Богоборец (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич

Свет появился резко, как будто кто-то включил свет. Я обнаружил себя стоящим на красноватой, поросшей выгоревшей сухой травой, равнине. Бесконечно простирающейся во все стороны, конечно. А как иначе?

— И как мы будем возвращаться, если что? — сразу забеспокоился я.

— Насколько я понимаю, как только мы сделаем то, для чего сюда пришли, проход появится, — объяснила Кера. Она явно больше не боялась — вырвала у меня из пальцев свою ладонь, и теперь активно осматривался. — А если мы тут сдохнем или облажаемся, то и прохода не появится. Ты как пока, помирать не собираешься?

— Да вроде нет, — пожал я плечами. — Если только от тоски. Очень уж тут пейзажи непривлекательные.

Пейзаж действительно не радовал. Красноватая равнина, красноватое, пыльное небо над головой, полное отсутствие облаков или светил. А ещё… в какой-то момент я понял, что не вижу горизонта. Небо не сходится с землёй. Кажется, эта равнина бесконечна. Ну, или как тот самый последний этаж — повторяется. Но почему-то сейчас я был уверен, что никаких уловок с пространством здесь нет. Это место действительно такое бесконечное, как кажется.

— Лучше не шути так, — серьёзно взглянула мне в глаза богиня. — Здесь слова могут иметь силу. В смысле даже большую, чем там, наверху.

Глава 9

Никогда бы не подумал, что мифический Тартар может оказаться настолько скучным и унылым местом. Первое время я всё ждал, что что-нибудь начнётся. Кто-то на нас с Керой нападёт, или встретится ещё какая-то опасность. Однако мы шли, шли и шли в произвольно выбранном направлении, и ничего не происходило. Пейзаж не менялся. Обитатели Тартара не встречались. Сначала я спрашивал богиню, не нужно ли что-то делать. Может, хотя бы поменять направление?

Кера только огрызалась.

— Я знаю почти столько же, сколько и ты! — говорила девушка. — Что ты от меня хочешь⁈

Мы меняли направление и шли в другую сторону, но это ничего не меняло. Постепенно монотонный пейзаж, монотонные шаги и монотонное дыхание ввело меня в какое-то подобие транса. И не только меня. Сколько прошло времени с тех пор, как мы оказались в этой тягомотине? Не знаю. Мне становилось всё равно. Мне уже и не хотелось никуда добираться, потому что это было удивительно комфортно. Ни о чём не думать, ни о чём не помнить. Видеть этот красноватый однотонный пейзаж с выгоревшей травой, и просто переставлять ноги. В какой-то момент Кера вдруг спросила не своим голосом:

— А куда мы идём? — и испуганно ойкнула.

Я далеко не сразу ответил. Я даже понял вопрос не сразу. Вынырнуть из пучины тоскливой бесстрастности оказалось не так-то просто. Наконец я посмотрел на спутницу. Выражение лица у неё было растерянное и мягкое. Не её.

— Я… она заснула, да? Я не ожидала, что буду главной сейчас.

Я понял несколько больше, чем хотела сказать Ева. Это именно Ева была, не узнать невозможно. Давненько я не общался с этой девушкой и уже, если честно, даже начал забывать о её существовании. Сдаётся мне, не просто так она неожиданно для себя оказалась ведущей в их с Керой паре.

— Кажется это место на нас плохо влияет, — констатировал я. — Кера совсем заснула?

— Нет, — лицо девушки изменилось, и я понял, что со мной именно богиня и говорит. — Но я лучше уйду на задний план, патрон. На меня это место действует гораздо сильнее, чем на смертных. Если бы Ева не разбудила, я бы не смогла вернуться. Я напрасно отправилась сюда. Здесь от меня не будет пользы.

— Не торопись с выводами, — я говорил медленно. Самому было сложно выйти из этого состояния отрешённости. — Мы ещё никого не нашли. Как думаешь, с кем они более охотно будут разговаривать?

Мой ответ, кажется, слушала уже Ева. Если я правильно интерпретировал, как в очередной раз изменилось её выражение лица.

— Мне кажется, нам лучше о чём-то говорить, Диего, — сказала девушка. — Так будет легче не поддаться.

— Угу, — кивнул я. Смешно. Мне было неловко с Евой, как бывает неловко с абсолютно незнакомым человеком. Вроде бы всё нормально, но ты сдерживаешься немного, ведёшь себя чуть неестественно, невольно отслеживаешь реакции собеседника, чтобы лучше его понять. Всё бы ничего, но я всё время сбивался на то, что вижу перед собой Керу. Это выбивало из колеи. А вот Ева, кажется, таких сложностей не испытывала.

— Мне нравится это место, — рассказывала девушка. — Оно очень похоже на сон. Здесь слишком легко забыть, что ты собираешься делать, забыть прошлое, да и саму себя. У меня так было в первое время после того, как моя старшая пришла ко мне и спасла. Я видела сны. Поэтому сейчас мне здесь легко. Главное — помнить, для чего мы здесь. И кто мы. Диего, старайся всё время вспоминать, для чего мы сюда пришли. Тогда мы быстро найдём тех, кто нам нужен.

Видеть девушку настолько разговорчивой было непривычно. В наши прежние, редкие встречи, она не стремилась к общению, пугалась, а сейчас… «Да ведь она до сих пор думает, что во сне! — сообразил я. — Может, рассудком понимает, что это не совсем сон, но подсознательно ведёт себя так же». Пытаться убедить, что это не сон, а вполне себе реальность, я не стал. Во-первых, откуда мне знать, что здесь всё по-настоящему реально? Во-вторых, мне нравилась уверенность Евы. Что-то мне подсказывало, что одного желания недостаточно, чтобы дойти до цели. Нужно ещё знать, что ты можешь дойти. Я вот, не был в этом убеждён.

— Веди, — улыбнулся я. — Думаю, у тебя лучше получится.

Ева весело кивнула и зашагала вперёд, как будто так и нужно. Я почти не удивился, когда всего через несколько минут ландшафт стал меняться. Где-то вдалеке появились горы. Ещё несколько секунд назад их не было, а теперь вот появились, и выглядели совершенно органично. Как будто всегда там были. Самое паршивое, мне приходилось прилагать усилия, чтобы помнить ту пустую бесплодную равнину, по которой мы столько времени брели с Керой. Не знаю, почему, но мне это казалось важным.

С появлением какого-никакого рельефа стало намного проще. Уже не нужно было заставлять себя говорить и помнить о том, куда и зачем мы идём. Да и пейзаж продолжал меняться — теперь довольно быстро. Горы обрастали деталями. Появились снежные шапки, какая-то растительность. Одно плохо — всё одного и того же, красноватого цвета, только оттенки отличаются.

— Почему здесь всё такое однотонное?

— Потому что на самом деле здесь ничего этого нет, — это, кажется, Кера ненадолго «выглянула», чтобы мне ответить. Всё, что ты видишь — это прах, который принимает какие-то формы лишь волей тех, кто здесь коротает свою вечность. Но и они однажды распадутся на этот прах — такова участь любого, кто сюда попал. И мы тоже однажды превратимся в красный прах, в ничто…

Кажется, на неё Тартар действительно влияет намного сильнее, чем на нас с Евой. Нет, я тоже чувствовал какую-то странную меланхолию, но пока вполне мог ей не поддаваться, особенно, если сознательно гнать от себя мысли о бренности всего сущего.

— Мы выберемся отсюда, и уничтожим всех чистых. Ты ещё очень долго будешь приносить беду всем, кто окружает тебя. Взбодрись, Кера! Когда я тебя обманывал?

— Ты прав, патрон. Но я снова уступаю Еве. Мне слишком тошно здесь. Когда я главная, он забирает мои силы гораздо быстрее.

— Вот и не высовывайся пока, — проворчал я. — Сами справимся. Обошёлся бы и без знания, из чего здесь всё состоит.

— Ей просто обидно, что она так слаба здесь, — объяснила Ева.

— Глупости, — отмахнулся я. — Со всеми бывает. Тем более, если я правильно понял, это место специально предназначено для того, чтобы подавлять богов — чему удивляться?

Мы, конечно же, не останавливались во время разговора. Очень скоро нам стали попадаться первые местные жители. Сначала мы услышали звон из какой-то пещеры в глубине горы, к которой подошли. Прерывистый, и неровных. Поскольку чётких планов у нас не было, решили зайти, полюбопытствовать.

В пещере оказалась кузница — ожидаемо. Могучий, мускулистый мужчина с протезом вместо ноги, что-то ковал здоровенной кувалдой. Такую я бы и не поднял никогда. В горне жарко горел огонь… хотя нет. Вовсе не жарко. Заготовка, которую бог достал из печи, оставалась холодной. Когда он ударил по ней несколько раз, рассыпалась всё в тот же красноватый пепел. Причём не только заготовка — наковальня тоже превратилась в горку трухи, а вслед за ней и молот. Бога это не расстроило — он методично принялся вылепливать молот заново. Завораживающее зрелище. Из рыжего пепла вдруг появляется мощный стальной боёк, потом деревянная, чёрная от долгого использования рукоять.