Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р.

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 183

– Распутницы в девичьих одеждах. Это делает их грех еще более вопиющим. Имена их станут олицетворением позора. – Серсее казалось, что она уже смакует этот позор. – Ваш лорд-муж, Таэна, – мой верховный судья. Я сегодня же приглашаю вас с ним на ужин. – Надо спешить, пока Маргери не забрала себе в голову вернуться в Хайгарден или отправиться на Драконий Камень к умирающему брату. – Прикажу поварам зажарить для нас кабана – а чтобы мясо легче переваривалось, нужна музыка.

– Непременно. – Таэна мигом смекнула, в чем дело.

– Тогда предупредите своего лорда-мужа и найдите певца. Вы, сир Осмунд, останьтесь – нам с вами нужно многое обсудить. Мне понадобится также и Квиберн.

Дикого вепря на кухне, увы, не нашлось, а посылать за ним охотников не было времени. Вместо него повара закололи свинью и зажарили ее с медом, гвоздикой и сушеными вишнями. Не совсем то, чего хотелось Серсее, но делать нечего. После свинины подали печеные яблоки с острым белым сыром. Леди Мерривезер наслаждалась каждым блюдом, но муж ее, с красными пятнами на бледном лице, все больше налегал на вино и поглядывал на певца.

– Жаль бедного лорда Джайлса, – сказала Серсея. – Однако по его кашлю мы, думаю, не станем скучать.

– Да, пожалуй.

– Теперь нам нужен новый лорд-казначей. Будь в Долине поспокойнее, я вернула бы назад Петира Бейлиша, но... я думаю попробовать на этой должности сира Хариса. Он ничем не хуже Джайлса – по крайней мере кашель его не мучает.

– Но сир Харис – королевский десница, – сказала Таэна. Сир Харис – заложник, не слишком пригодный даже для такой роли.

– Пора снабдить Томмена более сильной десницей.

Лорд Ортон поднял глаза от кубка.

– Более сильная – это хорошо. Но кто же?

– Вы, милорд. У вас это в крови. Ваш дед стал преемником моего отца как десница короля Эйериса. – Менять Тайвина Ланнистера на Оуэна Мерривезера было все равно что менять боевого скакуна на осла – правда, Оуэн тогда был уже старым, конченым человеком. Пользы трону он не принес, но и вреда никому не делал. Ортон моложе и, кроме того, женат на выдающейся женщине. Жаль, что нельзя сделать десницей Таэну. Она стоит трех таких, как ее муж, и с ней куда веселее. Но она женщина и притом мирийка, так что придется довольствоваться Органом. – Я не сомневаюсь, что вы окажетесь способнее сира Хариса. – Содержимое моего ночного горшка и то способнее сира Хариса, добавила про себя Серсея. – Согласны ли вы послужить престолу?

– Да... да, разумеется. Ваше величество оказывает мне великую честь.

Честь не по твоим заслугам.

– Вы хорошо послужили мне как судья, милорд, – и еще послужите, ведь впереди нас ждут нелегкие времена. – Убедившись, что Мерривезер понял смысл ее слов, королева улыбнулась певцу. – Ты тоже заслуживаешь награды за те прелестные песни, которые пел нам весь вечер. Боги щедро одарили тебя.

– Ваше величество очень добры, – поклонился певец.

– Нет, я всего лишь говорю правду. Леди Таэна сказала мне, что тебя называют Лазурным Бардом.

– Это так, ваше величество. – На певце были голубые сафьяновые сапоги, голубы бриджи из тонкой шерсти, голубая шелковая рубашка с белыми атласными прорезями. Он даже волосы выкрасил в голубой цвет на тирошииский манер. Они локонами падали ему на плечи, и пахло от них душистой водой, сделанной, без сомнения, из голубых роз. Только зубы, очень ровные и красивые, оставались белыми среди этой лазури.

– А другого имени у тебя разве нет?

– В детстве меня звали Уотом. – Щеки барда слегка порозовели. – Хорошее имя для пахаря, но для певца не слишком подходит.

Серсея возненавидела его за один только цвет глаз, точно такой же, как у Роберта.

– Понятно, отчего леди Маргери так к тебе расположена.

– Ее величество по доброте своей говорит, что я доставляю ей удовольствие.

– В этом у меня нет сомнений. Могу я посмотреть твою лютню?

– Как вашему величеству будет угодно. – В голосе певца слышалось легкое беспокойство, однако лютню он ей подал незамедлительно. На просьбу королевы отказом не отвечают.

Серсея, дернув одну из струн, улыбнулась.

– Сладко и грустно, как сама любовь. Скажи мне, Уот, когда ты впервые переспал с Маргери – до того, как она вышла за моего сына, или после?

До певца это не сразу дошло, а когда дошло, глаза у него стали круглыми.

– Ваше величество ввели в заблуждение. Клянусь вам, я никогда...

– Лжешь! – Серсея ударила его по лицу лютней, разбив ее в щепки. – Кликните стражу, лорд Ортон, и отведите этого человека в темницы.

Лицо Мерривезера покрылось испариной.

– О, какое бесчестье... Этот червь посмел соблазнить королеву?!

– Боюсь, все было наоборот, но пусть он споет о своей измене лорду Квиберну.

– Нет, – вскричал Лазурный Бард. Из его разбитой губы текла кровь. – Я никогда... – Мерривезер схватил его за руку. – Матерь, помилуй меня!

– Здесь нет твоей матери, – сказала Серсея.

Даже в темнице он по-прежнему все отрицал, молился и умолял пощадить его. Кровь теперь рекой хлестала из его рта с выбитыми зубами, и он трижды намочил свои красивые бриджи, но продолжал упорствовать в своем запирательстве.

– Может быть, мы не того певца взяли? – спросила Серсея.

– Все возможно, ваше величество. Ничего, до утра сознается. – Квиберн здесь, внизу, был одет в грубую шерсть и кожаный кузнечный передник. – Мне жаль, что стражники обошлись с тобой грубо, – сказал он певцу, мягко и сострадательно. – Такой уж это народ, что с них взять. Скажи правду, больше нам ничего от тебя не надо.

– Я все время говорю правду, – прорыдал певец, прикованный к стене.

– Нам лучше знать. – Квиберн взял бритву, тускло блеснувшую при свете факела, и срезал с Лазурного Барда одежду, не оставив на нем ничего, кроме голубых высоких сапог. Серсея весело отметила про себя, что внизу волосы у него каштановые.

– Рассказывай, как ублажал маленькую королеву, – приказала она.

– Я ничего... только пел. Пел и играл. Ее дамы скажут вам то же самое. Они всегда были при нас. Ее кузины.

– Кого из них ты соблазнил?

– Никого. Я всего лишь певец. Прошу вас.

– Быть может, этот несчастный только играл для Маргери, пока она забавлялась с другими любовниками, ваше величество, – предположил Квиберн.

– Нет. Молю вас. Она никогда... я пел, только пел.

Квиберн провел ладонью по груди барда.

– Она брала твои соски в рот, когда вы любились? – Лорд защемил один сосок двумя пальцами. – Некоторым мужчинам это нравится – соски у них не менее чувствительны, чем у женщин. – Бритва сверкнула, и певец закричал. На груди у него раскрылся мокрый красный глаз. Серсее сделалось дурно. Ей захотелось отвернуться, зажмуриться, велеть Квиберну перестать. Но она королева, и речь идет об измене. Лорд Тайвин и не подумал бы отворачиваться.

В конце концов Лазурный Бард рассказал им всю свою жизнь с самого рождения. Отец его был бондарь, и сына тоже обучали этому ремеслу, но Уот еще в детстве мастерил лютни лучше, чем бочки. В двенадцать лет он сбежал из дома с игравшими на ярмарке музыкантами и обошел половину Простора, прежде чем решил попытать счастья при дворе.

– Счастье? – усмехнулась Серсея. – Вот как это теперь зовется у женщин? Боюсь, дружок, что тебя обласкала не та королева.

Во всем, конечно же, виновата Маргери. Не будь ее, Уот жил бы поистине припеваючи, бренчал на своей лютне, спал со свинарками и дочками арендаторов. Из-за нее Серсея вынуждена заниматься этой грязной работой.

Ближе к рассвету сапоги певца доверху наполнились кровью, и он рассказал, как кузины Маргери ласкали его плоть губами, а маленькая королева смотрела на это и рукоблудничала. Бывало также, что он играл для нее, пока она тешила свою похоть с другими мужчинами. На вопрос королевы, кто они, Уот назвал Таллада Высокого, Ламберта Торнберри, Джалабхара Ксо, близнецов Редвин, Осни Кеттлблэка и Рыцаря Цветов.

Серсея осталась недовольна. Нельзя марать имя героя Драконьего Камня – притом никто из знающих сира Лораса не поверил бы в это. Редвинов тоже следует исключить. Без Бора и его флота трон никогда не избавится от Эурона Вороньего Глаза с его проклятой железной сворой.

Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 183