвычайное утомление, которое оказалось не в силах побороть даже примененное на себе Заклинание «Бодрости».

— Полноте, герр Джугашвили! — примирительно поднял обе руки штандартенфюрер. — Ну зачем нам ругаться? Мы же с вами интеллигентные люди! Маги, а не какая-нибудь недалекая умом чернь от сохи! И я отнюдь не считаю вас врагом, — продолжил гнуть свою линию Иоахим, — несмотря на то, что наши страны находятся в состоянии войны. Я всего лишь ученый! Человек мира, а не войны! Я далек от любой политики и просто хочу вам помочь… Просто по-человечески помочь! — Врал, как дышал Иоахим. Ему, во что бы то ни стало, нужно было расшевелить «закуклившееся» сознание пленника. Чтобы он, для начала, хотя бы захотел очнуться от Магической Комы. А уж потом…

— Я не нуждаюсь в вашей помощи, герр Эрлингер! — вежливо, но твердо отказался Яков.

— Но, — ядовито усмехнулся барон, — тем не менее, от руководства Рейха вы её регулярно получаете…

— В смысле, получаю? — удивленно переспросил Джугашвили.

— А как, позвольте вас спросить, герр обер-лейтенант, — профессор вольготно откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу, — дотянули до сорок третьего года? Без воды, без еды, без каких-либо реакций организма на окружающие раздражители? Вы — овощ, в прямом и переносном смыслах этого слова. Ваш мозг, в котором вы сейчас держите никому не нужную оборону, давно бы уже умер! И ваше сознание, запертое в нем, тоже прекратило бы свое существование. По крайней мере, в нашем бренном мире. Сейчас именно я забочусь о вашем теле, которое вы так безответственно бросили на произвол судьбы.

— Это не я его бросил! — с неожиданным надрывом произнес пленник. — Я даже не догадывался…

«Вот, — отметил про себя профессор, — процесс потихоньку пошел! — Он знал, что это не будет так просто, но рассчитывал, что со временем все получиться, так же, как получилось разрушить первый уровень защиты. В дальнейшем нужна настойчивость и терпение! — Настойчивость и терпение!» — словно мантру повторил фон Эрлингер.

— Так я вас ни в чем не обвиняю! Вы можете не волноваться, мы сберегли ваше тело. Оно в полном порядке и даже не изменилось ни на йоту! Мы держим его в Стазисе, хоть это и чертовски Магозатратно! Но наше руководство готово задействовать еще большие ресурсы для оказания вам помощи! Вы можете в любой момент вернуться обратно…

— Я уже говорил вам, профессор, что даже если бы знал…

— Если вы меня пригласите… «в гости», — осторожно, боясь спугнуть дорогого пленника, мягко произнес барон, добавляя в «голос» незаметные нотки внушения, — на второй уровень вашей Ментальной Защиты, я смогу разобраться…

— Нет! — резко хватив кулаком по столу, воскликнул Джугашвили. — Мне ничего от вас не нужно! Можете не тратить на мое тело драгоценную Магию! Я давно уже готов умереть…

— Постойте, Якофф! — Прервал его эмоциональную речь фон Эрлингер. — Давайте пока не будем о смерти! На тот свет мы всегда успеем! Давайте поговорим о чем-нибудь хорошем, — предложил профессор.

— О чем, например? — немного набычившись, спросил Яков. — Все хорошее закончилось, когда Германия, наплевав на договор о ненападении, вероломно вторглась на территорию СССР!

— Давайте, просто не будем об этом вспоминать! — предложил штандартенфюрер. — Вы же понимаете, Якофф, что мы не в состоянии выбирать времена, в которых вынуждены жить, не можем поменять родителей и родину лишь по щелчку пальцев, только потому, что нам так захотелось… Мы все: и я, и вы, и остальные — лишь заложники определенных обстоятельств, которые куда как выше нас. Ведь, родись вы в Вековечном Рейхе, а не в Советском Союзе…

— Вам ли не знать, герр профессор, — перебил барона старший лейтенант Джугашвили, — что история не терпит сослагательного наклонения! Каждый из нас уже прошел какой-то жизненный путь… И история каждого из нас пошла, как пошла… И, если бы я был верующим, то сказал бы, что все остальное — от Лукавого! Но, поскольку я — убежденный атеист, то все остальное — попытки безосновательной спекуляции и манипуляции моим сознанием. Да-да, не кривитесь, профессор, и не пытайтесь убедить меня в обратном — я не пятилетний мальчик, а вполне сложившийся взрослый мужчина.

«А он отнюдь не дурак, — понял Иоахим, — легко не будет. Но и я тоже не мальчишка! Мы еще посмотрим, кто кого!»

— А никто здесь и не утверждает обратного, герр Джугашвили! — Приложив руку к груди, мгновенно «переобулся» штандартенфюрер. — Мы все — взрослые и сложившиеся люди, со своим мировоззрением и принципами. Я просто хотел сказать, что между нами нет никакой разницы, несмотря на разные взгляды…

— Между нами огромная разница, барон! — вновь перебил Иоахима Джугашвили. — Вы поддерживаете настоящее Чудовище — вашего фюрера… Даже, если и не поддерживаете, то попросту не сопротивляетесь, а он творит по-настоящему бесчеловечные вещи!

— То же самое я могу сказать и в ваш адрес, юноша! — Не дрогнув ни единым мускулом, спокойно парировал выпад пленника барон. — Вы поддерживаете настоящее Чудовище, — слово в слово повторил брошенные ему обвинения профессор, — Красного Дьявола — вашего отца! Страна Советов съедена страшной болезнью — коммунистической заразой, которая, подобно раку, разъедает Россию! А если она перекинется на Европу, то несомненно сожрет и её! Вы даже своих граждан держите в черном теле и гноите в тюрьмах и лагерях, называя их «врагами народа»! Тогда как некоторые лишь хотели сделать жизнь менее серой и беспросветной…

— Ты лжешь, тварь! — Глаза Яков полыхнули Магическим Огнем его Дара, но здесь, в его Ментальном пространстве это была лишь иллюзия. Но штандартенфюрер насторожился — в схватках разумов искусных Менталистов зачастую бывали жертвы. Пусть Джугашвили и не имеет Дара Мозголома, но на всякий случай стоит поберечься. — Это нацизм — рак, — продолжал «бушевать» пленник, выкидывая из глаз настоящие протуберанцы огня, — пожирающий целые народы!

— Отнюдь! — жестко возразил барон. — Просто правда всегда в глазах смотрящего, герр обер-лейтенант! И у каждого эта правда своя! Если бы вы сумели посмотреть на мир моими глазами, то смогли бы понять, о чем я вам сейчас пытаюсь растолковать. Все в мире относительно, майн камрад, нужно только найти правильный угол зрения, и тогда все встанет на свои места! Поэтому, прошу, не отказывайтесь от моей помощи, уважаемый Якофф!