— Это звучит замечательно, ваше величество. Я буду рад передать эти новости и Джеймсу Ланкастеру тоже. Но я хотел бы напомнить вам… На предательство я реагирую плохо. Случившееся сегодня никакой ошибкой не было. Не забывайте об этом, — сказал я, осклабившись по-звериному в ответ на его холодную улыбку.
Тут Эдвард встал, выпрямившись, его глаза сверкали истинным гневом:
— Мы не любим угроз, молодой Иллэниэл. Хорошенько запомни это. И мы не будем править в качестве марионетки какого-то другого господина. Если тебе это предпочтительно, то тебе следует решить этот вопрос более прямым образом… сейчас же! — сказало он, хлопнув себя по груди, подчёркивая свои слова. — Мы можем рассчитывать на твою присягу на верность… или нет?
Этот человек мне, может, и не нравился, но я не мог не уважать его смелость. Я подумал немного, прежде чем ответить:
— Да, ваше величество, можете, — встал я, и приготовился уйти. Кланяться ему я снова не стал.
Его глаза сузились:
— Кто-нибудь видел, как ты сегодня сюда вошёл?
— Нет, если не считать четырёх направляющих, — сказал я ему.
Он широко улыбнулся:
— Великолепно… это упрощает мою ситуацию. Мы оставим эту встречу в тайне. Как думаешь — сможешь уйти отсюда неузнанным?
— Конечно, — ответил я, натягивая на голову капюшон. Я не планировал полагаться на столь простую маскировку, но я всё ещё хотел держать свои методы при себе. Никто не видел, как я снимал с себя личину, хотя я был уверен, что рассказ о применении Руфью магии против того стражника станет источником множества интересных предположений.
— Отлично, — сказал он мне. — Мы с нетерпением будем ждать возможности лицезреть тебя в столице через две недели, — закончил король. После этого я ушёл, но, уходя, я услышал, как он с ревел, отдавая приказы: — Кто-нибудь, приведите Барона Арундэла… мне нужно с ним переговорить! — кричал он. Я мог лишь гадать о том, как он собирался объяснять Шэлдону этот крутой поворот ситуации. Когда я видел Барона в последний раз, я отнял у него всё его богатство… даже забыв о том факте, что Пенни поставила его в дурацкое положение перед его людьми, он ни за что не простил бы меня, не говоря уже том, что я «украл» ещё и всех его подчинённых.
Я мог лишь гадать о том, насколько у них будет интересный разговор. Через дворец я прошёл осторожно, прикрываясь украденным обликом стражника. Уходить было гораздо проще, чем входить.
Глава 9
Домой я вернулся тем же вечером. Мне было неловко оттого, что я не остался на ужин с Марком, но я хотел сообщить Пенни новости. Если всё сложится так, как я ожидал, то мы все и так скоро нанесём Марку визит.
Вопреки моим ожиданиям, особого энтузиазма у неё новости не вызвали:
— Он хочет, чтобы ты появился в столице через две недели?
У Пенни не было никаких проблем с памятью, но она по какой-то причине любила повторение.
— Да, две недели, — снова сказал я.
— И ты думаешь, что он в самом деле планирует принять тебя обратно? — скептически спросила она.
Я вздохнул:
— Я позаботился о том, чтобы он знал о последствиях в случае, если его предложение окажется не подлинным.
— То есть, ты угрожал его жизни, — прямо заявила она.
— По сути — да, — ответил я.
Она сменила тему:
— Сколько человек ты убил, пока добрался до него? — спросила Пенни. От этого вопроса я почувствовал раздражение — я очень не хотел на него отвечать.
— Четверых, — прямо сказал я ей.
Она подняла бровь:
— Оно того стоило?
— Они были направляющими, работали на богов… у меня не было выхода, — сказал я.
— Они были людьми, а ты сказал, что сможешь добраться до короля, не попавшись, — напомнила она мне.
Гнев и вина закипели во мне, почти выходя на поверхность:
— Так что, ты предпочла бы, чтобы мы снова ввязались в войну? Я должен был встретиться с королём, и я должен был сделать это на своих условиях, чтобы была возможность его убедить.
Она знала, что я был близок к срыву, и её взгляд смягчился:
— Я тебя не виню, Мордэкай, но я не могу этого игнорировать. Как твоя жена, как твоя партнёрша, я должна убедиться, что ты сосредотачиваешься на том, что важно. Прекрати защищаться, и подумай ясно… оно того стоило? Мы получили что-то, стоившее четырёх жизней, или нам следовало попробовать что-то другое? Я не жду от тебя идеальности… Я просто хочу убедиться, что ты не забываешь о людях, которые страдают из-за наших решений.
Где-то у себя в подсознании я заметил, что она часто использовала местоимения «наших» и «мы». Она изо всех сил пыталась включить меня в дискуссию, а не просто устроить ссору. Я сделал глубокий вдох:
— Я правда думаю, что оно всё равно стоило того, хотя и сожалею о необходимости. Возможно, если бы я использовал какой-то метод получше, то их смерти можно было бы избежать, но я не уверен…
Она шагнула вперёд, и обняла меня:
— Не надо так. Никто из нас не идеален. Я просто хотела знать, что ты не упускаешь из вида цену.
— Я не забыл сторожа — той ночью, в Албамарле, когда мы устроили налёт на королевские склады, — сказал я ей. — Его смерть до сих пор преследует меня больше всех остальных… — начал я.
— Прости, Морт, — перебила она меня. — Я не собиралась заставлять тебя думать, будто я тебе не доверяю. Давай поедим, а то этот разговор принял совсем уж нездоровый оборот. Что подумают Дориан и Роуз, когда увидят нас внизу? — спросила она, взяв меня за руку, и потянула меня к двери.
— Да чёрт побери, женщина, остановись на чём-то одном! — воскликнул я. — Ты то заставляешь меня усомниться в себе… то пытаешься меня подбодрить, — посмотрел я на неё с выражением лица, которое в равной степени было надутым и ухмыляющимся.
Мы спустились вниз, и к тому времени, как мы дошли, выражение на наших лицах сменилось более позитивным, какое ожидалось от Графа и Графини ди'Камерон.
* * *
Следующую неделю я провёл как можно более продуктивно. Я даже сумел закончить первый набор брони, и принёс его к Дориану на примерку. Он пытался это скрывать, но выражение его лица напоминало мне о ребёнке, который заполучил слишком много сладостей, и надеется, что никто не заметит. У нас с ним ушла добрая четверть часа на то, чтобы нацепить на него броню.
— Как ощущения? — спросил я.
Дориан ответил не сразу. Вместо ответа он слегка попятился, вращая руками, а потом он сделал резкий выпад вперёд. Выражение его лица было очень позитивным. Я не мог не засмеяться, когда он начал выполнять разминочные упражнения.
— Ты будешь разговаривать со мной, или начнёшь упражняться в бальных танцах? — поддел я его.
Он широко улыбнулся, по-мальчишечьи:
— А я и в самом деле могу попробовать танцевать! Как ты этого добился? Она даже легче, чем кольчуга, которую ты мне намагичил!
Хотя броня была мне не по мерке, я сам уже её попробовал… и создал чары, которые производили описываемый им эффект. Те чары, однако, были другими, и реакция Дориана была мне любопытна:
— Вообще-то, эта броня не легче нормы, — проинформировал я его. — Ты жаловался, что из-за лёгкости кольчуги у тебя складывалось ощущение, будто тебя толкают из стороны в сторону, поэтому массу этой брони я не менял.
— Массу? — совершенно искренне спросил он.
Я вздохнул… он никогда на самом деле не слушал своих наставников по наукам. Его не интересовало ничего, если только не являлось военной историей.
— Это то, что даёт твоей броне вес, что делает её тяжёлой.
— Она не ощущается тяжёлой — я будто не ношу ничего кроме куртки и горстки кожи, такой я ощущаю на себе вес, — ответил он.
— Он никуда не делся, я просто зачаровал броню, чтобы она двигалась вместе с тобой… по крайней мере — частично, — объяснил я. На самом деле, эти чары были чрезвычайно сложными. Я работал над ними гораздо дольше, чем над созданием собственно брони. Как обычно, это достижение было из тех, которые никто никогда на самом деле не поймёт.
