Дозор. Пенталогия - Васильев Владимир Николаевич

Третье поколение, как обещают аналитики. Надо дождаться третьего поколения. Внук этого разбогатевшего и ухитрившегося остаться живым бандита будет вполне приличным человеком. Надо лишь подождать. И в отличие от людей Иные могут ждать поколениями. Их работа длится веками… во всяком случае, работа Светлых.

Это Темным легко внести необходимые изменения в сознание людей. Путь Тьмы всегда короче пути Света. Короче, легче, приятнее.

— Антон Городецкий, — сказали из-за спины. Язык для говорившего был явно неродным, но известным в совершенстве.

А уж интонации ни с чем спутать было невозможно. Отстраненные, чуть скучающие интонации Инквизиторов.

Антон обернулся, кивнул, протянул руку.

Инквизитор, похоже, был чехом. Высокий человек неопределенного возраста, в теплом сером плаще, шерстяном берете с забавной заколкой в виде охотничьих рожков, ружей и оленьей головы. Его почему-то очень легко было представить в сумрачном осеннем парке: медленно идущим по толстому ковру уже побуревших листьев, задумчивого, печального, напоминающего погруженного в размышления шпиона.

— Витезслав, — сказал Инквизитор. — Витезслав Грубин. Идемте.

Они вышли из толпы легко — люди почему-то расступались перед Инквизитором, хотя тот не прибегал к способностям Иного. Побрели по узкой улочке, постепенно удаляясь от праздных туристов.

— Как добрались, Антон? — поинтересовался Витезслав. — Отдохнули, пообедали?

— Спасибо, все хорошо.

Проявление вежливости со стороны Инквизитора, пусть даже формальное, было неожиданным и приятным.

— Вам требуется какая-то помощь со стороны Бюро?

Антон покачал головой, не сомневаясь, что идущий чуть впереди Витезслав почувствует движение.

— Это хорошо, — так же равнодушно, но искренне ответил Инквизитор. — Так много работы… Переезд Европейского Бюро в Прагу — большое событие для нас. Мы очень горды… очень гордимся. Но наше отделение очень маленькое. А работы много.

— Как я понимаю, в Праге Инквизиции нечасто приходилось вмешиваться? — спросил Антон.

— Да. У нас законопослушные Дозоры. Они не слишком активно нарушают Договор.

«Все правильно», — подумал Антон. Делом Инквизиции всегда были размолвки Дозоров, с преступлениями отдельных Иных разбираются сами Дозоры. Вряд ли на Темных Праги умиротворяюще действует атмосфера нормальной европейской страны. Но в рамках организации они законы уважать научились.

Или хотя бы нарушать незаметнее.

— Заседание Трибунала по вопросу Игоря Теплова, мага второй ступени, штатного работника Ночного Дозора Москвы, начнется завтра вечером, — сказал Витезслав. Антон оценил и то, что Игорь именован полностью, со всем подобающим статусом, и то, что заседание «начнется», а не «пройдет». Значит, Инквизиция еще не пришла ни к каким выводам. И готова к длительному разбирательству… — Вы желаете встретиться с ним?

— Да, конечно, — кивнул Антон. — У меня к нему несколько писем от ребят, гостинцы…

Он замолчал — как-то очень тоскливо прозвучала фраза про письма и гостинцы. Будто и впрямь принес передачу в тюрьму. Или к постели тяжелобольного…

— У меня машина, — сказал Инквизитор. — Можем заехать к вам в гостиницу за передачей и отправиться к задержанному.

— Игорь… он где-то в Инквизиции?

— Нет, зачем? — вопросом ответил Витезслав. Остановился у «шкоды-фелиции», припаркованной у обочины. — Задержанного Темного, возможно, мы бы поместили под наблюдение. А ваш сотрудник в обычной гостинице. С него взята подписка о невыезде.

Антон кивнул, признавая нелепость своего вопроса. Действительно, к чему сажать в камеру Светлого мага?

— Простите, Витезслав… — спросил он. — Я понимаю, что это не имеет никакого значения в вашей нынешней работе, но мне хотелось бы узнать… просто, без всякой задней мысли… наверное, я мог бы вас прощупать, но это как бы не принято…

— Кем я был? — спросил Витезслав.

— Да.

Инквизитор достал ключ, щелкнул кнопочкой на брелоке, отключая сигнализацию. Открыл дверцу.

— Я вампир. Был вампиром, точнее.

— Высшим? — зачем-то уточнил Антон.

— Да.

Антон сел на переднее сиденье, пристегнулся. Вампир Витезслав включил мотор, но трогаться еще не спешил, давал двигателю прогреться.

— Извините, вопрос действительно был идиотским, — признался Антон.

— Конечно, абсолютно идиотским, — лишней деликатностью Инквизитор не страдал. — Насколько я знаю, Антон, вы еще крайне молоды…

Он бережно, плавно вывел машину на улицу. В какой гостинице остановился Антон, он, конечно, и спрашивать не стал — не было нужды. Сказал:

— У вас, вероятно, есть некоторые иллюзии в отношении того, что такое Инквизиция и кто такие Иные, работающие в ней. Так вот… давайте я дам необходимые разъяснения. Инквизиция не является третьей силой, как считают многие рядовые сотрудники Дозоров. Мы также не становимся каким-то особым видом Иных, не относящимся к Тьме или Свету… Мы — просто Инквизиторы. Набранные из тех Темных и Светлых, кто понял, в силу различных причин, жестокую необходимость Договора и перемирия между Дозорами. Да, мы владеем определенной информацией, которой нет у вас, дозорных… кроме, пожалуй, самых великих магов. И поверьте, Антон Городецкий, что в наших знаниях нет радости. Мы вынуждены стоять на страже Договора. Понимаете?

— Пытаюсь понять, — сказал Антон.

— Я — вампир, — негромко повторил Витезслав. — Самый настоящий высший вампир, неоднократно убивавший юных девушек… это наиболее правильно энергетически…

— Не надо лекции по физиологии вампиров, — сказал Антон. — Мне это неприятно, поверьте.

Витезслав кивнул, внимательно глядя на дорогу. Антон вдруг подумал, что машина еще новенькая, ухоженная, Инквизитор ее явно бережет и гордится ею…

— Так вот, я не обладаю душой или хотя бы жизнью в том понимании, которое вкладывают в это Светлые, — сказал Витезслав. — Дело Света я считаю наивной, опасной, а зачастую и преступной доктриной. Дело Тьмы, наоборот, мне очень симпатично. Но…

Он на миг замолчал, будто выстраивая какие-то сложные мысленные конструкции.

— Но я хорошо представляю себе альтернативу нынешней ситуации. И поэтому я состою в Инквизиции. Поэтому я караю тех, кто нарушил Договор. Заметьте, Антон. Не тех, кто не прав, — ведь правд как минимум две. Не тех, кто вырывается вперед, — бывали времена, когда Свет обретал больше силы, и бывали времена, когда побеждала Тьма. Инквизиция всего лишь стоит на страже Договора.

— Я понимаю, — сказал Антон. — Разумеется. Но меня всегда интересовало: может ли возникнуть ситуация, когда Инквизиция поддержит ту или иную сторону? Опираясь не на букву Договора, а на истину…

— Истин как минимум две, — повторил Инквизитор. — Ситуация…

Он задумался.

— Мне не доводилось сталкиваться с Инквизитором-Светлым, который поддержал бы свой Дозор, — уточнил Антон. — Но неужели ситуация аналогична и с Инквизитором-Темным? Что ни говори, но у вас есть свои силы, свои тайные знания. Я уже не говорю о конфискованных артефактах в хранилищах.

— Возможно все, — неожиданно сказал вампир. — Да… допускаю. Если начнется открытая война Тьмы и Света, не просто схватки Дозоров, а прямая война Тьмы и Света. Если каждый Иной встанет по свою сторону фронта… какая будет тогда нужда в Инквизиции? Тогда и мы станем просто Иными…

Он кивнул и добавил:

— Но только к тому времени скорее всего Инквизиция уже погибнет. Пытаясь предотвратить эту ситуацию. Нас ведь не слишком много. И поступки нескольких уцелевших Иных, носивших когда-то плащи Инквизиторов, ничего не изменят.

— Я понимаю, что заставляет Ночной Дозор соблюдать Договор, — сказал Антон. — Мы боимся за людей. И я знаю, что движет Дневным Дозором — страх за себя. Но что заставляет вас, Инквизиторов, идти против собственной сути?

Витезслав повернул голову и тихо сказал:

— Вас держит всего лишь страх, Антон Городецкий. За себя или за людей — не важно. А нас держит ужас. И потому мы соблюдаем Договор. Ты можешь быть спокоен за исход разбирательства — никаких подтасовок не будет. Если твой коллега не нарушал Договора, он покинет Прагу живым и здоровым.