Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 188
Земля удалялась, окутывалась дымкой, так что вскоре в сумерках уже невозможно было различить, где кончается океан и начинается суша; лишь кое-где слева еще розовели в последних солнечных лучах вершины холмов. Флаер слегка тряхнуло.
— Один М, — сообщил Раджив. — Мы преодолели звуковой барьер и летим быстрее звука.
— Тогда почему же я тебя слышу?
— Потому что звук распространяется по воздуху, а воздух в кабине летит вместе с нами.
По мере того как мы летели вдоль побережья к югу, солнце поднималось выше: поскольку весеннее равноденствие осталось позади, день в высоких широтах длился дольше, чем в низких. Оглядываясь по сторонам, я вдруг испугалась — мне показалось, что у флаера отвалилось крыло. Лишь в следующий момент я поняла, что крылья, широко расправленные при взлете, теперь отошли назад и прижались к корпусу. Я спросила об этом Раджива, и он пояснил, что для разных скоростей необходима разная форма крыльев.
— Из чего они сделаны? — продолжала допытываться я. — Когда надо — твердые, когда надо — гибкие…
— Это особый полимер. По сути, одна гигантская молекула, изменяющая форму под действием электрического поля. Ах да, ты же не знаешь, что такое «молекула»…
— Ну почему это не знаю? — оскорбилась я. — Кйотн Тйаллекский еще триста лет назад в своем трактате «О структуре вещей» ввел понятие молекулы как мельчайшей частицы вещества, сохраняющей его свойства. А так как два вещества, вступая в химическую реакцию, образуют третье с новыми свойствами, очевидно, что молекулы состоят из более мелких частиц, названных атомами.
— Извини, — улыбнулся Раджив, — недооценил. А сейчас пойдем на снижение, и я покажу тебе невесомость. Отстегни ремни.
Я послушалась, и в ту же секунду внутри у меня все сладко обмерло и я плавно взмыла над креслом. Это было потрясающе! Я пошевелила руками и ногами, словно не веря, что они ни за что не держатся. Оттолкнувшись одним пальцем от потолка, я поплыла обратно вниз. Тут же мне захотелось расправить крылья и…
— Не вздумай! — гаркнул Раджив, и я испуганно замерла. Тяжесть быстро вернулась и даже превзошла нормальную, придавив меня к сиденью.
— Сейчас бы тебя перевернуло вниз головой, а мне уже пора выводить флаер из пикирования, — выговаривал мне пилот.
— Я думала, ты можешь включить это на сколько угодно, — оправдывалась я, снова пристегиваясь.
— Нет, — покачал он головой, — когда-то люди верили, что в будущем научатся управлять гравитацией, но это так и осталось чистой фантастикой. Нет даже теоретических предпосылок для такой возможности. Так что вблизи массивных тел типа планеты свободное падение по-прежнему единственный способ испытать невесомость.
Мы снова летели довольно-таки низко, и я рассматривала проплывающую внизу землю. В этих местах она была еще освещена вечерним солнцем, и из-за длинных теней каждая неровность, каждый бугорок рельефно выделялись на равнине. Розовели стены какого-то гантруского города, извивалась темная лента реки, при нашем приближении она вдруг засверкала огненными искрами, и овальное пятно расплавленной солнечной меди проплыло вслед за нами от берега к берегу…
Затем потянулись округлые холмы; их мягкие палевые бока казались бархатными… Затем внизу раскинулось странное черно-желтое море, словно некий чародей заколдовал океан слева от линии прибоя, — то были гребни барханов пустыни Гу-Цах, вздымающиеся над собственными тенями. Только увидев эту пустыню, выходящую к океану более чем в тысяче миль к югу от Зуграха, я осознала, с какой скоростью мы летели.
— Ну ладно, здесь уже тоже становится темно, — констатировал Раджив. — Полетели навстречу солнцу.
И мы повернули на запад, и оранжевый диск снова пополз от горизонта вверх, а прозрачный материал кабины сам собой слегка потемнел по центру, чтобы солнце не слепило глаза пилоту.
— Славная у вас планета, — продолжал разглагольствовать Раджив. — Мы одни в бескрайнем небе, летим, куда пожелаем… Никаких тебе диспетчеров, эшелонов, встречных и поперечных бортов… А сейчас, как обещал, поищем подходящий дождик… Подожди, я запрошу метеоспутник.
Запрашивал он, однако, странно — просто молча посидел, затем кивнул:
— Отлично, всего в трехстах километрах.
Впрочем, я вспомнила, что благодаря приспособлениям в горле и в ухе пришельцам нет нужды говорить вслух. Хотя я по-прежнему не понимала, как они управляются с этими приспособлениями, ведь надо же их как-то переключать, чтобы не говорить все время со всеми сразу?
Вскоре показались первые облака. Мы подошли к ним с юго-востока, поэтому против солнца они выглядели не очень эффектно. Но Раджив сбросил скорость — флаер вновь расправил крылья — и облетел облака вокруг, дав мне в полной мере насладиться зрелищем. Сверху облака оказались вовсе не плоскими, как с земли; они походили на гористые острова, плывущие по небу. Их безупречно белые кудлатые бока, просвеченные солнечными лучами, так и сияли в густой вечерней синеве. Завершая облет, Раджив направил флаер прямо в облако.
Я знала, что облака — это просто большие клубы пара, и все же ожидала удара. Разумеется, я его не почувствовала; мы просто нырнули в застывший дым снежно-белого цвета, а через несколько мгновений вынырнули с другой стороны.
Затем по курсу показались уже отнюдь не белые тучки, из которых сеялся дождь. Сначала Раджив прошел под ними, и прозрачный нос кабины покрылся мелкими капельками — они были куда меньше тех, что текут в дождливый день по оконному стеклу, и ползли не вниз, а вверх.
Стоило нам выскочить из-под туч, как встречный воздух моментально высушил все капли. Это было так необычно — наблюдать дождь, начавшийся и кончившийся в течение нескольких мгновений. А затем флаер выполнил вираж, и передо мной открылось то, что обещал Раджив, — радуга, которую никогда не увидеть прикованным к земле. Это была не дуга, а полностью замкнутое кольцо! Оно висело над морем, не доставая нижним краем до воды, казалось, пары десятков локтей. Незабываемое зрелище!
Затем Раджив вновь набрал высоту и скорость, оставив облачную страну далеко внизу, и взял курс на север. Спустя какое-то время облака внизу сомкнулись, и если не знать, что это такое, возникала полная иллюзия, что мы летим над заснеженной землей.
