Настя думала долго. Затем поправила:
— Не простую нечисть. А только ту, с которой мало кто может справиться. И не только в лесах.
— Это не меняет сути.
— Я одиночка. — Она грустно уставилась на дорогу. — Мне сложно работать в команде. Когда отвечаю только за себя, спокойнее. Не надо отвлекаться на взаимодействие с напарниками.
— А теперь? Когда у тебя есть напарник, пусть и младший? И придется тебе с ним взаимодействовать?
— Уж не себя ли ты имеешь ввиду? — она натужно рассмеялась. — Ладно, Миш, не обижайся, ты хороший парень, но для меня скорее в категории объектов охранения. Прикрывать свою спину тебе не доверю. А без этого стать настоящими напарниками невозможно.
Какое-то время вновь ехали молча. Я затих, потому, это «не доверю» обожгло. Я понимал ее, даже все случившееся с нами — не повод начать доверять прикрывать спину, это слишком высокий уровень отношений. Но чувствовал, что это неправильно, и что нам действительно надо становиться напарниками, несмотря на разницу в классе. И, если уж совсем честно, то мне хотелось достигнуть этого уровня.
— А что нужно сделать, чтобы начала доверять? — вырвалось у меня.
Видно, она думала о том же самом, поскольку ответила быстро.
— Заслужи. Докажи, что достоин. — Бросила на меня беглый взгляд, и в ее глазах читалась поддержка.
— Я слабый, — покачал я головой. — Не дотягиваю и никогда не дотяну до тебя уровнем.
— Дело не в слабости, в этом ты опять ошибаешься. — Грустный вздох. — Скажем так, ты готов не задумываясь убить человека только потому, что он будет мне угрожать? Вот прямо сейчас, без подготовки?
Вот чертовка! И что прикажете говорить?
«Не надо ничего говорить, — раздался голосок демона. — Мне кажется, сейчас тот случай, когда промолчав, покажешься умнее». — Эльвира противно захихикала.
«Консуэл, убивать грешно?» — задал я вопрос ее визави.
— «Конечно», — ответила ангел.
«Даже защищаясь?»
«Даже защищаясь».
«Тебе во многом предстоит разобраться, — продолжила испанка после паузы. — И принимать решение. И только ты будешь за него в ответе, какое бы оно ни было».
«Спасибо», — мысленно кивнул я.
— Да, готов, — обернулся я к ведьмочке, пытаясь разложить по полкам, что чувствую. — Но я никогда не убивал людей. Не уверен, что у меня не дрогнет рука.
Настя довольно улыбнулась. Улыбкой воспитательницы, давшей детям очередной урок, который они усвоили.
— Это не страшно. Все боятся, что рука дрогнет, ты не первый.
Ее просто распирало от улыбки.
* * *
— Расскажи про себя.
Она смутилась.
— Зачем?
— Просто так.
Молчание.
— Я детдомовская.
— Знаю.
— Откуда?
— Видел. И про детдом, и про Янку и Абхазию, и про напарницу, которую убили…
Ведьмочка прижала машину к обочине, остановилась. Затем резко подалась вперед, схватив меня за горло — среагировать я не успел.
— А вот с этого момента поподробнее.
Глаза ее пылали, и я ее понимал.
— Только если ты меня отпустишь, — предельно безразлично выдавил я, гася злость, страх и все остальные негативные эмоции.
Она кивнула, отстранилась.
— Знаешь, у меня раньше сны бывали дурацкие, — начал я. — Всякая фигня виделась. А потом вдруг четкие истории стали появляться. Я поначалу думал, что это мультики, сказки, но чем дальше, тем больше убеждался, что увиденное — правда. Тебя били там и обзывали ведьмой…
Я не стал ломаться и отпираться. Надо строить честные доверительные отношения на том, что есть, как бы ни хотелось некоторые нюансы скрыть. Если действительно хочу уровень доверия напарника. Ведь и страшного ничего в моих видениях нет. Да, это есть, это тоже входит в базовый пакет способностей. И главное, я их совершенно не контролирую.
Настя помрачнела. Я же продолжил. Про свою теорию насчет пророчества пещеры. Что некие силы сталкивают нас, конкретных людей, для своих неведомых целей, пользуясь инструментарием, кажущимся нам набором совершенных случайностей. Постепенно отдалялся, уводил разговор все дальше и дальше…
…И вот мы который час стоим у обочины и просто говорим о себе. Ее детство безоблачным не назовешь. Мать умерла, отца нет, родственников нет. Интернат. Отчуждение. Орден, в котором из нее делали боевую машину, не обращая внимания на чувства. Мне стало ее жалко, очень жаль. Да, она сильная. Опытная, много знающая. Настоящая «Баффи». Но при этом очень-очень несчастная.
Наконец, выговорившись, замолчали. Солнце клонилось к горизонту. Вдруг Настя достала из бардачка карту, разложила и начала напряженно всматриваться, разыскивая одной ей ведомые ориентиры. Глаза ее загорелись серебряным блеском.
— Миш, надо посоветоваться.
Я обратился во внимание.
— Что задумала?
— Хочу заехать в одно место. Нас там не ждут, потому что не считают меня конченой дурой. Так что бойцов ордена там, скорее всего, нет. Однако, если мы туда поедем, сделаем крюк и потеряем много времени и засветимся.
Я проследил за ее пальцем. Тот вел к востоку от места, где мы предположительно находились. Ну что ж, почему бы и нет?
«Ты уверен? А вдруг вы, и правда, потеряете инициативу? Стоит ли ваших жизней минута сентиментальности?» — подала голос ангел.
«Но она, наверное, знает что делает?» — попытался возразить я, видя состояние спутницы и понимая слабость этого аргумента.
«Чувак, я как раз с этим моментом не согласна, — встряла Эльвира. — Как раз в данный момент она перекладывает бремя выбора на тебя. Давай, расти, показывай командирский талант! Доказывай, что не хлюпик!»
Меня взяло зло, но зло — нормальная реакция, учитывая, кем оно было вызвано.
«Я согласна с Эльвирой, — добавила масла в огонь Консуэла. — Она боится сама принимать решение. Для этого ей и нужен ты».
Я еще раз оглядел свою бывшую подопечную.
— Сколько это займет?
— К утру будем вот здесь. — Настя ткнула пальцем в карту. Не далеко, но и не близко.
— Поехали. — Из груди моей вырвался обреченный вздох.
Ведьма расцвела в благодарной улыбке и повернула ключ зажигания. Я же понял, что некие незримые механизмы мироздания сдвинулись, как сдвигаются всякий раз, когда кем-то принимается Решение. То самое, которое невозможно отменить или игнорировать, и за которое придется отвечать по полной программе. Но колебаний и сожаления не чувствовал.
Глава 2. Расплата за трусость
10 000 лет назад, Ливия
Шаман обернулся. Прислушался. Нет, показалось, чувство тревоги молчало. Вновь прикрыл глаза и ушел в себя. Мысленно потянулся туда, где через поле за ограждением спали люди. Чужие люди. Люди Юду.
— Все в порядке, нас не ждут, — раздался его голос в ночи.
— Мы вырезали четыре их секрета по дороге, — полушепотом ответил Астарт, командир разведки. — Я бы удивился, если бы они ждали.
Сатанаил грустно усмехнулся.
— Там есть опытные, очень опытные шаманы. Мы бессильны против некоторых из них, несмотря на все уловки. — И напряженно оглядел такой родной в прошлом периметр. — Особенно один из них…
Перед глазами встало лицо старого Ноя…
— …Великий Дух сам наказывает своих непослушных детей. Если вам сделали зло — не мстите. Не сердите Отца. Только Он может судить других. А если вы решаете, жить ли обидчику или нет, значит, вы ставите себя на одну ступень с Ним. Как думаете, понравится такое Великому Отцу?
— Но дедушка Ной, как же не мстить? Это унижение! Если не ответишь, тебя перестанут уважать! — крикнул сидящий в последнем ряду маленький Саул. Все засмеялись.
— Прощение, мальчик мой. Есть такая великая вещь, как прощение. Поверь, отомстить за обиду может каждый слабак. Опустить себя до уровня обидчика и отплатить той же монетой. Но только сильный, очень сильный духом может простить!..
