Ведьмин кот (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

«Глумится, — безразлично от усталости подумал Стас. — Ну и черт с тобой. Другого рассказа у меня все равно нет, как и другого мира!»

— Магии, — сказал он совершенно честно. — Колдовства. И всего, что этим называется. Сказки про это есть, их довольно много. И даже есть люди, которые в это верят. Но наша наука совершенно точно доказала, что никаких сверхъестественных сил нет и быть не может. Просто не бывает!

— Это мне говорит человек, который последовал за котом в дурное место и в один миг вместо города оказался в ночном лесу? — изумительно скептически уточнил инквизитор. — Причем переместился не только в пространстве, но и… во времени? Во всяком случае, как вы утверждаете.

— Ну… С этой точки зрения — да, — вынужденно признал Стас. — Но никогда раньше я ни с чем подобным не сталкивался и был абсолютно убежден, что подобное невозможно!

— Сказки… — медленно повторил инквизитор. — Знаете, если бы Той Стороне — он сказал это именно так, с заглавной буквы! — удалось убедить людей в том, что ее не существует, это… стало бы огромной ее победой.

Стас обалдело воззрился на него, узнав цитату, пусть и искаженную. Так, стоп, но Бодлер, сказавший это о дьяволе, еще даже не родился! Через год появится на свет, если здесь время совпадает…

— Та Сторона? — осторожно уточнил он. — Простите, я не понимаю.

— На коте был жетон? — неожиданно резко спросил инквизитор. — Он с вами разговаривал?

— Кто, кот?! Я столько не выпил! — от души ляпнул Стас.

И осекся, вдруг вспомнив, что… было в сарае нечто такое… странное… похожее на разговор… Да ну нет, галлюцинация наверняка!

— Никакого жетона на нем не было, — так же искренне добавил он. — А… зачем?

— У вас коты не носят жетоны? — Вот теперь инквизитор удивился по-настоящему, даже на живого человека стал похож. — А как вы отличаете честных божьих тварей от посланцев Той Стороны?!

— Эм… никак, — сконфуженно признался Стас. — Я же говорю, у нас нет ничего такого! Ни Той Стороны, что бы это ни значило, ни ее посланцев. Коты иногда носят ошейники с жетонами, но там только адрес хозяина. Ну, чтобы не потерялись, если далеко уходят гулять. Если бы на том коте что-то было, я бы точно заметил. Мы же как раз и хотели вернуть его домой!

— Коты без жетонов… — Инквизитор потер виски пальцами, болезненно поморщился. — И про Ту Сторону вы ничего не знаете… Фильц, вы пишете?

— Уже третий лист! — с бодрым злорадством отрапортовал секретарь и взял новый, отложив исписанный в сторону.

— Хорошо, — уронил инквизитор и, наклонившись куда-то вбок, положил на стол Стасову сумку. — Скажите, герр Ясенецкий, это принадлежит вам?

— Вы ее нашли? — обрадовался Стас. — Да, сумка моя! И вещи — тоже. Ну, наверное… Посмотреть нужно.

— Обязательно посмотрим, — заверил инквизитор. — Господин Фильц, когда герр Ясенецкий закончит давать пояснения, составьте опись, будьте любезны.

Секретарь молча кивнул, но посмотрел при этом так, что стало совершенно понятно — тех, кто учит его работать, господин Фильц чрезвычайно не любит!

— Наплечная сумка из коричневой кожи, — бесстрастно продиктовал инквизитор, и перо секретаря вновь зашуршало по бумаге. — Ремень с металлическими пряжками, на сумке имеется замочек, не требующий ключа. По словам опрашиваемого сумка принадлежит ему. Была найдена в доме фрау Марии Герц, предположительно убитой неизвестной ведьмой…

«Убитой… ведьмой…». Стас вспомнил милую улыбчивую женщину, которая ругала козу и приглашала его в дом. Уютная кухня, вышитые занавески, чашка с розочками… Запах яблок с корицей… Его замутило, во рту появился вкус того самого пирога с молоком! А потом в нос ударила смесь травяных ароматов, под которыми пряталось что-то знакомое и очень нехорошее. Кровь! Точно, вот чем пахло в том сарае, несмотря на пучки душистых трав, развешанных по стенам. И сердце в стеклянной банке… Значит, не почудилось?! Так кто же кого убил?! Он разговаривал с травницей Марией, она поила его молоком…

— Герр Ясенецкий, вам плохо?

Стас помотал головой, посмотрел на инквизитора.

— Голова закружилась, — признался он. — До сих пор болит… Скажите, что это была за женщина? Ну та, в чьем доме меня нашли? То есть в сарае…

— Вас это пока не касается, — ответил инквизитор, снова переходя в режим киборга и каменея лицом. — Если капитул сочтет возможным известить вас о результатах расследования, это будет сделано позже.

— Понятно, — буркнул Стас, поглубже загнав возмущение, так и рвавшееся на язык. — Не касается, значит…

— Опись вещей, находящихся в упомянутой сумке, — продолжил инквизитор, доставая книгу в темно-коричневой обложке.

У Стаса заныло внутри — он понял, что эти несколько пустяков — последнее, что связывает его с родным миром. И неизвестно, кстати, вернут ли их ему или тоже… не сочтут возможным. Вещдоки, как никак!

— Книга на незнакомом языке, — монотонно диктовал инквизитор. — Форма текста — печатная, страницы пронумерованы обычным способом, числом… триста двадцать шесть. — Бегло перелистал и заключил: — Печать исключительно качественная, имеются портреты, выполненные в технике гравюрного оттиска, а также пометки цветными чернилами.

И поднял вопросительный взгляд.

— Это учебник по истории психологии, — вздохнул Стас. — На русском. Портреты принадлежат ученым, сделавшим особенный вклад в эту науку, а пометки — мои. Завтра я должен был первый раз ассистировать профессору на экзамене, вот и…

— Подготовились, — понимающе кивнул инквизитор. — Русский… русский… Вы сказали, что город, в котором вы жили, называется… Санкт… Питерс… бурх. В какой это стране?

— В России, — отозвался Стас, тоскливо глядя на вожделенный учебник.

Без биографии дедушек Фрейда и Фромма он бы обошелся, но ведь там позади срисована руническая надпись! Обратить на нее внимание инквизитора или пока не стоит?!

— Россия… Господин Фильц, вы что-нибудь слышали о такой стране?

— Никак нет, — буркнул секретарь. — Ни о стране, ни о городе.

«Не слышали о Питере?! — поразился про себя Стас. — О России?! Да ладно?!»

— А про Москву?! — растерянно спросил он. — Киев, Новгород?!

— Нов…го… Москва?! Так вы — московит?!

На лице инквизитора снова проявилась живая эмоция — радостное облегчение энтомолога, наконец определившего непонятный экземпляр жука.

— Москва — столица моей родины, — хрестоматийно подтвердил Стас. — Погодите, но про Санкт-Петербург вы точно ничего не знаете?!

— В жизни никогда не слышал, — рассеянно отозвался инквизитор и вытащил айфон. — А это что?

* * *

Видо вел допрос по обычной форме дознания, но с каждым мгновением недоумевал все сильнее. Зря Фильц презрительно кривится, подозревая герра Станислава Ясенецкого во лжи — чутье истинного клирика, безошибочно определяющее прямую ложь, молчало, а значит, несостоявшаяся жертва ведьмы говорила либо правду, либо то, что искренне считала таковой. Сумасшедший? Тоже нет. Рассказ слишком логичен для бреда, несмотря на странности, которые в нем содержатся, а вещи Ясенецкого недвусмысленно подтверждают, что герр аспирант и вправду… не отсюда.

Итак, на первый взгляд все выглядит просто. Развеселая компания бывших буршей отправилась праздновать встречу, ну и нажралась, разумеется, как и ожидалось от буршей. Что бы там ни лепетал герр Ясенецкий, но все знают, как пьют студенты. В компании, конечно, были девицы не самого благонравного поведения, — кто еще пойдет пить с мужчинами? — и с одной из таких особ Ясенецкого связывали известные отношения, иначе с чего бы он пошел ее провожать?

По дороге барышня увидела кота — по честному признанию герра аспиранта, породистого и красивого, а значит — дорогого. Хотели они его вернуть хозяевам или нет, это уже неважно, главное, что кинулись ловить. И кот привел их в некое место, пользующееся, опять же по словам Ясенецкого, дурной славой. Кот без жетона! Дурное место! В полнолуние!

Если бы Видо спросили, существуют ли на свете люди настолько безмозглые, чтобы сунуться в дурное место за котом без жетона, да еще в полнолуние, он бы поклялся, что таковых нет и быть не может! Оказалось — ошибался. В этом их Санкт… Питерс… бурхе живут напрочь безголовые дурни! Ну, или все проще — пьяный балбес так старательно красовался перед девицей, что всякое соображение отшибло вместе со страхом!