Падение небес - Казаков Дмитрий Львович

– С тем, чтобы испортить жизнь себе, люди и сами неплохо справляются, – буркнул Гундихар.

Едва въехав в город, девушка почувствовала упершийся в спину внимательный взгляд. Подумала о том, чтобы сказать об этом спутникам, но потом решила, что ей никто не поверит – кто может следить за ними, кому есть дело до самых обычных воинов, каких на дорогах Алиона – сотни?

И она промолчала.

Безарион уныло мок под нескончаемым дождем, точно огромный, еще сильный, но смертельно раненый зверь. Двери многих лавок были закрыты, редкие прохожие шагали торопливо и вжимали головы в плечи, словно боялись чего-то, даже статуи на площадях и перекрестках выглядели мрачно.

Клокотала вода в сточных канавах, угрюмо хлюпала в трубах.

– Прошлым летом тут все было совсем не так, – сказал Олен, и в памяти замелькали яркие картинки: уличные торговцы распихивают друг друга, вопят зазывалы, разноязыкая толпа течет по улицам…

– Еще скажи – в прошлом веке, – хмыкнул Гундихар, и криво улыбнулся.

От ворот свернули направо, к торговому кварталу. Там увидели оживление, но натужное, какое-то вялое, словно роданы заставляли себя покупать и продавать, стоять за прилавками и просить милостыню.

В глазах у всех, у торговцев и нищих, у мастеровых и купцов, было одно и то же – тревога и страх. На Олена и остальных смотрели с недоумением, особенно на тар-Готиана. Уступали дорогу и отводили взгляды.

Патрулей Чернокрылых, вопреки опасениям Рендалла, видно не было.

Миновали храм Аркуда, большой, точно замок, с дверями в виде пасти огромного крота. Выехали к Торговому мосту, широкому, от берега до берега занятому лотками. Тут открылся Дейн, серый, как затянутое паутиной зеркало, блеснул далеко на западе Золотой замок.

У Рендалла при его виде слегка кольнуло сердце.

Перебравшись через реку, двинулись прямо на север, к Черной улице, и уходящему от нее проулку, что прозван Колдовским Подбрюшьем.

– Вот и она, – сказал Олен, увидев забор высотой в три человеческих роста, над которым поднимались ветки деревьев, а за ними проступали очертания изящных башен. – Надеюсь, сейчас все наставники в сборе.

Саттия хмыкнула, похоже, вспомнила те дни, что они провели за этим забором в качестве учеников Школы.

– Мяу, – присоединился к беседе оживившийся Рыжий, которому в память запала схватка в Колдовском Подбрюшье.

Олен почти ждал, что и сегодня их тут встретит стража, но узкий проулок оказался пуст, а ворота – закрыты. Висевший на них замок донельзя напоминал недовольную харю какого-то чудовища.

– Вот те на! – изумился Гундихар. – Это что, колдуны гостей не ждут? Так мы постучим, мы не гордые…

И он шарахнул «годморгоном» по створкам с такой силой, что они загудели.

«Харя» замка перекосилась, точно от удивления, из-за ворот послышалось нечто похожее на шепот.

– Может быть, по старой памяти – через забор? – Олен посмотрел туда, где они прошлым летом лезли через ограду. Тогда тоже шел дождь, только более сильный, и молнии резали небо подобно ножам.

Саттия на шутку не откликнулась.

Послышались шлепающие шаги, и створка с замком, что оказался декорацией, отъехала в сторону. Из-за нее выглянул очень маленький и крайне сердитый человек с птичьими чертами лица.

– Как посмели вы, нечестивцы, нарушить покой Школы? – воскликнул он. – Или вы не знаете, что гнев наш…

Рендалл понял, что выспренно-обличительная речь может затянуться надолго, и поспешил вмешаться.

– Смотри сюда! – сказал он, поднимая руку с Сердцем Пламени, и перстень из красного металла обернулся клубом огня. – Если ты знаешь, что это такое, то впусти меня, если нет, то позови тех, кто знает!

Маленький человек отшатнулся и выпучил глаза так, словно пред ним предстал сам Владыка Смерти Адерг. Несколько мгновений простоял, открывая и закрывая рот, а затем шагнул назад, бормоча:

– Да, конечно… заезжайте, мы не думали, что кто-то из братьев… Сейчас я позову набольших…

Привратник так и не понял, что предстало его глазам. Да и откуда ему? Вряд ли на ворота поставят отличающегося талантом и умом человека. Такого используют там, где он принесет больше пользы.

Скрипнули петли, и они въехали в ворота. Здесь все оказалось точно так же, как и ранее – широкий двор, посыпанный желтым песком, в середке – столб с висящим на нем гонгом и лежащим у подножия билом. Впереди – большое здание, возведенное из белого камня, на окнах решетки, лестница в три ступени.

Над зданием поднимались башни, алые, золотые и синие.

– Сейчас позову набольших, – повторил привратник и побежал к лестнице, захрустел под его ногами мокрый песок.

Хлопнула дверь.

– Эх, разомнусь… – сказал Гундихар, слезая с коня. – Похожу тут маленько, за кустики загляну…

Но не успев сделать первый шаг, он остановился. Заросли, окружавшие двор с двух сторон сплошной зеленой стеной, зашелестели, и из них начали выходить люди, молодые и старые, лысые и бородатые, одетые разным образом, но все без оружия и с тем блеском в глазах, что выдает чародея.

Хозяева Школы Истинного Знания поняли, что в гости к ним пожаловал кто-то не совсем обычный. И это, судя по выражению их лиц, магам очень сильно не понравилось.

– Как-то это… – рука Харальда легла на эфес, гном пригнулся, переводя взгляд с одного чародея на другого, словно выбирая, кого ударить первым. Эльф угрожающе улыбнулся, даже Бенеш нахмурился.

– Всем спокойно! – сказал Олен, и это прозвучало как приказ. – Кто будет говорить со мной?

– А кто ты такой, чтобы мы с тобой разговаривали? – спросил один из магов, мощный телом, с густой русой бородой.

Всего колдунов было чуть меньше двух десятков.

– Я не виноват, если вы слепы. – Рендалл вскинул руку, и Сердце Пламени выплюнуло язык огня длиной в пару локтей. – Кто может обладать этой вещью и пользоваться ее силой?

Саттия удивленно подумала, что Олен, не прилагая каких-либо усилий, держится подобно императору. Что каждый его жест, взгляд, мановение пальца исполнены величия, которому невозможно научиться.

На лице русобородого отразилась неуверенность, на физиономии его соседа, тощего и лысого – настоящий страх.

– Не к лицу беседовать во дворе, под дождем, – новый голос оказался мягким, точно шелк, и принадлежал он высокому старику в белом, который непонятно откуда появился на ступенях лестницы.

Девушка готова была поклясться – дверь даже не дрогнула.

– Прошу вас спешиться и пройти за мной, – продолжил старик, держа в руке длинный посох. – Я, милостью богов ректор Школы Истинного Знания Кертол Дарагор, – судя по имени, он родился где-то на севере, – рад видеть в стенах нашего заведения наследника крови Безария Основателя. Прошу, входите. Незачем мокнуть.

Олен кивнул и спрыгнул с седла, за ним начали спешиваться остальные. Саттия поймала ошарашенный взгляд одного из магов, поняла, что это наставник Бордейс и что он их узнал.

Рыжий спрыгнул с крупа лошади, метнулся к воротам и исчез за ними.

– За конями приглядите, – велела девушка ближайшему чародею, а сама зашагала вслед за спутниками.

Ректор щелкнул пальцами, и двери мягко, бесшумно открылись. Гостей ввели в широкий коридор, где на стенах горели факелы, а затем – в просторный зал, в котором не было ничего, кроме двух дюжин стоявших кругом роскошных кресел, а на стенах висели круглые щиты.

Все они были одного размера, и на каждом имелась надпись, сделанная Истинным Алфавитом.

– Комната совещаний, – сказал Кертол Дарагор. – Здесь нас не подслушают даже боги, если им придет в голову такая мысль. Прошу, присаживайтесь. Сейчас нам принесут согревающий напиток, а затем мы поговорим. Ведь наследник трона Золотого замка явился к нам не из любопытства?

Саттия чувствовала, что ректор не преувеличивает, что вложенные в щиты заклинания и в самом деле превращают зал в некое подобие непроницаемого кокона. Сюда можно было пробиться силой, но такая попытка оказалась бы замечена, либо проникнуть с помощью Предвечной Тьмы, но магов, способных проделать такое, на Алион имелось всего двое.