Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
…Иоланта родилась семимесячной.
Такое с младенцами случается…
— Держаться от этой своры подальше. И Лихо держать.
Темные волосы.
Темные глаза… и что-то донельзя знакомое в этом лице…
Шестнадцать лет.
И девушка прелестна, но и только… ей к лицу платье из белой воздушной ткани… красная роза в руке…
…красная роза, единственное яркое пятно… капля крови в ладонях…
И Ядзита.
Последняя из древнего славного рода.
Очаровательный младенец и прелестное дитя… уже не портреты, но снимки, которые несоизмеримо дешевле, а заодно честней. И на очередном — мрачная девочка лет тринадцати. Узкое лицо. Хмурый взгляд, в котором Себастьяну видится обреченность. Две косы. Ленты.
Платье нарядное, но сшитое по моде прошлого века, да и видно, что Ядзите оно тесновато.
Денег не было?
Шестнадцать.
И белый наряд дебютантки, явно из хорошей мастерской. Белая парча с серебряным отливом. Кружево тонкой работы. Традиционный жемчуг на шее тройной нитью.
Тот же обреченный взгляд.
Упрямый подбородок.
Губы в линию.
В этом роскошном наряде Ядзита не чувствует себя счастливой…
…она уже вдова? Или еще нет? И могла ли… а потом помощь предложить? Почему бы и нет… игра игры ради.
Богуслава.
Единственная дочь князя Ястрежемского. Мать умерла при родах, и поговаривали, что князь любил ее безумно, горевал, а любовь свою безоглядную перенес на дочь.
Баловал.
Пять лет. И рыженькая девчушка в парче и мехах… в семь… двенадцать и первые драгоценности, отнюдь не жемчуга, негласно дозволенные невинным девам, но бриллианты.
И сапфиры.
Князь умопомрачительно богат… и пожалуй, отец счел бы Богуславу подходящею невестой для Лихо… а может, и счел? Надо будет сказать братцу, чтобы поторопился со своею купчихой, а то с папеньки станется гадость придумать.
Но не о них.
О них — завтра, если выйдет остаться живым.
На последнем снимке Богуславе восемнадцать. Платье белое, но… капризное личико, раздраженный взгляд, будто бы злит ее сама необходимость позировать.
Сверкает льдисто алмазная диадема в ее волосах.
Тяжелое ожерелье обвивает шею…
Браслеты.
Серьги.
Соболиная шубка на плечах… она княжна и знает это, как и то, что любое ее желание немедля будет исполнено… знает.
И не знает, что пара лет и изрядно постаревший князь отправится на Бурьины грязи, целебною глиной не то желудок больной, не то иное какое место, лечить, да и встретит там новую любовь… и что чувство это, вспыхнувшее разом, заставит его сделать избраннице предложение.
А она, не будь дурой, предложение примет.
…избранницей уже занимались, потому как больно подозрительно этакое внезапное чувство…
…и брак после трех дней знакомства…
…законный брак, хоть и венчал их жрец в местечковом бедном храме…
Богуславе вряд ли такое понравилось…
…а если… нет, мачеха ее может быть причастною и, скорее всего, так оно и есть, но колдовка… колдовка где-то в Цветочном павильоне.
Место имеет значение.
Люди имеют значение.
Себастьян закрыл глаза, пытаясь отрешиться от всех посторонних мыслей.
Богуслава и ее мачеха… мертвецы Ядзиты… Мазена и древняя кровь Радомилов… Эржбета… Иоланта…
Клементина.
…Лихо со своей волкодлачьей кровью и хельмовым проклятьем…
…Аврелий Яковлевич и неудачный его брак, к должностному преступлению приведший, о котором Себастьяну следовало бы доложить…
…украшения-метки…
…ведьмовская чума в конверте…
…поводки-на-крови…
…пан Острожский, явившийся из Серых земель…
…Хозяйка их, которая не то легенда, не то существует и в самом деле…
…купеческая дочь, которая тихо сидит на Себастьяновой кровати, дышит и то через раз, словно опасаясь спугнуть мысль… а пугать нечего, потому как нет мыслей никаких.
И Себастьян, поднявшись, обвел взглядом пасьянс из снимков.
Он впервые не знал, как ему быть.
Глава 11
Где под влиянием полной луны происходит множество разных событий
Вдруг как в сказке скрипнула дверь…
…начало одной очень страшной истории о ночных татях и доверчивой девице, не имеющей обыкновения двери запирать.
Лизанька решила бежать на закате.
Во-первых, так романтичней.
Во-вторых, в последние дни Клементина взяла за обыкновение сразу после ужина подниматься к себе, предоставляя красавицам относительную свободу, а это было куда важней романтики.
В-третьих… в-третьих, если что-то пойдет не по плану, к примеру, Себастьян вдруг передумает на ней жениться, то проведенная вместе ночь, пусть и проведенная не в одной постели, будет достаточным основанием, чтобы папенька потребовал сатисфакции.
Не то, чтобы Лизанька надеялась, что этаким, признаться древним и по нынешнему времени не особо популярным способом папенька сумеет защитить ее поруганную честь, но скандал выйдет знатный. А у нее, несчастной, коварно соблазненной и брошенной, появится замечательный повод написать генерал-губернатору кляузу. Если еще Себастьян папеньку на дуэли ранит, тогда не только генерал-губернатору.
В общем, как ни крути, а бежать следовало вечером.
К счастью, Грель спорить не стал, пообещав, что, хотя в Цветочный павильон ему ходу нет, но он будет ждать Лизаньку в их беседке, той самой, где он, встав на одно колено, испросил ее согласия на законный брак…
…и колечко преподнес.
Скромненькое такое колечко с круглым камнем, который даже на Лизанькин не самый наметанный глаз, и близко алмазом не был.
Но и правда, откудова у простого приказчика деньги на кольцо с алмазом?
Вот когда они поженятся… когда закончится этот дурацкий конкурс, где Лизаньку не любили, не ценили и вообще игнорировали… тогда-то все и переменится.
Себастьян, несомненно, попросит прощения за обман и поведет Лизаньку к королевскому ювелиру: если он думает, что Лизанька позабыла про его подарок Богуславе, то крепко ошибается.
Помнит.
И напомнит, ибо права маменька в том, что мужчине женатому жена не должна спуску давать, поелику в ином случае мигом окажется в каком-нибудь богом забытом имении, тогда как супруг будет жить в столице в полное свое удовольствие. В принципе, Лизанька не знала, откуда у маменьки взялись сии престранные мысли, ведь Евстафий Елисеевич завсегда с супругой обращался уважительно, но женским чутьем знала — маменька права.
Задвинуть себя Лизанька не позволит.
О нет… потом, когда все выяснится… то-то удивляться все станут… особенно Богуслава, которая в последние дни явно пребывает не в себе. И ныне, упавши в кресло, уставилась пустым взглядом в стену… в зеркале, каковых в Цветочном павильоне много, отражается лицо Богуславы.
Видны и щеки ее запавшие.
И подбородок обрисовавшийся резко. Губы блеклые, которые шевелятся, словно отражение шепчет что-то… еще немного и Лизанька поймет, что именно…
Понимать она не желала и отвернулась, живо себе представив гнев княжны, когда она, княжна Ястрежемска, поймет, что какая-то воеводина дочь сумела ее обойти.
Будет локти кусать.
А поздно!
Остальные тоже позавидуют. Отчего-то Лизаньке невероятно важно было, чтобы ей позавидовали. И она живо представила себе статью в «Охальнике»… в «Светской хронике», конечно, тоже, но «Охальник» читают с куда большим интересом…
А в «Хронике» пускай расскажут об их с Себастьянушкой великой любви, которая сумела преодолеть сословные различия и все прочие многочисленные препоны, к примеру, батюшкино недовольство… а он разозлится, тут и думать нечего.
Но ничего, позлится и поймет, что Лизанька была права.
Она ведь за свое счастье боролась, а это все оправдывает.
Лизанька вздохнула… немного грустно было оттого, что не с кем здесь поделиться ни своими тревогами, ни грядущей радостью… и главное, странный ныне вечер.
Никто не расходится.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
