Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
И, наконец. Крымский корпус и войска Румянцева. Армии «Юг» из них не соберешь. Я вообще не хотел войны с турками, так получилось.
А что получилось? Румянцев форсировал Южный Буг, как только Сенявин отправился к Босфору и… сжег Очаков. К нему в помощь прибыли батареи «Ракетниц», и наместник, не мудрствуя лукаво и не желая терять ни одного человека, просто снес с лица земли крепость с 20-тысячным гарнизоном. Горела она два дня и сильно напугала турков своим крахом. Сейчас фельдмаршал со своим войском должен быть в районе селения Хаджибей, где окопались запорожцы, бежавшие после разгрома Сечи.
Ну и, конечно, Босфор, блестящая операция Сенявина. Я неслучайно ему написал: действуй стремительно и без оглядки. Это называется «по кондициями». А то ли я ни помню, как постоянно выходило с затеей десанта в Проливах вплоть до того, как один адмирал получил карт-бланш от царя и повел свою эскадру… в устье Дуная. И позже, аж до начала XX века, черноморские моряки не смогли удивить мир дерзновенным прорывом. А Сенявин смог — ученый, воевавший. И не только прорвался в Босфор, но надежно запечатал выход из него в Черное море.
Крепкий Орешек Босфорский — это теперь наш Гибралтар и одновременно нож у горла султана. Порта еще этого не поняла, еще надеется или самостоятельно, или с помощью союзников от него избавиться, сбросить русских в море, вернуть себе свободу коммуникаций и с Силистрией, и с южным Причерноморьем. А что будет, когда до Дивана дойдет, что потеряна связь столицы с устьем Дуная, включая крепость Измаил, с Синопом, Трабзоном, грузинскими владениями, с черкесами, которые везут рабов на продажу? Что затрещит вся торговля, вся военная логистика, все вассальные отношения? Да османы взвоют и побегут договариваться! И начнут нас уверять, что надежнее союзника и друга мы не найдем… В очередной раз.
Лишь бы первую зиму пережить, когда не будет подвоза провианта из-за приостановки навигации. Срочно нужно изобретать морской пароход! Увы, такая посудина — это не речная барка. Нужно время, чтобы создать рабочую модель, способную выдержать бури и крепкое волнение, но не зависящую от злого ветра.
Я совсем не удивился, получив европейский ультиматум. Босфорская операция окончательно переполнила чашу терпения Парижа и Вены. Для последней красной линией стала потеря Крымом независимости — цесарцы постоянно, еще со времен Петра, заявляли, что не допустят, чтобы Крым был наш. Для французов сложившаяся ситуация — это перспектива лишиться влияния в Османской империи. Вот они и выкатили мне документик из пяти пунктов. Немедленно покинуть Босфор, срыв все укрепления. Очистить Силезию и отвести войска от Одера. Подписать справедливый мир с Пруссией, оставив ей выход к морю в Задней Померании. Передать Австрии город Краков и Волынь. Согласиться на созыв нового конгресса, который решит судьбу как Речи Посполитой, так и Швеции, и принять мнение большинства.
А хо-хо не хо-хо⁈
Я понимал, что отказ принять ультиматум будет означать начало большой европейской войны. И был к ней внутренне готов. С самого начал, с боя под Смоленском, знал, что этим все закончится. Само существование «новой России» — угроза европейским монархиям.
Окинул последний раз взглядом карту и громко позвал Почиталина.
— Новиков приехал? — спросил я немедленно появившегося секретаря.
— Господин министр ожидает в приемной. Чаевничает.
— Вот и пусть пока чайком побалуется. И еще немного подождет. Хочу тебе надиктовать наброски приказов для армий, потом превратишь их в официальные документы.
Почиталин подошел к резному шкафу-поставцу, достал из него письменные принадлежности и, усевшись за мой небольшой рабочий стол, приготовился записывать.
— Сперва для Сенявина. Крепкий Орешек держи твердо, туркам воли не давай, пугай их выходами эскадры ближе к столице, но в Царьград не лезь. Можешь для острастки султана расстрелять издали главные босфорские крепости Румели-хисар и Анадолу-хисар — быстро прибегут мира просить. Запомни: турки привыкли всякое предложение о мире признавать самым неоспоримым доказательством слабости или стесненного положения воюющей с Портою державы. Из того и исходи. Сами заявятся, скажешь: устье Босфора наше от бывшей крепости Йорос до Анадолу-фанари, будет теперь в Российской империи босфорский уезд. На противоположном берегу, европейском османам крепостей старых не восстанавливать, новых не возводить. И будет у нас тогда мир вечный, и никто не будет в обиде, и купеческим кораблям чинить препятствий не будем. Станем торговлю развивать, и с этой целью предлагаю вместе построить в районе бухты Хаджибей свободный торговый город со статусом порто-франко. Назовем его Одесса.
Иван удивленно на меня посмотрел.
— Уже и название придумал, царь-батюшка. Нешто турки на такое согласятся?
— Побесятся, конечно, годик-другой повоюют, а может и того меньше. А потом подумают и в ножки нам поклонятся. Ты копию Румянцеву сделай с припиской, чтобы искал лучшее место для порта у Хаджибея и дальше Днестра к османам не лез. Зерном станем через этот порт торговать, когда излишки появятся. Турки до коммерции жадные — это у них в крови, непременно захотят в такое дело войти капиталом.
— Записал.
Я прошелся по кабинету, собираясь с мыслями.
— Теперь для Овчинникова. Как война с Австрией начнется, переходи Вислу и иди на Львов, поднимай Галицию, бери под стражу перевалы в Карпатах. К мадьярам пока не лезь.
— Записал!
— Суворову, — я сделал паузу и решительно продолжил. — Пришло твое время, Александр Васильевич. Спускайся по Одеру с войсками от Познани, объединяйся с теми, что под Бреславлем, и всей своей силой двигай к границе Саксонии. Там ждет тебя сражение великое, коих Европа не знала. Коли победишь врагов, поворачивай на Вену. Если не действовать стремительно, по-суворовски, сможем ли мы вытянуть войну на два фронта? Это не пиши, это я сам себя спрашиваю.
— Государь, позволь вопрос, — не удержался Ваня. — Почему Саксония? Откуда ты знаешь, что все там случится? А не в Богемии, к примеру?
Я снова склонился над картой, проверяя себя. Ответил, почти не задумываясь.
— Может, и в Богемии. Но все одно путь туда лежит через Саксонию что для французов, что для отступающих пруссаков, что для нас. Фридрих-Август саксонский — слабейший из союзников, у него 20 тысяч всего войска. И французы, цесарцы должны кинуться ему на помощь.
— А как же Берлин? — немного расстроено спросил Почиталин.
— А Берлин будет брать Никитин. Хватит его орлам прохлаждаться на побережье! То есть, напишешь приказ для армии «Север»: по получении оного развернуться на юг и двигаться скорым маршем на столицу Пруссии. Да я и сам им скажу. Немедленно к войскам отправлюсь. Морем. Проверю, как у Грейга Балтийские эскадры подготовлены.
Я скосил глаза на окно, за которым виднелся Кронштадт. Его не всегда было видно, но в хорошую погоду можно было разглядеть не только бастионы, но и лес деревянных мачт у Петровской пристани в Средней гавани.
— Готово! Есть еще указания?
— Зови Новикова.
* * *
Некрасивое, но умное лицо Новикова с темными кругами под глазами озаряла довольная улыбка, скромный костюм оживляла министерская цепь — правительство уже было утверждено Земским Собором. Он имел вид человека, свернувшего гору, выполнившего тяжелую работу, усталого и одновременно возбужденного, даже отчасти гордого собой. Можно было и не спрашивать, выполнил он мое задание или нет. Неудачники выглядят иначе. Но и не спросить было нельзя — он ждал этого вопроса.
— Получилось?
— Да, государь! Все, как вы велели. Круг посвященных сведен к минимальному, тексты составлены на трех языках — на латыни, французском и немецком. Для вас сделали и на русском.
— Давай мне немецкий, — отмахнулся я.
Николай Иванович вежливо поклонился и протянул мне нужные бумаги, достав их из пухлой папки, которую принес с собой на аудиенцию. Я бегло ознакомился с их содержанием и не сдержал радостно-одобрительного возгласа:
Ознакомительная версия. Доступно 351 страниц из 1755
