Львиный престол - Локнит Олаф Бьорн

За столом, занимаемым спутниками Конана, сидели три человека. Все — военные, это бросалось в глаза за лигу. Мораддина среди них не было, что заставило меня слегка насторожиться.

Старший из незнакомцев, мрачноватый вояка лет тридцати, изумленно воззрился на меня. Я его вполне понимала. Куда это годится — человек ненадолго выходит подышать свежим воздухом, а возвращается в обнимку с подозрительно выглядящей особой, которая вдобавок еще и хромает?

— Знакомьтесь, — Конан слегка подтолкнул меня к столу. — Паллантид, это Ринга…

— Во-первых, госпожа Ринга, — я, не долго думая, бесцеремонно плюхнулась на скамью. — Во-вторых, не просто Ринга, а графиня Эрде. Добрый вечер, месьоры. Прошу прощения за столь внезапное вторжение. И еще раз извиняюсь — мне настоятельно необходимо переговорить с… с Его величеством наедине, — я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривоватая и откровенно вымученная. Аквилонцы покосились на Конана, получили в ответ подтверждающий кивок, выбрались из-за стола и подсели к компании гномов. Киммериец устроился напротив меня и ехидно поинтересовался:

— Это с какой стати ты присвоила себе имя Мораддина? Или титул графов Эрде в вашей Немедии носит каждый второй?

— А что, он тебе не похвастался? — удивилась я. Мораддин, конечно, настоящий кладезь тайн, которые никогда не выйдут на свет, но я полагала, что он наверняка поведает старому приятелю о моей судьбе. — Мы поженились. Сразу после твоего отъезда из Бельверуса. И, если придерживаться уложения о титулонаследии, Эрде — мое имя, а не его…

Конан преувеличенно трагическим жестом схватился за голову:

— Я так и знал, что этим закончится! Признайся, ты ему плеснула в вино какой-нибудь отравы? Или он так расплатился за должность в вашем Вертрауэне?

— Между прочим, — голосом на редкость сварливой старухи произнесла я, — если бы ты хоть иногда прислушивался к тому, что я говорю, оказался бы на его месте!

— Премного благодарен, — хмыкнул киммериец и откровенно признался: — Я бы придушил тебя на второй же день. Или сбежал куда подальше. Не обижайся, но характер у тебя — врагу не пожелаешь. Как Мораддин только тебя терпит?

— Ты невозможен, — вздохнула я. Вот тебе и пятнадцать лет разлуки. Только встретились, а уже успели обменяться колкостями. И кажется мне, что пролетело не полтора десятка быстрых годов, а всего пяток. Да, мы немного постарели, поднабрались опыта, но в душе остались теми же… — Кстати, куда ты дел Мораддина? И всю остальную компанию? Учти, Твое величество, я мчусь за вами от самой Тарантии и намерена получить внятные ответы на оч-чень интересующие меня вопросы…

— Почему ты такая любопытная? — осведомился Конан. — И с какой стати тебе вдруг понадобилось догонять нас? Что, в Немедии дел мало?

— Потому что кое-кто из твоих же подданных решил на тебя поохотиться, — отрезала я. — Так где изволит шляться граф Эрде?

— В Граскаале, — пожал плечами Конан. Я вздрогнула, оглянулась — все вокруг были заняты своими разговорами — и быстрым шепотом проговорила:

— Значит… Значит, гроза два дня назад… Это была не настоящая гроза? Вы отыскали это чудовище?

Конан внимательно и долго смотрел на меня, точно что-то решая про себя, а затем медленно кивнул. Я тихо взвизгнула и ударила кулаком по столу:

— Я увидела это… явление и сразу подумала, что без вас там не обошлось! Но как?! Каким образом вы это сделали? И… Остальные погибли? Да? Ну не молчи же, говори! Конан, пожалуйста, очень тебя прошу — что с Мораддином?

Кажется, я едва не сорвалась на крик, потому что на нас стали подозрительно оглядываться, а аквилонские гвардейцы явно прикидывали, не стоит ли для поддержания порядка в трактире выкинуть меня на улицу.

— Успокойся, — мягко сказал Конан. — С Мораддином все в порядке. Там… Там, в Граскаале, мы наткнулись на нечто такое, чего я и объяснить толком не могу — было это живое создание или порождение кромешного мира…. Но понятное оно нам или нет — его больше не существует. Скоро об этом станет известно по всем странам… А Мораддин разыскал в подземельях нечто, чего еще никто на земле не видел. Какую-то древнюю вещь, которая неизвестно кем и зачем сделана. Он уверен, что сможет разобраться, для чего она предназначена и не нужно ли ее на всякий случай сломать. С ним остался его сородич, они рассчитывали пробыть в пещерах еще дня два-три… Потом Мораддин вернется — либо через Тарантию, либо сразу поедет в Бельверус. Вообще-то я хотел остаться с ним, но он твердил, что я больше нужен в собственной столице. Так занудил, что я поневоле согласился. Веллан и Тотлант в Вольфгарде — чего ради им тащиться вслед за мной до границы? У них и здесь дел по горло…

— Это кто такие? — я с облегчением вздохнула. Вполне в дотошном характере моего супруга — полезть осматривать какую-нибудь загадочную штуковину и докапываться до того, как она устроена. Любопытство раньше людей на свет родилось. И уж конечно, намного раньше гномов.

— Велл — капитан здешней гвардии и правая рука короля Эрхарда, Тотлант — придворный колдун, — пояснил Конан. — Я с ними познакомился, когда околачивался здесь года три-четыре назад. Отличные ребята… Ну так что ты здесь делаешь, скажешь наконец?

— Подожди, — я вспомнила, что Эви перечислила мне всех, кто отправился вместе с королем Аквилонии на полночь. Конан почему-то не упомянул еще одного человека… — А что стало с… Как его…

— Хальком? — киммериец нахмурился, потянулся к полупустой кружке с пивом, но пить не стал. Просто взял кружку и принялся гонять содержимое по стенкам. Затем резким движением выплеснул пиво в затрещавший огонь и сухо проговорил: — Хальк умер.

— Я… Я сожалею… — неловко пробормотала я. Можно было и самой догадаться… Эви говорила, этот молодой человек был другом Конана. А киммериец редко упоминал о своих погибших друзьях, особенно о тех, за смерть которых он не мог отомстить. — Я действительно сожалею…

— Да ладно, — глухо проговорил Конан, глядя куда-то в ревущее пламя очага. — Так уж случилось…

Мне хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, но, как назло, в голову не приходило ничего подходящего. Мы помолчали, а потом я осторожно окликнула:

— Конан?

— Да? — неохотно отозвался он.

— Мы можем поговорить или ты не хочешь? Просто у меня есть несколько новостей, и я полагаю, что ты должен бы их знать…

— Новости плохие или хорошие? — киммериец оторвался от созерцания огня и исподлобья посмотрел на меня.

— По большей части плохие, — честно призналась я.

— Тогда говори, — слегка рассеянный взгляд Конана мгновенно стал таким же, как и всегда — цепким и внимательным. — Ты из-за этого бросилась нас догонять?

— Да, — кивнула я. — В твоей столице заговор. И знаешь, кто за ним стоит? Спорим, никогда не догадаешься!

— А на что будем спорить? — уточнил практичный киммериец. — На золото? И какая же сволочь желает получить мою голову?

— Страбонус, — ласково сказала я. — Здорово, правда?

Честно говоря, я ожидала, что сейчас раздастся жуткий вопль, от которого содрогнется трактир и замигают полузатухшие свечи, а затем посыплются разнообразные проклятия по адресу хитроумного короля Кофа. Но Конан вместо этого недоверчиво присвистнул и поинтересовался:

— Слушай, а ты уверена, что я сподобился эдакой чести? Я ж вроде ему ничего плохого не делал! Разве что давно…

— Уверена, — твердо сказала я. — Правда, пока у меня на руках нет достоверных доказательств, но…

— Ты куда сейчас собираешься? — неожиданно перебил мои рассуждения Конан. — Домой, в Немедию?

— Еще не решила, — призналась я. — Вообще-то я хотела дождаться Мораддина…

— А со мной не хочешь поехать? — без всякого хождения вокруг да около осведомился Конан. — Если, как ты утверждаешь, в Тарантии заговор, то мне пригодится во дворце человек, хорошо разбирающийся в этих вещах.

— Это что, долгожданное признание моих скромных талантов? — слегка ошарашенно спросила я. Признаться, такого я вовсе не ожидала. Да, Конан нехотя соглашался, что я несколько умнее прочих женщин, но чтобы так?.. Неужели варвар действительно поумнел?