Естественно, магия (СИ) - Искварин Валентин Валерьевич

Плюс к тому, надо же контролировать магов. Чувствуя себя великим, легко свихнуться. И государства обязаны приложить руку к контролю за этой шебутной публикой.

И всё-таки, почему не подключаются современные методы исследования? Если старички да старушки всё делают, что характерно, по старинке, то другая часть заговора молчания — правительство — вряд ли махнёт рукой на отсутствие прогресса в таком серьёзном и по умолчанию перспективном деле как магия! Но никто не берётся за исследования всерьёз, иначе маги давно открыли бы тайны создания заклинаний! К примеру, укрепление безопасности и управляемости государств (чёму может оч-чень серьёзно поспособствовать магия) — первейший рефлекс всех властителей! Но маги так и топчутся на месте, ограничиваясь отловом способных мальчуганов, которые за них вытащат из Записки всё нужное и долгожданное.

Так что, если нет прогресса, то нет и заговора! По крайней мере, нет государственного контроля и осведомлённости. Но про секретные отделы по всякой паронормальщине не даром фильмы снимают. Магов необходимо отслеживать по малейшим признакам их активности. Они — и фактор нестабильности, и залог успеха. Следовательно, учитывая всё прочее…

Виктор похолодел. Заговора действительно нет, нет никакой договорённости между магами и властями! Значит, быть магом — вести скрытную жизнь запуганного существа, боящегося своей тени! Ой…

Возможно, он где-то и ошибся в своих выкладках, зная магию по тени от тени. Но тем скорее надо разобраться, на что же студента-филолога подписывают! Этот вопрос надо задать Лире как можно скорее: «Как существуют маги в обществе?» — и трясти её, пока не вывалится ответ!

Текст давно испарился с глаз, и вызывать его заново для разбора желания уже не было. Следующие полтора часа Виктор уделял внимание только полировке самовара, который чуть не уронил за размышлениями, сохранению целостности холста и аккуратности его упаковки в тубус. Все посторонние мысли он последовательно гнал прочь: пока не ясно главное, скороспелые предположения о мелочах могут всё испортить.

Выйдя из реставраторской, он застал Наташу в компании чайника, чашки и шоколадки.

— Уже уходишь, Белочка отпустила?

— В какой-то степени. Завтра в Тольятти ехать.

— Чайку для рывку? — чуть обеспокоенная нездоровым видом Виктора, предложила Наташа, привстав с кресла.

— Не, Наташ, спасибо. Побегу до хаты.

— Счастливый…

— Угу, — ответил молодой маг, подумав: «Это вряд ли».

Заряд бодрости, выданный телепаткой, таял: не самое большое количество физического труда, сидение в маленькой комнатке, но особенно взвинченность нервов — пожрали всё, быстро погружая испуганного ученика чародейки в туман и глухоту.

Добравшись домой, Виктор достал пельмени, вывалил в кастрюлю больше, чем обычно съедал за два раза. Сготовив, сожрал две трети. После чего решил отключить мозг от тоскливых метаний компьютерной игрой.

Перерыв на ужин он сделал в девять вечера. И через пять минут снова отгородился монитором от пугающего мира.

Решив не рисковать бессонницей от перевозбуждения, он в третий раз в жизни принял таблетку снотворного. И только основательно за полночь лекарство победило взвинченность и отправило Виктора в беспамятство.

8. Взрывы

— Нет, это безобразие! — добрался сквозь муть в голове голос негодующей наставницы.

«Красавчик, подъём! Мамочка сердита!»

Виктор поднялся на ноги. Дохловатенькие ножки, следует отметить, трясущиеся и замедленно реагирующие на приказы. И она туда же! Он виноват в своём состоянии!? Пёс знает, что творится с организмом.

— Ты напился вечером!? — ярилась Лира. — Какая вопиющая безответственность!

— Нет, это вопящая несправедливость! — сварливо парировал ученик. — Я не мог заснуть и принял снотворное! Кто ж знал-то, что оно так подействует?

И вообще: он сюда не на работу ходит!

«Действительно. Дай-ка я тебя почищу, дружок», — предложила телепатка и, не дожидаясь согласия, запустила некий процесс.

Бодрость влилась в тело, взвинтила тонус мышц, прояснила голову и успокоила нервы. Виктор начал заваливаться вперёд, но легко выбросил ногу в полушаге и вернул себе устойчивость. Ну, спасибо!

«Не за что. Работайте, сударь!»

Он о чём-то хотел спросить у Лиры, но… забыл напрочь. Может оно и к лучшему. Вопрос вроде был не самый простой. Успеется: не последний день живём — сейчас куда полезней поучиться.

— Снова Хранительница, — прошептала Лира. — Неужели…

— Что — «неужели»?

Для старой волшебницы наставница чертовски плохо справлялась с эмоциями. Беда в том, что и информации оговорки эти почти не давали.

— Неужели она тоже считает тебя очень способным учеником? — ответила Лира через полминуты. Не особо искренне прозвучало. Снова какая-то полуправда. Раздражает уже… — Итак, сегодня займёмся созданием боевого артефакта.

— Зачарованием? — без нужды уточнил Виктор.

— Хорошо, что тебе знакомо и это понятие. Вот только откуда ты его узнал?

— Из компьютерной игры, — Виктор пожал плечами. — В Сиродииле это каждый заключённый умеет.

— Игра? — озадаченно повторила Лира. — Ком пью… что?

— Э…

— Не важно, — по-деловому прервала волшебница языковую штудию. — Времени у нас совсем мало. Итак, вот тебе материал. — Туман у ног ученика расступился, открыв лук и колчан со стрелами. — Зачаруй стрелу.

— А чем? Огнём, водой, воздухом, кислотой, на пробой доспеха?

Надо определиться с видом зачарования, если уж готовых рецептов ждать не приходится.

— Чем угодно, выбери сам.

— Ну, ладно…

Японский даэдрот! Его снова кидают на проблему, как на амбразуру! Опять тяп-ляп что-то придумывать. Наставница совсем не требовательна до качества. Словно сделал ученик ещё одно заклинание хоть как-нибудь — и уже можно канкан плясать от радости. Ах, да! Для неё же создание заклинаний — уже чудо. Об этом, вроде, Хранительница говорила. Вот, у Виктора хотя бы смутное понимание… теории магии… кажется, есть. Эти провалы в памяти через раз тоже раздражают!

Ладно, нечто подобное он уже делал, когда возвращал лучнику стрелу с полным дружеским приветом. Но тогда заряд был приляпан кое-как, всего лишь корректировал наведение на цель и был готов изничтожиться в считанные секунды. Сейчас нужно установить нечто более долговечное.

Виктор всё же вспомнил основной принцип Люция: магия движется. А надо, чтобы она держалась! О! вращение постоянно по форме, но остаётся движением: волчок движется, Земля движется. Хм? Остаётся надеяться, что это вращение удастся зацепить за артефакт.

Ученик чародейки начал вращать пальцами правой руки клочок тумана и через полминуты получил стабильный свёрток, длиной и формой похожий на прабабушкино веретено, в котором угадывалась порядочная скорость. Затем быстро перехватил его левой рукой, а правой поднял стрелу. Свёрток распушился до формы небольшого вихря, немного потеряв динамику, пока наползал на наконечник. Но уже на древке Виктор загладил и ускорил вихрь, перед тем, как запихнуть его под маленькую четырёхгранную железяку.

Расчёт был прост: стрела попадает в цель, наконечник давит на древко, дополнительно сжимая вибрирующий кокон, поток нарушается, энергия давит, куда может. В частности, она реактивно стащит наконечник с древка, придав ему ускорение для увеличения пробивной силы, и, вероятно, разнесёт и саму железяку. Этакий кумулятивно-фугасный заряд.

Сгорая от нетерпения, ученик взял стрелу за оперение и подбросил к потолку что было сил.

Окрик Лиры «Виктор, ты что делаешь!?» совпал с пониманием: он сморозил нечто сильно неумное! Маг-недоучка рванулся вперёд, подальше от эпицентра будущего взрыва, но через два прыжка пребольно стукнулся пальцами правой ноги о какой-то выступ, зло рыкнул и покатился кубарем по камням. Позади него в пяти метрах раздался взрыв. Полетело каменное крошево, туман разметало, отбросив стеной и расчистив пол ещё на пару метров перед магом! Интересно, как выглядит волшебная мантия, пока горе-волшебник кувыркается по камням да укрывается от взрывной волны? Наверняка, не особо солидно.