Ритуал (СИ) - Ри Тайга

Аксель прикрыл глаза, и едва заметно шевелил пальцами — пытается уловить родовой источник, понял Тиль.

После пары бесконечных мгновений молчания, бросив последний, встревоженный взгляд на выход, наследник Блау развернулся и зашагал вниз — к спуску на четвертый уровень. Малыш Сяо почти вприпрыжку устремился следом, а Тиль выдохнул, погасив приготовленное плетение «стазиса» за спиной.

Приказ Ашту не допускал никаких трактовок.

***

Я ошиблась. Жрецов было больше. Ровно семь, на каждый фокусный луч, и ещё один — тот, кто руководил расчетами круга со Старухой.

Наемники опускались на колени плавно и величественно, занимая места во внешнем ритуальном круге. Откидывали назад капюшоны — блестящие, как будто смазанные маслом черепа, светились, испещренные вязью татуировок. Бледные руки лежали на коленях, обращенные открытыми ладонями вверх, как пара застывших перед броском чешуйчатых змей.

Я — трудилась, ни на миг не отрывая взгляда от части круга, которая мне была доступна, и уже смогла дотянуться пальцами до ладони, больно впившись ногтями, но этого было слишком мало — и боли, чтобы сбросить плетения, и скорости — я просто не успею, к концу ритуала.

За спиной каждого из жрецов стоял один из пустых — старуха не выбирала, выставив всех учеников подряд, почти напротив меня, чуть левее — стоял Анастас, глядя вперед совершенно пустыми глазами. Серые встали рядом, рассредоточившись по кругу — море серого марева колыхалось над плечами, и не определить, где демонов Луэй! Если они начнут ритуал — его будет просто не остановить!

Один из Серых склонился к старухе и что-то прошептал, та потрясла дрожащей головой и кивнула, двинувшись в мою сторону. Трость гулко стучала по камню.

— Эликсиры? — холодные влажные пальцы приподняли мой подбородок, и Аю с ожиданием заглянула в мои глаза.

Серый кивнул, наклонившись ко мне, и знакомый запах алхимических ингредиентов защекотал нос — Луэй. Он быстро отстегнул флейту, которую подарил Я-син, сунул себе за пояс и сделал несколько шагов назад, повинуясь жесту.

— Одиннадцать зим назад у меня не вышло… а ждать ещё… я вряд ли пережила бы зиму, — голова старухи мелко затряслась. — Хочу чтобы ты узнала перед смертью, как умер твой отец. Он умер, как тварь, — Аю наклонилась близко и от гнилостного запаха дыхания перехватило горло. — Стал тварью, — медленно по слогам произнесла она. — Переродился, кровь оказалась слишком сильна, слишком активен дар… мы ошиблись, выбрав самого сильного. О, нет, — кривая улыбка в ответ на яростные взмахи моих ресниц, — тебе это не грозит. Сила в слабости, второй раз допускать ту же ошибку нет времени…

Старуха говорила, а я боковым зрением наблюдала, как Луэй медленно перемещает носок сапога назад, прямо на руны, и разворачивается стремительно… явно задев рисунок! Шагает назад, и опять невзначай скользящим жестом касается края рун.

Великий! Он испортил внутренний круг!

— Время! Госпожа, — тон Луэя почтителен и напряжен.

— Смотри на меня, — Аю замолкает, хлопнув меня по щеке так, что голова мотнулась в сторону. — Когда сработает круг — твой брат станет следующим… тварь от твари… он достаточно силен, чтобы повторить путь отца…

Смех старухи звенел в ушах, силуэты перед глазами расплылись, но не от слёз, а от ярости, обжигающего огня, который с гулом пронесся по венам, отдаваясь в голове грохотом пульса.

Бум-бум-бум, звучали барабаны в голове.

Твой брат следующий. Следующий. Следующий. Повторить путь отца.

Я крепко зажмурилась, и начала раскручивать эмоции. Глушилки и стазис гасят всё, кроме родовых даров. Надеюсь, Фейу помнит об этом также отчетливо, как и я.

Бум-бум-бум…

Дальше все слилось в одну сплошную полосу света — я концентрировалась на эмпатии, отбросив в сторону все остальные мысли. Эмоции — раскачка — возврат.

Бум-бум-бум…

Жрецы заняли место в круге, вспыхнуло, лизнув потолочные балки, и опало вниз рыжее пламя факелов, от порыва ветра.

Исходники затянули песню, монотонным речитативом, начиная входить в транс. Гудение возрастало, и странным образом резонировало с внутренним ритмом — не успокаивая, а подстегивая ярость.

Бум-бум-бум пели барабаны в голове.

Жрецы гудели всё выше, раскачивались все быстрее и синхроннее, главный Жрец речитативом вторил тем, кто в круге, раскинув руки в стороны, порывы ветра трепали его волосы.

Бум-бум-бум…

Синхронность увеличивалась, глаза слезились, в ушах шумело, и мне казалось, что вся внешняя линия ритуального круга просто превратилась в одну сплошную серебристую полосу, как будто кто-то двигается по кругу, мелькает серебристая чешуя…

Бум-бум-бум…

Чешуйчатое кольцо вращалось по внешнему кругу все быстрее и быстрее, превратившись в сплошную полосу света, звук гудения стал таким высоким, что мелкие камешки с пола начали вибрировать и подниматься в воздух, подрагивая от силы.

Бум-бум-бум…

Кровь внутри пела и звала, превратившись в один раскаленный поток лавы, жар обжигал, пот тек ручьем, и я слышала, как глубоко внизу отзываются на этот зов… твари. Ворочаются, просыпаются, вибрируют, откликаясь на пение жрецов и грохот биения моего пульса. И я — была одной из них.

Дальше все произошло одновременно — жрецы вытащили сверкнувшие серебром кинжалы, и одновременно полоснули себе по шее, заливая темной кровью линии круга. Принося себя в жертву. Сила и жизнь, отданные добровольно. Полыхнуло на фокусах, вспыхнули лучи и меридианы, энергия схлестнулась в кольцо и ринулась стремительным потоком в одну точку — центр ритуального круга. Голос главного жреца взвился вверх, превратившись в пронзительный крик-зов, который заставил мою кровь вскипеть и ответить, и… я открыла глаза.

Он звал — и я пришла.

Глава 156. Ритуал. Часть 2

Лирнейские

Он звал — и я пришла.

Мир вокруг изменился и наполнился тысячами запахов и цветов, сила преломлялась в воздухе радугой и искрилась серебром пылинок, заполняя весь воздух вокруг. Сила имела вкус, запах и звук, и вибрировала, отдаваясь в ушах.

Я протянула руку вперед и серебристые частицы силы осели на ладонь, как маленькие бабочки, раскрашивая пальцы светом… нежно-голубой, почти синий, ледовый — эти оттенки искрились вокруг меня, заставляя удивляться.

Мир был прекрасен.

Я поднесла руку к носу, и искринки силы заметались, вспархивая с руки и кружась вокруг, складываясь в ленты — серо-голубые, звенящие светом льда.

Мир вокруг пел и вибрировал, и это было так красиво, так пронзительно, что на глаза навернулись слезы.

Разве может быть что-то более прекрасное, чем быть частью этого? Чем просто раствориться в этой искрящейся силе.

Плетения стазиса я стряхнула, как ненужную шелуху — они мешали и выглядели некрасиво. Сила, много волшебно-серебристой силы игриво вилась вокруг.

Черные знаки по кругу выглядели некрасиво и мешали. Плохо. Нужно выпустить свет наружу.

Я шагнула вперед и споткнулась через два шага — меня дернуло обратно, захрустели суставы, жирная цепь удерживала левое запястье, и была отвратительно черной.

Некрасиво. Плохо.

Я дергала и выкручивала руку, но черная цепь мешала… мешала соединиться с силой, мешала раствориться в ней. Частички силы кружились в воздухе и звали за собой, игриво складываясь в ленты стайками и тотчас разлетаясь обратно.

За границей, которая мешала нам выйти, кто-то подвывал в экстазе, вздернув вверх руки, и покачиваясь из стороны в сторону на одной тонкой ноте, такой раздражающе высокой, что хотелось только одного — заткнуть его.

Жрец. Слово вспыхнуло в голове и погасло. Это он нарушает гармонию — мир переставал быть красивым.

«Свои» — слово-образ родилось в голове, и я почувствовала, что не одна.

«Свои-свои-свои» — в такт вибрации звуков вспыхивали образы. И «своих» было много, так много — внизу и дальше, везде, но… они спали?

Я потянулась вниз и зарычала от недовольства — слишком долго, слишко тяжело, и тут знакомое ощущение вспыхнуло рядом — «свои» были и здесь. Мало, всего несколько пульсирующих точек, но близко, и я могла соединиться с ними прямо сейчас.