Три дня без чародея - Мерцалов Игорь

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101

— Не может быть! — не удержался Упрям.

— К сожалению, не все так решили. Хапа назвал имена тех, кто привозил в Дивный запрещенное колдовство. Почти все эти люди были уже мертвы, кроме одного бродяги, который к финнам ходил. Он был ладожанином, схватили его быстро — и он подтвердил слова Хапы. И ночью погиб, прямо в порубе; говорят, финские чары его достали, ибо так страшны, что о них нельзя рассказывать.

— Что же получается — это было как раз тогда…

— Когда Наум еще был головным Надзорным на Дивнинской ярмарке и обходился без чьей-либо помощи, — мрачно подтвердил князь. — С появлением Бурезова Хапа перестал покупать магию в Дивном, а Баклу-бей двинулся в глубь степи, за Итиль. То ли ему уже хватало магии, то ли Цепкий новые пути нашел, но именно благодаря черному колдовству так быстро выросла и продвинулась Огневая Орда. Многих в Ладоге это убедило…

— Нет! Не мог Наум быть предателем!

— Я верю, — печально кивнул князь. — Но доказать не могу. Может ли Наум? Надеюсь. Он казался совершенно спокойным за свою судьбу. Понимаешь теперь, куда он поехал?

— Неужели в саму Ладогу? — покривив душой, изобразил Упрям удивление.

— Да, Совет Старцев требует его к ответу. Да как не вовремя — под самую ярмарку! Волшебные торги начнутся через три дня. Даже тайными тропами Науму не успеть.

— Зато он докажет, что не предавал Твердь.

— На то и надеюсь, — улыбнулся князь. — И все же плохо, если волшебные торги начнутся без него — слишком многих это убедит в его виновности. В народе про Хапу Цепкого пока никто не знает, но ведь это только дай срок. Станет известно, почему Наум в Ладоге — начнутся волнения. Бурезов-то с задачей справится, в нем я не сомневаюсь, но, понимаешь, Упрям, волнения и меня пошатнут. А этого надо бояться. Не потому, что мне престол не в меру люб, а потому, что весь западный мир сейчас в бедах своих славян обвиняет, и особенно — Твердь. Венды и бургунды кричат об опасности для ромейских царств, валахи и даже вязанты верят им — и опасаются. Пошатнись я сейчас, это ромеям будет знак: можно клеветать на Словень! Видишь теперь, как важно все в тайне держать? Ну вот, поведал я тебе о наших заботах. Может, зря, и хватило бы простого наказа держать язык за зубами — уж князя бы ты не ослушался, надеюсь? Но думается мне, лучше знай. Душа у тебя светлая, голова толковая, не ошибешься. Что ж, пора мне.

— Спасибо за доверие, Велислав Радивоич. Мудро ты рассудил: все зная, с умом стану действовать. Только вот не возьму я в толк… уж не осерчай, князь-батюшка, может, прослушал чего или недопонял?

— Говори, говори.

— При чем тут твоя дочь? Ты сказал, что до ее исчезновения не страшно было б сознаться, что Наум… не с нами.

Князь потемнел лицом, но ответил прямо:

— Венды немирьем грозят, в союзе с другими ромеями. И вот, чтобы великой крови избежать, наконец, чтобы доказать добрые намерения Тверди, вынужден я отдать мою Василисушку замуж за принца Лоуха, наследника вендского. Дело уже решенное, весть ромейским царям разослана. Народу говорить не спешим, хотя бы до смотрин… Но жених уже в пути, через три дня его ждем. И сейчас только это ромеям рты затыкает. Если сорвется сватовство Лоуха, скажут, что мы мира не хотим, тут и сойдутся все обвинения. Да, вот еще, — вспомнил князь, уже накинув плащ. — Болеслав говорил, ты что-то против орков имеешь.

— Да… Я скрыл от него всю правду. Велислав Радивоич. Уж прости, хотел сперва сам понять, что случилось. Шесть орков породы угорской напали сегодня на башню как раз… — Упрям замялся, но пересилил себя, — перед отъездом Наума. Я вот теперь думаю: разойдется весть, что чародей болен…

Продолжать не понадобилось, князь остановил его успокаивающим жестом:

— Понимаю. Пришлю тебе десяток стражников. Молодцы добрые, не болтливые. Жди их к полуночи. Но даже нм — ни слова, помни. Орки, говоришь, угорские… хм!

— Живем! — радостно воскликнул Невдогад, когда Упрям вернулся, проводив князя Велислава. — До полуночи не так уж далеко, а после нам никто не страшен будет. Ну и дает, однако же, батюшка князь: один тайком по ночам разъезжает!

— Слышал, значит, все? — осведомился Упрям.

— Ну да…

— А я тебе где сидеть велел? В чаровальне!

— Ой, не занудствуй. Это же не враг был. Охота ведь князя-то послушать.

— Я велел тебе сидеть в чаровальне, — отчеканил Упрям, невольно подражая голосу чародея.

Наум редко кричал, а когда отчитывал (не брюзжал добродушно, а именно отчитывал), то не допускал в голосе ни насмешки, ни злобы, ни обжигающего холода. Одна только твердость — не жестокая, что хлещет хуже пощечины, а спокойная, но непоколебимая. С легкой тенью грусти от обманутого доверия. Очень действенная.

Бывало, загулявшись в городе со сверстниками и догулявшись до кулачных разбирательств, Упрям пытался изобразить такой голос, но безуспешно. То ли упражнялся мало, то ли не всегда бывал прав. А сейчас вот без малейшего усилия получилось.

— И что теперь? — напряженно спросил Невдогад.

— Ты нарушил свое слово.

— А кто ты такой, чтобы мне приказывать?

— Никто, наверное, — пожал плечами Упрям.

Невдогад, уже готовый к заносчивому ответу, потупил взор. Да уж, никто — под крышу взял, боярам не сдал, вооружил… от смертельной опасности отговорить хотел, но, не добившись того, доверил чуть ли не самое важное место обороны. Доверил!

Совесть у Невдогада была. Но, видать, рос он в отцовском доме без особой строгости и просить прощения не любил. Впрочем, возраст такой: уж как там строг ни будь отец, свое отбесится юнец. Упрям поймал себя на том, что и размышлять его тянет, как убеленного сединами старика с бородой до колен — точь-в-точь как Наума. Глупо.

— Да, нарушил слово. Что теперь сделаешь?

— Отпущу на все четыре стороны, — ответил Упрям. — Благодарен тебе за мудрые мысли, за готовность помочь, но, как видишь, в подмоге-то я больше не нуждаюсь, Велислав Радивоич позаботился. Так что незачем тебе здесь оставаться.

— Упрям, ну брось! Да, я виноват… но не такая уж и страшная провинность, что ты к мелочам-то цепляешься? Что мне теперь, к отцу возвращаться, который и не думает обо мне?

— С другой стороны, — не слыша, продолжал ученик чародея, — куда тебе в ночь идти? Отоспишься здесь, а утром свободен как птица, иди куда пожелаешь.

Невдогад постоял, сцепив зубы, потом тихо сказал:

— А любишь ты правым быть. Собой любуешься, — и отвернулся.

Глядя на его худую спину, Упрям почувствовал подступающий стыд. Умен Невдогад — раньше его самого углядел, что и впрямь готов ученик чародея возгордиться от осознания собственной правоты, вознестись над оступившимся человеком.

— Извини, Невдогад, — сказал он.

И вдруг тонкие плечи вздрогнули, малахай качнулся, и юный беглец, не говоря ни слова, выбежал из горницы. Тьфу, пропасть! Странный он все-таки. Ну его к лешему, в конце-то концов. Может, и впрямь домой отправить — с утра, конечно? Отдать дружинникам, и пускай в город ведут.

Он еще раз обошел нижнее и среднее жилье, проверяя, везде ли развешаны наговоренные обереги, вспоминая, не забыл ли наложить заговор от пожара в каждой светлице, в каждом покое.

Вообще-то башня защиту имела надежную, нечисти в нее ходу не было — местной, конечно. Потому-то, наверное, неведомый враг и пригнал орков, что против них в Тверди заклятий никто не составлял. Но даже если орков больше не осталось, в отсутствие Наума толковый колдун может подобрать ключик к охранной магии, и Упрям не скупился: вооружившись всеми доступными ему источниками силы, щедро добавлял собственные заклинания, подпитывал Наумовы.

Но не слишком обольщался. Те же двери и выбить можно, магия не делает их прочнее. На этот случай он тоже предпринял кое-какие меры посерьезнее заговора-спотыка на половицах… Вроде бы все на месте, ничего не забыто. Оставалось только ждать обещанных дружинников и надеяться. Среднее жилье тревожит больше всего. Внизу-то сплошь хозяйство: поварня, припасы — это не страшно потерять. А вот здесь и спальни с личными вещами, и читальный покой с книгами. Часть наиболее ценных унесли наверх, к последнему рубежу, но таскать их все было немыслимо, и многие пришлось оставить как есть, на полках. Враги, коли вломятся, будут все же чародея искать, а не грабить. И уж Упрям постарается, чтобы у них не хватило времени отвлекаться.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101