Нефритовый кубок - Старк Джеральд

– Кричи, болван!

Сообразив, Ши заорал так, что с потолка посыпалась пыль и дохлые пауки, а со двора в караулку заглянул обеспокоенный страж.

– Все в порядке, – успокоил его Тарбад, поглядывающий на молодого варвара с уважением. – Злоумышленника вразумляем.

Тщательно примериваясь, Конан отсчитал еще пять горячих. Ши вопил и корчился, словно пожираемый демоном. Тарбад даже начал испытывать к бедолаге нечто, похожее на сострадание.

– Эй, не увлекайся! – крикнул он Конану. – Помрет еще, упаси Митра!

– Ничего, он живучий, – проворчал киммериец и последний удар придерживать не стал. Ши изумленно взвыл и рухнул на земляной пол, как лягушка под сапогом.

– Чтоб впредь не думал о друзьях плохо, – буркнул Конан. – Теперь лежи и стони, будто помирать собрался.

Он вышел из клетки, заперев за собой сложный замок.

– Почтенный Тарбад, – обратился к пожилому стражнику варвар под сопровождение душераздирающих звуков, доносящихся из запертой клетки, – ты «Кровь дракона» любишь?

– Смеешься? – хмыкнул десятник. – У нас жалование – стаканчик «Крови» пропустишь, потом седмицу голодаешь. Вино первостатейное, кто бы спорил…

– Твоя тетушка не хуже присылает, – проникновенно заверил Конан, и польщенный ветеран расцвел. – Давай-ка еще по одной – за крепкое мужское братство.

Неторопливо осушив с почтенным Тарбадом очередную кружку (доносящиеся из-за решетки стоны тем временем изрядно утратили трагизма и звучали теперь скорее нетерпеливо, на что, впрочем, не разбирающийся в тонких материях и увлеченный беседой десятник внимания не обратил), Конан полез в кошель и достал пригоршню империалов, оставшихся от последней прогулки с Шетаси. Стражник сопроводил золото заинтересованным взглядом.

– Я сейчас к его светлости, – заговорщицким тоном молвил киммериец в заросшее седым волосом ухо стражника. – Этого, – он кивнул на клетку, где Ши стенал все реже и реже, – возьму с собой. Сразу в Алронг и сдам. Чего зря время терять?

– Н-ну, э… – замялся десятник, красноречиво переводя взгляд с горки монет на засаленный фолиант, где, как уже было известно Конану, полагалось расписываться за выводимых из «Зверинца» нарушителей.

Конан небрежно отмахнулся и испытал мгновенное сожаление, когда золото исчезло со стойки, словно по волшебству. Почтенный Тарбад, чья широкая физиономия раскраснелась пуще прежнего, подмигнул и демонстративно отвернулся, фальшиво насвистывая веселенькую мелодию.

– Приятно было вместе работать, досточтимый, – хмуро сказал варвар. – Выпей «драконовки» за мое здоровье. И за крепкое мужское братство, понятно.

– Слышь, приятель, – окликнул киммерийца десятник, когда тот уже выволакивал вяло сопротивляющегося Ши из его временного заточения. – Не знаю, чем тебе досадил этот бедолага, и знать не хочу. Но, как хорошему человеку, по секрету скажу: когда его прикончишь, труп брось где-нибудь в Нищебродном квартале. Нипочем не сыщут.

Старательно притворяющийся полумертвым Ши только слабо икнул.

– Опять конь, – пробормотал Конан. – Вот ведь напасть.

– А? – не расслышал Ши, прерывая свое пение. Сразу за воротами Сыскной Управы его мнимая немощь исчезла без следа. Воришка заметно повеселел и, как заметил бдительный варвар, пару раз подмигнул встречным девицам. – Какой такой конь? Разве не у тебя нынче самые душевные отношения с этими милыми животными? Слушай, Конан, ты никогда не обращал внимания на загадочную вещь: в различных узилищах на редкость сходный отвратительный воздух? Всего полдня просидел, а впечатление – как будто год за решеткой проторчал! До чего ненавижу попадаться, кто бы знал! И кого мне благодарить за редчайшую удачу – твое появление? С вразумлением ты со своим приятелем-стражником, конечно, перегнул, но я не в обиде. Трудности, знаешь ли, закаляют характер… Засим – считай меня своим вечным должником и позволь пожелать всего наилучшего. Привет коню.

– Стой, ты куда? – варвар едва успел поймать непрерывно трещащего воришку за рукав.

– Как – куда? – весьма правдоподобно удивился Ши. – Подальше от этого жуткого местечка. Ночь только начинается, у меня куча дел и, между прочим, неотданный должок лучшему приятелю.

– Никуда ты не пойдешь, – твердо заявил Конан.

– Эт-то почему, позволь узнать?

– Потому что у тебя сейчас одна дорожка – в Алронг, – растолковал киммериец, и с удовольствием отметил, как разочарованно вытянулась физиономия Ши. – Тебе, если ты плохо расслышал, дали год отсидки с бичеванием. За кражу, оскорбление городской стражи и возмутительное поведение.

Вид Ши сменился с разочарованного на безмерно удивленный. Он аккуратно высвободил свой рукав, обошел вокруг варвара, внимательно его разглядывая, будто в первый раз увидел, и тяжко вздохнул:

– Подменили. Точно, подменили. Это не Конан. Это какой-то тупой и целеустремленный служака из Сыскной Когорты, не помнящий своих друзей и соображающий только в пределах «Уложения о Наказаниях». Значит, мне с ним не по пути.

На этот раз Конан не успел: воришка сорвался с места столь внезапно и стремительно, что, казалось, воздух в изумлении расступился перед ним. Пробежав два десятка шагов, карманник оглянулся и довольно хихикнул, удостоверившись – погоня в лице варвара неотступно грядет следом. Для пущего увеселения мимохожих зевак, с интересом глазеющих на бесплатное представление, Ши состроил рожу, высунул язык и вызывающе прокричал:

– Не догонишь, не догонишь! Пес сыскной, вот ты кто! Больше я тебя знать не знаю! Служить! Лежать! Бежать! Хочешь косточку?

И воришка с легкой душой пустился вниз по улице, радуясь внезапно обретенной свободе и мысленно сочувствуя угодившему в жернова Закона приятелю. Ничего, убеждал он себя, Конану это только полезно. Пускай привыкает к городской жизни. Ему сколько раз повторяли, что здесь не благочинная Киммерия. Благодарствуем, что вытащил из камеры в «Зверинце», но большего не ждите. Еще чего не хватало – добровольно топать в Мышеловку! Малыш совсем спятил: хотел собственными руками отправить лучшего друга на верную гибель!

Размышления о приятных вещах прервались самым грубым и невежливым образом. У поворота на Большую Овечью Ши с размаху врезался в нечто, сравнимое по твердости с каменной глыбой, и оказался попросту расплющен по стене ближайшего дома.

– Хорошо бегаешь, – без малейшего ехидства похвалил Конан. – Только одними и теми же путями. Я просто пришел сюда, стоял и ждал, когда ты появишься. Не делай так больше, ладно? Иначе скоро мы начнем смахивать на кукол, которые показывают лицедеи в своем балагане. Помнишь ту историю, где бестолковый стражник постоянно гоняется за грабителем?

Ши обреченно кивнул и жестами показал, что очень хочет дышать и его совсем не прельщает участь быть обращенным в непритязательный барельеф.

– Между прочим, ты меня не дослушал, – продолжил варвар, наконец-то позволяя приятелю вдохнуть немного воздуха. – Я сказал, что тебя ждет дорога за решетку, но не говорил, что собираюсь тебя туда отправлять. Неужели ты полагаешь, что у меня рука поднимется?..

– Поднимется и опустится, – просипел Ши. – С тебя станется… Честный ты наш.

– Я намеревался попросить у Рекифеса отпустить тебя на поруки, – закончил мысль киммериец. – С условием, что ты будешь помогать в моих разысканиях. Видишь ли, мой наставник внезапно… захворал, и мне позарез нужен кто-то, хорошо знающий местную публику. Проявишь себя с лучшей стороны, глядишь, и срок наказания уменьшится с года до пары лун. Может, даже до седмицы. Понял, наконец?

– Ты хочешь сказать… – карманник странно задергал головой, словно давился воздухом, – хочешь сказать, что я… Я должен буду изображать еще одну цепную собачку при твоей ненаглядной Сыскной Управе? Тогда лучше сразу в Алронг. Года на два, – необычно твердым голосом закончил он. – Веди. Пропади все пропадом – и моя молодая жизнь, и наша дружба – но стукача ты из меня не сделаешь. Веди, говорю!