Вилы надежды (СИ) - Деев Денис

Нехитрое мироустройство. Но я понятия не имел, как в нем что-то поменять так, чтобы мы и налоги в казну выплачивали и сами жили на приличном уровне.

— Вот и почитай, сколько высаживаем, сколько собираем, — я вручил пыльную книгу Лукорье.

И открыл следующий ящик. В нем что-то звякнуло.

— Сокровища⁈ — Рани в предвкушении потерла ладошки.

— Сейчас поглядим, — я вытянул из ящика небольшой мешочек. Развязал на нем тесемки и высыпал содержимое на столешницу, — о! монетки!

Там на самом деле находились монеты. Большие, но не привычные мне кругляши, а золотистые восьмигранники. Я взял один из них — легкие, золото было бы гораздо тяжелее. Я подкинул и поймал монетку. На одной стороне я увидел незнакомый мне символ, на другой был еще один, но мне он был известен.

— Солнце, — изображение было примитивным, кружок с несколькими идущими от него линиями-лучиками.

— Это сол, точнее десять солов, — произнесла название монеты Рани, — а сзади символ Гримма.

Я покопался в кучке и вытащил из нее еще одну монетку. По цвету и весу она очень похожа на алюминий, на обороте я увидел еще одну знакомую символику.

— А тут — луна?

— Да. И монетка в пять лунт.

— А сколько здесь всего? — я поворошил кучку, — хватит, чтобы еще одно такое поместье купить?

Рани слегка замялась.

— Я не знаю, у вилан редко бывают деньги.

— Вот дела? А чем же доллен вам платил?

— Доллен? Платил? А за что он должен платить? Он дает нам еду, кров, защиту. И участки земли, на которых мы можем садить кортут.

Я перевел взгляд на Лукорью.

— Тут денег много?

Да с ответом не торопилась, а смотрела на меня с прищуром.

— Ты откуда такой, а? Товарищ Георгий?

— Мать, отсюда точно не видать. Так денег много у нас? Или мало?

— Скорее мало, чем много. Дела в поместье все хуже и хуже. Доллен говорил, что мы едва концы с концами сводим.

— Пересчитай. Запиши. И положи на место.

— Ты мне… деньги доверяешь⁈ — обычно спокойную Лукорью аж затрясло.

Вопрос был правильным и своевременным. Сколько я старушку знаю? День? Второй? Немного, учитывая, что я ей кассу всего нашего дола доверяю. А если, с другой стороны, посмотреть — куда ей бежать? И дело даже не в том, что у нее возраст почтенный, а в том, что у нее дорожной грамоты нет. Только выйдет она за пределы нашего дола, ее тут же схватят. И никакие деньги ей не помогут. Мерзко, конечно, пользоваться аналогами крепостного права, а что поделать — отчаянные времена требуют отчаянных решений.

Копируя Валдара, я поднял вилы и прикоснулся к плечу старушки.

— Назначаю тебя казначеем дола Элестия! — торжественно произнес я.

Я бы еще добавил и про оплату этой высокой должности, но промолчал, так как ничего вообще не понимал в ценности местных денег. Предложу ей пять лунтов, она обидится. Или наоборот — с ума от счастья сойдет. Так что расчет с работниками я перенес на потом. Платить я им однозначно собирался, ничто так не мотивирует на ударный труд, как достойная оплата этого самого труда.

Глава 9

Остальные достопримечательности барского дома на меня не произвели никакого впечатления. Ну подумаешь ванна из цельного черного камня, отполированного в зеркало. Я и в деревяной помоюсь, если вдруг приспичит. Гардероб тоже особого восторга у меня не вызвал. Это Рани, ничего кроме домотканого холста в жизни не носившей, от удивления минут пять нормально разговаривать не могла. Девушка ощупывала струящиеся и искрящиеся ткани и цокала языком от восторга. Женщины они во всех мирах женщинами и остаются. Покажи им яркую цацку они и сознание потеряют! Хотя я для себя приметил пару охотничьих костюмов из мягкой кожи, удобных и практичных. К ним комплектом и сапоги шли.

Утвари было много, барский дом был битком набит разными вещами. Но насколько они полезны или ликвидны, я понятия не имел.

Дед Микаль принес еще одну горсточку неприятный новостей. Вечером, когда мы собрались за столом, он начал свой неутешительный доклад:

— Значится так — зиму мы не переживем!

За столом собрался «Совет депутатов» в следующем составе: я, Рани, Лукорья и дед Микаль. И только я смог сдержаться и не запричитать о том, что мы все умрем.

— Дед, не сгущай краски, давай по существу и фактам. С чего мы это вдруг зиму не переживем? Я кладовку сегодня видел — там еды битком!

— Сравнил подвал доллена с запасами для вилан! У вас может тут склады и ломятся. А амбары у нас пустые! В прошлом годе урожай плохой был, да и крули постарались!

Второй раз за день я слышал о загадочных «крулях», что любят полопать за чуждой счет. Наверное какие-то местные вредители, на которых надо найти управу.

— А в этом году? С урожаем что?

— В этом не лучше, засуха. Кортут едва до пояса поднялся.

— До пояса… и что? — агрономом я тоже не был.

— А должен быть выше головы. Тогда и корневище большое будет, — пояснил дед.

— Мужики что говорят? Сколько соберем? — в этом вопросе я полностью полагался на мнение вилан.

— Мер три-четыреста. Не больше.

Я понятия не имел, насколько большая или наоборот маленькая была мера в этом мире. И выяснять это пока не хотел. Меня мучил другой вопрос.

— Мера корня сколько стоит? За сколько и где мы можем его продать?

В разговор, как более знающая, включилась Лукорья.

— По книгам выходит, что нам давали по четыре сола за одну меру.

Фууух, что-то мне сложнее и сложнее ориентироваться в этом мире. Ладно, переведем для себя в более понятном ключе — четыре рубля за пуд.

— И получается, что если мы продадим весь урожай этого года, то получим… — я призадумался, с цифрами у меня действительно сложные отношения.

— Тыщу шестьсот солов, — не зря я назначил Лукорью казначеем. Вон как лихо в голове целые тысячи слагает!

— А народ чем кормить зимой будем? — дед Микаль оказался настоящим депутатом, о народе-то как печется.

— Прокормим, не переживай. Полторы тысячи золотых значит, плюс-минус. А налогов за поместье сколько отсылаем в казну?

— Налогов? А я знаю? — развела руками Лукорья.

— Так выясни, в книге однозначно про это должно быть.

Старушка, беззвучно шевеля губами, начала перелистывать бухгалтерскую книгу. Мы же успешно прикончили мясной пирог. Что послужило ему начинкой, я уточнять не стал. Ящерка, наверное, но ящерка вкусная. Главное в голове ее образ не держать.

— Нашла! — обрадовалась Лукорья, — за год мы платим две тысячи солов.

— А зарабатываем тысячу шестьсот? Даже если народ без хлеба оставим? Интересная арифметика вырисовывается.

Людей не кормить я не могу. Кладовой доллена на такую толпу надолго не хватит. Но я кое-что вспомнил и в душе у меня загорелся робкий огонек надежды.

— У нас же еще монеты были! Мать, сколько насчитала?

— Семьсот двадцать с мелочью, — еще больше разочаровала меня Лукорья. Я так, как она, в голове числа складывать не мог. Но быстренько прикинул и понял, что все одно — маловато выходит. Не складывается у меня никак и с георгом рассчитаться. И в доле голодный бунт не получить.

— Хорошо, что-нибудь обязательно придумаем.

— Что уж тут придумаешь. Запасов нет, жара эта еще, засуха… — завел свою бурчальную пластинку Микаль.

— Засуха! — я хлопнул себя лбу, — а скажите, дорогие мои селяне, если мы сейчас поливать начнем…

— А как ты польешь? Ты поля-то видел? С ведрами не набегаешься!

— Зачем с ведрами…

Договорить я не успел.

— Не велено! — раздалось из-за двери, — доллен с друзьями трапезничает.

— Да отойди ты!

Слуге явно не удалось задержать незваного гостя. Дверь открылась, и я удивленно воскликнул, увидев, кто к нам пожаловал:

— Астрис⁈

— Не помешала? — девушка и не думала останавливаться. Она влетела в малый обеденный зал и уселась на свободное кресло.

— Да какой там не помешала, ты как мысли читаешь — нам нужна твоя помощь! — признался я.