Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

Женя резко сжала свои пальцы, и они буквально впились ему в колено. Ваня потерял всякую способность концентрироваться, а она слегка наклонилась в его сторону и еле слышно прошептала:

— Я ведь знаю, что тебе сейчас смертельно скучно. Они уже пять минут обсуждают детали грядущей операции, а ты ещё ни разу не включился в диалог. Как хорошо, что я очень догадливая рабыня и знаю, как тебя развлечь.

— Женя, — так шепнул он ей в ответ, — ты помнишь, что в кармане моего пиджака всё ещё лежит детонатор? Не вынуждай меня угрожать тебе.

— Ты уже угрожаешь, придурок, — бросила она, убирая свою руку.

— Господин президент? Что вы думаете об этом предложении?

Только сейчас Ваня заметил, что все смотрят на него, в ожидании какого-то ответа, но он не слышал даже вопроса. Немая сцена, сопровождаемая еле заметной улыбкой Жени, продолжалась где-то тридцать секунд.

— Господин президент? — переспросил первый управляющий Гражданина, — с вами всё в порядке? Что-то вы неважно выглядите.

— Виктор, я в норме, — ответил Ваня, — просто немного задумался. В военных вопросах я полностью доверял Егору и его мнению. Он был настоящем трутнем и в данной ситуации старался бы всеми силами избежать неоправданного риска.

— Стало быть, уходим в оборону? Мы же только что пришли к выводу, что это чистое самоубийство.

— Я этого не говорил. Вы — военные и вам виднее, как действовать в данной ситуации. Мне просто хочется попросить вас отказаться от необдуманных действий, вроде той неудачной атаки, которую мы предприняли вчера вечером.

— Но вы ведь сами её одобрили!

— Да, и сделал я это потому, что привык доверять решениям Егора. Признаю свою вину и обещаю, что такого больше не повторится.

— Ты хоть понимаешь, какой бред сейчас несёшь, — уже не скрывая своего торжества шепнула ему Женя, — добрый совет от рабыни — заканчивай это заседание и не закапывай себя ещё глубже.

— Помолчи, — шепнул он в ответ, а затем прибавил голос, — что-то мы засиделись. Предлагаю заканчивать. В общем, поступайте так, как считаете нужным, но без неоправданных рисков. Вы меня поняли?

— Да, господин президент, — генерал сделал небольшую паузу, а затем добавил, — может всё-таки назначим нового верховного главнокомандующего… А то я вижу как вам тяжко разговаривать с целой оравой генералов и маршалов.

— Проблема в том, что у меня нет достойных кандидатов на этот пост… Егор был незаменим… Но вы правы, мне и правда гораздо легче обсуждать военные дела с кем-то одним. Подготовьте мне к следующей нашей встрече список с достижениями всех собравшихся здесь офицеров, и я посмотрю, что с этим можно сделать. Все свободны.

Под неприятный скрип множества кресел и топот десятка ног зал собраний начал постепенно пустеть. Ване вдруг стало страшно, ведь буквально через пару мгновений он вновь останется один на один с Женей, а он прекрасно помнил, что случилось, когда они в прошлый раз остались наедине друг с другом.

Как только последний офицер покинул зал, девушка вытащила свой тёмный клинок из ножен и открыла портал прямо перед дверью. Просунув в него руку, она резким движением задвинула металлический засов, а затем буквально набросилась на Ваню, стремясь поймать его в свои объятья, но он был готов к такому повороту событий и ловко увернулся от её прыжка. Они встали по обе стороны малой столешницы «Т» образного стола и уставились друг на друга.

— Опять ломаешься… — смотря на него всё тем же лукавым взглядом исподлобья сказала Женя, — я ведь помню, как ты меня поцеловал в тот раз. Вернее сказать, не поцеловал, а натурально засосал с языком.

— Женя! — он достал из кармана своего пиджака пульт и вытянул его, держа палец на большой красной кнопке, — давай не будем дурить, хорошо? Андрей до сих пор у нас… Лучше скажи, почему с твоей стороны вдруг пошёл такой нездоровый интерес ко мне?

— Ты сейчас серьёзно, или просто прикидываешься идиотом? Я же всё объяснила ещё в прошлый раз — это всё твои тайные желания, выполнение которых также входит в мои прямые обязанности. Да даже сегодня, когда я взяла тебя за коленку, почему ты не сразу начал угрожать мне пультом? А что скажешь на счёт твоих резко покрасневших щёчек?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я хотел как лучше. Знаешь ли, угрожать кому-то — это тоже то ещё испытание для психики.

— Странно, а твоё тело почему-то говорило по-другому. И долго ты ещё будешь отрицать очевидное? Признайся уже: я нравлюсь тебе, но не как человек, а как вещь, которой можно воспользоваться в любой момент.

— Может хватить уже нести этот бред? — нервы Вани начали постепенно сдавать, — я совсем не тот человек, каким ты меня считаешь! Чтоб ты знала — мне глубоко наплевать на тебя, и всю свою оставшуюся жизнь я буду любить лишь одну!

— О, так значит в этом городке ты успел даже влюбиться. Похвально, но не надо подменять понятия, я же ясно выразилась — ты не любишь меня, ты испытываешь ко мне животную страсть, которая давно дремала в тебе, одиночке-анимешнике, ненавидящим всех и вся. Тебя заводит сама мысль о том, что я нахожусь в твоей полной власти и не могу отказать тебе даже в самых грязных пожеланиях. Большую часть своей жизни ты терпел насмешки и унижения, а сейчас, когда тебе посчастливилось дорваться до власти, у тебя появилось непреодолимое желание выплеснуть на кого-то всю эту накопленную годами боль.

— Опять ты втираешь мне какую-то дичь… Я — трутень и я выше всего этого.

— Вот только не надо прятаться за маской гордого и умного царька! Она лишь мешает настоящему тебе проявить себя во всей красе. В душе ты тот ещё диктатор, но что-то раз за разом заставляет тебя подавлять все эти порывы. То, что ты до сих пор держишься меня, без шуток, очень удивляет. Однако маска медленно, но верно начинает сползать с твоего истинного лица. Сначала ты влепил мне пощёчину, затем засунул язык в рот и полапал за сиськи… Поступил бы ты так, если бы действительно был «выше всего этого». Ваши трутни и рабочие — это та ещё хрень, ведь все люди по своей натуре одинаковые, и никакие пчелиные морды на ваших рожах этого не скроют.

— Ты… ошибаешься, — бормотал Ваня, борясь с отчаянным желанием подойти к ней и дать ещё одну пощёчину.

— Правда? Тогда скажи где и как. Ну или докажи мне, что ты не такой, каким я тебя считаю и нажми уже на эту чёртову кнопку. Жаль, что ты не сделаешь этого, и дело даже не в страхе последующей расправы, а в том, что тем самым ты потеряешь контроль, или вернее сказать, доминирование надо мной. Скажи честно, тебя ведь сейчас буквально распирает от желания грубо заткнуть меня. Я права?

— Нет… — процедил Ваня сквозь зубы, хотя его подсознание согласилось с этими словами.

— Нет? То есть ты не хочешь подойти ко мне и с размаху шлёпнуть по щеке, как какой-нибудь сутенёр? А чего ты тогда сейчас хочешь?

— Чтобы этот разговор наконец-то закончился.

— Тогда пригрози мне своим детонатором и вели мне убраться подальше. Почему ты опустил его и больше не тычешь им в меня? Кажется, тебе хочется совсем не этого…

Тёмный клинок вновь сверкнул в свете люстры и открыл портал прямо перед лицом Вани. Женя просунула туда свою руку, схватила его за ворот рубашки и с силой притянула к себе. Пройдя через разлом он тут же встретился с губами девушки, целующими его с фальшивым жаром и страстью. Он пытался отбиваться и вырываться из её крепких объятий, но она сжала его в настоящие тиски. Ему оставалось лишь одно — сопротивляться бесконечному поцелую и доказать, в первую очередь самому себе, что Женя катастрофически ошибается. Седьмая. Лишь она укажет ему верный путь. Её улыбающийся образ вновь стоял перед Ваней, его разум всецело был с ней, но вот тело…

— Ай! — сказала Женя с искусственным азартом, — за задницу меня даже Кел не осмеливался лапать. Неужели малый наконец-то повзрослел и осознал себя?

Нет! Это был не он! Он бы никогда не сделал такого, особенно при Седьмой… Но придя в себя, Ваня обнаружил свою правую руку совсем не там, где она должна быть. Почему? Почему он сделал это? Он ведь не такой… И почему его рука продолжает находиться там?!