Переписать финал - Огинская Купава

Он потянулся и легко, двумя пальцами отвел непослушные волосы Сони в сторону, чтобы проверить ворот ее рубашки, но броши там не было. Соня затаила дыхание и сильно сжала кулаки, но не дернулась, чем очень гордилась.

– На первом, – подтвердила, намереваясь врать до победного. – Ну так и я первокурсница.

Эти слова его удивили, было видно, что он ожидал совсем другого ответа.

– Пусть будет первый, – со странным выражением лица согласился он. – Имя?

– Мое? – растерялась Соня. Ей было некомфортно в присутствии ректора, слишком непонятной и пугающей была его реакция на студентку, нарушившую правила и пробравшуюся в аудиторию ночью.

Он старался держать себя в руках, говорить спокойно, даже контролировать лицо, и у него это неплохо получалось, но глаза его выдавали. Так пристально за каждым ее движением не смотрела даже бродячая собака, перед тем как на нее броситься. Это случилось в детстве, тогда Соне наложили больше дюжины швов на искусанную руку, и она еще долго просыпалась от кошмаров. Со временем страх ушел, но тот взгляд забыть она так и не смогла.

Чувства настолько сильного, сложного и противоречивого, которое в данный момент переживал ректор, Соня никогда раньше не видела и не испытывала, а потому не могла распознать. От этого ей было неуютно и хотелось, чтобы он поскорее ушел и оставил ее одну. Хотя теперь об этом можно было только мечтать и надеяться, что удастся улучить момент, чтобы сбежать.

– Свое я знаю, – заверил он.

– Со… – Соня осеклась, не уверенная, что стоит называться настоящим именем, но раньше, чем она придумала, как соврать и не попасться, ректор уточнил:

– Софи?

Что-то в его интонации и в том, как было произнесено имя, заставило ее кивнуть. А после уточнять, что на самом деле София, показалось уже неуместным.

О том, что он не спросил фамилию в этот момент, Соня даже не думала, было не до этого, главным казалось – просто держаться и игнорировать желание бежать или драться. Кошачьи инстинкты дали о себе знать очень невовремя.

Некоторое время они провели в тишине. Соня все же опустила глаза в пол, больше не в силах выносить тяжелый взгляд.

– Хорошо, Софи, можете продолжать. – Ректор отошел к соседнему столу, повернул стул так, чтобы было удобнее наблюдать за ее действиями, и сел, расслабленно облокотившись на столешницу.

– А мы… проигнорируем то, что я нарушила правила академии? – удивилась Соня, не торопясь возвращаться к прерванной работе. Хотя особого выбора у нее не было. Флаконы ведьм она уже опорожнила и вымыла, так как пустых не нашла. Оставалось лишь закончить работу.

– Вам хочется, чтобы вас наказали? – удивился ректор.

– Ннне испытываю такого желания, – призналась она.

– В таком случае, продолжайте. Можете заодно объяснить, зачем вы готовите бодрящее зелье для тех студенток, работу которых вы уничтожили.

Соня прикусила язык, чтобы не выругаться. Ректор оказался утомляюще внимательным.

– Признаться, сначала я решил, что это мелкая ведьминская месть, но вы слишком старательно подошли к подготовке. Не похоже, что сюда вас привело намерение испортить чужие зелья.

Она неохотно рассказала об особенном методе обучения профессора Беккерни, о том, что неопытным ведьмам почти невозможно справиться с такими практическими заданиями.

– Я решила просто помочь…

В верхнем шкафчике стола действительно обнаружился набор грузиков, который идеально подошел для измерения. На занятии студентки получили ингредиентов ровно необходимое количество, чтобы у них не было возможности что-то исправить при ошибке, Соне же пришлось озаботиться этим самостоятельно.

Занимаясь зельем, она никак не могла расслабиться и погрузиться в работу, постоянно ощущая на себе чужой взгляд. В какой-то момент ректор поднялся и подошел ближе. Проверил флаконы, которые Соня подготовила – на каждом была бирка с именем, и она успела пожалеть, что не спрятала их…

– Вашего имени здесь нет.

От этих слов, произнесенных будничным тоном, сердце у Сони подскочило к горлу, дыхание перехватило. На мгновение ее накрыла паника, повезло, что в этот момент она помешивала содержимое котелка, склонившись к нему, и ректор не видел выражение ее лица. Нескольких секунд хватило, чтобы Соня взяла себя в руки.

– Разумеется, я приготовила зелье правильно с первого раза.

– Эти студентки – ваши подруги?

Соня хотела кивнуть, но быстро передумала, опасаясь, что тем самым навлечет на Велану беду.

– Нет. Они просто славные. Подруг у меня нет.

Ректор некоторое время еще постоял рядом, Соня размеренно мешала зелье, изо всех сил контролируя себя, чтобы не ускориться из-за нервного напряжения.

Она не понимала, что происходит, не понимала мотивы ректора и совсем не понимала, за какие грехи оказалась в этой ситуации. Как будто стать кошкой было недостаточно большим стрессом. Теперь ей пришлось столкнуться еще и с таким странным человеком, который непонятно чего от нее хотел. А в том, что чего-то хотел, сомнений не было.

Под пристальным присмотром Соня сварила зелье, разлила его по флаконам и вернула в шкафчик. Ректор молчал, он поднялся только после того, как она убрала за собой рабочее место и нерешительно посмотрела на него.

– Я провожу.

– Если вы не собираетесь меня наказывать за проникновение, давайте тут и распрощаемся, – попросила Соня, – не нужно меня провожать.

– А если собираюсь? – с интересом спросил он с полуулыбкой, вполне искренней, что потрясло Соню до глубины души. С того момента, как ректор только обнаружил себя, и до этого мгновения его настроение заметно улучшилось, и давление, что исходило от его фигуры, значительно снизилось, но не пропало совсем и все еще доставляло дискомфорт.

– Вы же теперь соучастник преступления. – осторожно напомнила Соня.

Ректор быстро и легко принял новые правила.

– В таком случае в моих же интересах убедиться, что вы доберетесь до общежития в целости и сохранности. Если вас поймает ночной смотритель, риск, что во время допроса вы выдадите меня, весьма велик.

Соня поджала губы, признавая поражение.

– А эти ночные смотрители действительно такие жуткие, как о них говорят? – спросила она, первой выходя из аудитории. Ректор неторопливо шел следом.

– Наглая ложь. – невозмутимо отозвался он. – Милейшие создания. Самые безвредные для людей существа, какие только обитают в бездне.

– Они демоны?

– Сущности. – поправил ректор. – Защищают академию с момента ее открытия. Первый ректор был талантливым и сильным демонологом.

– А как они выглядят? – не поняла Соня. Ее голос эхом отдавался в сводах темных коридоров, каблучки ботинок отбивали дробь и заглушали другие шаги, мягкие и едва слышные.

– Хотите посмотреть?

Подумав немного, она отрицательно мотнула головой. В книге Велана с этими существами не сталкивалась, поэтому в оригинале их никак не описывали, и Соне было немного интересно, на что они похожи, но разглядывать порождений бездны ночью в компании ректора… Это даже звучало как очень плохая идея.

– Похвальное благоразумие. Многих после встречи с ночными смотрителями долгое время мучают кошмары. – Ректор понимающе улыбнулся, казалось, именно такой реакции он и ожидал.

– И вас мучали? Ну, когда вы их впервые увидели? – спросила Соня и сразу поняла, что зря это сделала.

Атмосфера мгновенно изменилась. Казалось, даже температура воздуха понизилась на несколько градусов. Невинный на первый взгляд вопрос зацепил какое-то воспоминание, испортившее ректору настроение.

Оставшуюся дорогу они прошли в тишине. Неоспоримым преимуществом присутствия сильного мага рядом была магическая защита, что висела над ними, ограждая от дождя, ставшего только сильнее и холоднее за то время, что Соня была в лаборатории.

ГЛАВА 7. Следилка

А утром, после завтрака, всех ведьм, разделив на курсы, собирали в холле общежития и выстраивали в ряд перед деканом Морвин и ректором Вальхеймом. Они стояли на некотором отдалении, пока комендантша руководила девушками.