Дом Немилосердия (СИ) - Ив Анастейша

Мое сердце рухнуло куда-то вниз. Я могла не сомневаться, что своим поступком привлекла к себе внимание многих и многих людей. Закрыв глаза, я вздохнула, набираясь силы, будто провинциальная актриса, впервые выходящая на большую сцену. Мне предстояло стать показательным зрелищем. Стоило ли удивляться такой невинной формулировке — «кое-кто хочет вас видеть»?..

Но на этот раз я знала, кто.

Я знала.

— Коммандер Шарп?

— Да.

Занавес.

И я пошла за ним, забыв про слова Ронды и про все остальное. «Все остальное» в один миг потеряло всякий смысл, сжавшись в крохотную точку, незаметную на общем горизонте событий. Поворот за поворотом, кабина лифта, раздвижные двери, приглушенный свет, легкое головокружение, слабая резь в глазах. Я шла за ним, как преступница — за конвоиром, внушая себе мысль, что иду вовсе не за ним, а к нему. К нему — и к Шарпу, которого я не видела вот уже несколько дней. Всего несколько злосчастных дней, на протяжении которых контроль все время ускользал у меня из рук.

— Куда мы идем? — спросила я, догоняя Илая Морено. — Его кабинет же не здесь.

— Кабинет, — коротко рассмеялся он. — Мисс Темпл, вы наивны, как ребенок. Такие вопросы, ради которых мне стоило рисковать жизнью, отбивая вас у этого недоумка, в кабинетах не решаются.

Я закрыла рот, проглотив череду обидных слов, которые мне хотелось ему высказать. То есть, спасая Шарпа, можно наплевать и на устав, и на весь мир, а ради меня он бы и палец об палец не ударил, если бы не воля того же Шарпа? Вдруг я почувствовала, что оказалась словно в кольце между ним и коммандером, одного из которых я ненавижу всем сердцем, а другим — отчаянно восхищаюсь. Такие сильные, но такие полярные, несовместимые друг с другом ощущения…

— И все-таки! — сказала я, требовательно посмотрев на него. — У вас недостаточно власти, чтобы вести меня невесть куда, ни о чем не предупредив. И если вы сейчас же ничего не объясните… я развернусь и уйду.

— Никуда вы не уйдете, — он вложил руки в карманы. — Вы нужны Шарпу, ясно? Мы идем к нему. И я не думал, что вы будете сопротивляться.

— Я не сопротивляюсь, — парировала я. — Я контролирую.

— Не стоит.

Я собиралась что-то возразить, но не успела. Мы спустились по лестнице и оказались в месте, где я никогда не была раньше. Оно было похоже на большой жилой комплекс — с ковровыми дорожками, парой-тройкой больших кресел и несколькими дверями. Посередине этого помещения стоял большой круглый стол, а по углам — живые комнатные деревья. Даже свет здесь был немного другой: не такой резкий и белый, а более мягкий, домашний. Я покрутила головой, рассматривая всю эту красоту, и увидела на стенах несколько настоящих картин.

— Ну что ж… — сказал Илай Морено за моей спиной. — Это еще далеко не все, что вы увидите.

Он прошел к двери и позвонил — там оказался обыкновенный звонок, похожий на домофон. Я нерешительно подошла и встала сзади. Где-то минуту спустя дверь открылась — и я увидела его.

Передо мной, все еще опираясь на костыль, стоял Николас Шарп. Мое сердце снова сделало кульбит, а разум решил, что у него незапланированный отпуск, и через секунду куда-то удалился. В голове наступила абсолютная пустота.

— Коммандер… — произнесла я на выдохе.

— Заходите, — сказал он и окинул меня быстрым взглядом. — Вы выглядите слегка потрепанной, Тара.

— Это долгая история, Ник, — Морено решительно отодвинул меня в сторону и вошел первым. — Не думаю, что это важно.

Я снова задохнулась от возмущения. Меня там чуть не убили, а это, оказывается, не важно?..

— Важно, — возразил Шарп. — Ну же, Тара. Не стойте на пороге.

Дрожа всем телом, я вошла. Я не собиралась дрожать, более того, я почти уже забыла это ощущение — его не было ни на тренировке у Берка, ни при встрече с Рамирес. А тут… на тебе. Его присутствие делало со мной что-то невообразимое. Настолько невообразимое, что даже это я не могла контролировать.

Осторожно, пугаясь каждого звука, я скинула ботинки и ступила босыми ногами на идеально гладкий, холодный пол. Он был практически зеркальный, и в этих идеально ровных плитах отражался мой совершенно не идеальный силуэт. Я увидела опущенные плечи, настороженный взгляд, разорванный на локте рукав… И внезапно — другое, такое долгожданное отражение.

Его лицо.

Я вскинула глаза и посмотрела на него. Мы стояли втроем — я, он и Илай Морено — в большой, шикарной комнате с огромным кожаным диваном, журнальным столиком, мини-баром в дальнем углу за прозрачной стенкой и роскошным камином напротив. Камин… Меня, хоть разорвись, тянуло к ним обоим. К Шарпу — и к камину. Как будто они оба источали драгоценное, такое редкое и почти неощутимое тепло.

— Илай, принеси-ка нам с мисс Темпл глинтвейна, — сказал коммандер, словно чувствуя мое напряжение. — В кухне, на верхней полке. Дальше ищи сам.

Морено послушно покинул помещение, а мы сели на диван. Вернее, сначала сел он, а я осталась стоять, не понимая, куда себя девать, но уже через пару секунд осторожно присела на самый край.

— Как вы? — спросила я и тут же почувствовала, как с этой короткой фразой откуда-то из глубины выходит невысказанная тревога. — Тогда, когда мы виделись…

— Тогда, когда мы виделись, я запомнил ваш взгляд, — перебил он. — Вы были напуганы, Тара. И у вас не получилось это скрыть.

— Я в норме, — возразила я. — Но то, что я за вас переживаю… — Я опустила взгляд и принялась рассматривать дырку на локте. — Думаю, это заметил уже весь Гарнизон.

— Что ж, это вполне естественно, — Шарп откинулся затылком на спинку дивана. — Илай и вы спасли меня тогда. Неудивительно, что это получило такую огласку.

— Никакой огласки не было! — Повинуясь внезапному порыву, я схватила его за руку. — Я молчала, коммандер. И молчу до сих пор.

Это было не совсем так: Касси все знала, но она не могла запустить эту информацию дальше. Знала и Ронда, но это уже была не моя заслуга. Внезапный испуг сменился теплом, которое приятной волной прошло по телу, как только я прикоснулась к его ладони.

— Я… скучала, — призналась я. Голос глухим эхом раздался откуда-то со стороны. — И я устала.

«Я устала». Но от чего? От того ли, что теряю контроль и не могу ступить ни шагу без чьих-то цепких глаз и резких слов? Нет, вряд ли. Глупости все это. Настоящая усталость — это ни знать ни берега, ни дна, ни плахи, ни венца, ни города, ни крова, ничего. Болтаться в пустоте, как марионетка на тонких нитях. А то, что у меня — это не усталость. Это так… приспособление. Как будто летишь на самолете сквозь линии перемены дат. И ничего, потому что потом все равно привыкаешь.

— Да уж, в первые недели всем тяжело, — сказал Шарп, все еще не глядя на меня. Мои пальцы переплелись с его и не хотели рассоединяться. — Мне даже жаль, что я не могу следить за этим лично.

— Мне тоже, — откликнулась я глухо.

Илай Морено все еще не появлялся. Внезапно мне захотелось, чтобы он пришел и разрядил обстановку какой-нибудь совершенно неуместной шуткой. Разговор шел совсем не туда, а круг «уйди-останься-исчезни» становился все теснее.

— Удобный у вас диван.

Кто это говорит? Я?..

— Диван? — Коммандер наконец повернулся ко мне. — Вряд ли бы вы говорили так же, будь вы прикованы к нему, как я.

— Но ведь диван не виноват, — я неожиданно для самой себя ринулась на защиту несчастного предмета интерьера. — И никто не виноват.

Никто не виноват?.. Просто удивительно, как легко эта прописная истина сорвалась с моих губ.

— Я поражаюсь вам, мисс Темпл, — Шарп провел рукой по лбу. — Откуда у вас это стремление защищать всех и вся, даже мой диван?..

Вернулся Илай Морено с двумя чашками, над которыми подымался горячий пар. Впервые его появление вызвало вздох «Наконец-то!» где-то у меня внутри.

— О чем вы тут… беседуете? — спросил он.

— В том-то и дело, что ни о чем, — Я взяла чашку. — Вернее, я пытаюсь собрать мысли в кучу и сказать что-нибудь умное. Но пока не получается.