Металлическое вторжение (СИ) - Клингенберг Марина

- Ты так и не понял? - удивился Йон. - Конечно, в пении.

- Я же говорил тебе, Ют! - обрадовался Шелест. - Я чувствовал, что это так!

- Но каким образом? - растерянно пролепетала Ют.

- А оно тебе надо? - спросил Йон. - Здорово? Здорово. Вот и не спрашивай.

- То есть если он сейчас запоет, - обвиняющий перст Ют уперся в Шелеста, - то мы все умрем?

- Необязательно. Он может контролировать действие силы. Ее вымещение зависит от слов и мелодии. Спой ты, Шелест, по-другому, то мог бы усыпить сабулу или просто свести ее с ума. В этом и выражается сила Лучафэра... Но, похоже, - он впился в Шелеста придирчивым взглядом, - ты пока не умеешь ей управлять. Но ладно, мы это исправим, время есть. Тебе сказали охранять Ее Высочество потому, что пока Вавилон в услугах защитника в принципе не нуждается. Все спокойно. Правда, боюсь, это до поры до времени...

- Ты это о чем? - насторожилась Юфория.

- Надо было лучше изучать Песню, дорогая.

- Ладно, - Юфория не стала вдаваться в подробности. - Ты закончил? Мне уже надоело здесь стоять.

- Да, с этим пока все, - кивнул Йон. - Ты, - указал он посохом на Шелеста, - придешь ко мне завтра утром, займемся твоим обучением.

- А что я буду делать?

- Учиться пользоваться силой Лучафэра. А сейчас я вкратце расскажу о законах Вавилона. Основные порядки простые, но их нарушители караются строго.

- Как строго?

- Смертная казнь, как правило, - невозмутимо проговорил Йон. - Прежде всего, все жители Вавилона ходят по улицам в белых накидках. Снимать капюшоны позволяется только мужчинам...

- Дискриминация! - встряла Юфория.

- Пожалуйста, позвольте мне рассказать дальше, Ваше Высочество. Так... Женщинам запрещается: первое - ходить с непокрытой головой, второе - пить вино, - Йон стал загибать пальцы. - Третье - заигрывать с мужчинами. Четвертое - высказывать свое мнение. Пятое - перечить своему мужу и, упаси Лучафэр, изменять ему. Если он сам напрямую не разрешит, конечно. Шестое - пренебрегать домашними обязанностями. Седьмое - работать в области политики, экономики, наук... В общем, в области всего, что не касается домашнего хозяйства. Восьмое - повышать голос. Девятое - жаловаться, обвинять кого-либо, в том числе подавать жалобы в суд. Десятое - вести себя нескромно. Одиннадцатое... Ой, - Йон удивленно похлопал глазами и улыбнулся. - У меня кончились пальцы.

- А как насчет мужчин? - спросил Шелест с некоторой опаской.

- Мужчинам все можно, - милостиво кивнул Йон.

- Ура, - Шелест облегченно вздохнул.

Юфория покосилась на него с неодобрительным видом, а Ют, в не меньшем возмущении, отрывисто вопросила:

- А как же я?

- Хороший вопрос, о милое создание. Думаю, на тебя все это не распространяется. Все равно тебя почти не видно.

- Отлично, - Ют очень обрадовалась.

- Но если женщинам ничего нельзя... - нерешительно подал голос Шелест. - То... Ну... - его взгляд скользнул к Юфории.

- Принцессе все можно, - сказал Йон, и Юфория прямо-таки расцвела от удовольствия. - Впервые в истории Вавилона, прошу заметить.

- Женская власть! - Юфория вскинула руки в победном жесте.

- Ну, не женская, а исключение для тебя лично, - заметил Шелест справедливости ради.

- Полегче, защитник, - Юфория запустила в него огрызком яблока. - Иначе нарвешься на неприятности.

- Молчу-молчу.

- Должен сказать, - продолжил Йон, - что для тебя, как защитника, тоже делается исключение. Тебе разрешено практически все, кроме крайностей. Одежду свою тоже можешь оставить, если хочешь.

- Правда? - изумился Шелест, не ожидавший особого отношения к своей персоне. - А что вы подразумеваете под крайностями?

- Если ты совершишь убийство или кого-то покалечишь без видимых причин, последует разбирательство. Которое может закончиться чем угодно. И еще: в принципе, ты сам можешь задать тон обращения к себе жителей, хотя и без этого, уверяю, к тебе будут относиться более чем уважительно. Но, в любом случае, не забывай, что ты служишь Вавилону, а в Вавилоне есть король. И верховный жрец - то есть, я.

- Ясно, - пробормотал Шелест в некотором замешательстве.

- Расскажи ему самое главное! - потребовала Юфория.

- Ладно, если я правильно угадаю, что вы, Ваше Высочество, подразумеваете под главным... Вавилон - святой город. Никто не должен употреблять дурманящих напитков и вступать в... В особенно тесные связи, - Йон удовлетворенно кивнул себе, радуясь, что подобрал сносное выражение.

- Как, вообще? - на этот раз эмоции Шелеста не знали границ.

Ют довольно хихикнула, а Юфория наградила своего новоявленного защитника презрительным взглядом.

- Просто это странно, - сказал Шелест оправдывающимся тоном.

Юфория недоверчиво фыркнула. Йон уточнил:

- Днем. Ночью, после того, как пробьет одиннадцать часов, и вплоть до рассвета людям предоставляется полная свобода действий.

- Полная свобода? - медленно повторил Шелест. - Наверное, именно это имел в виду Белениус...

- На этом все, - наклонил голову Йон. - Жду тебя завтра утром.

- Наконец-то! - обрадовалась Юфория. - Иди за мной, защитник! - она решительно направилась к выходу из храма.

Шелест и Ют, переглянувшись, двинулись следом.

- Разве не прекрасно, Ют? - спросил Шелест, пока они шли ко дворцу - Юфория, размахивая руками, шагала впереди. - Город, где музыка - божественная сила.

- Действительно здорово, правда, законы тут довольно жестокие, - сказала Ют. - Ты же говорил, это город твоей мечты! Так ты в своих мечтах обращаешься с девушками? - она толкнула его локотком.

- Не говори глупостей, - усмехнулся Шелест. - Я похож на тирана?

Но в мыслях он признался себе, что с удовольствием сопроводил бы в Вавилон своих одноклассниц, которые его откровенно игнорировали, а также с десяток нахальных девиц, обошедших его на прослушиваниях в разные периоды недолгой жизни.

Юфория вдруг остановилась и повернулась к нему. Шелест от неожиданности замер. Ему стало не по себе от грозного выражения лица вавилонской принцессы. На минуту он даже подумал, а не услышала ли она его мыслей, и почувствовал легкое раскаяние. Он редко позволял обидам брать верх, особенно старым.

- Сейчас я покажу тебе твою комнату, - сказала Юфория таким тоном, словно делала огромную милость.

- Ладно, - улыбнулся Шелест.

Юфория смерила его недоверчивым взглядом, словно подозревала в неискренности, но этим и ограничилась.

- Хочу, чтобы ты знал, - проговорила она с чувством, когда они уже шли по роскошному коридору дворца.

Шелест, с интересом оглядывавшийся по сторонам, тут же переключил свое внимание на нее.

- Мне глубоко наплевать, сколько там у тебя силы и в какое положение тебя ставит Йон.

- Само собой, - Шелест ничуть не удивился. - Ты же принцесса.

- Что ты хочешь этим сказать? - Юфория снова остановилась.

- Только то, что заниматься наплевательским процессом - твоя прямая обязанность, - ответил Шелест с невинной улыбкой и тут же получил по голове, причем удар был ничуть не меньшей силы, чем то же действие от Йона. - Это в Вавилоне такая традиция? - осведомился он, потирая ушибленное место.

- Нечего подкалывать вавилонскую знать, - назидательно заметила Ют.

- Бабочка дело говорит, - одобрила Юфория.

- Я Ют, и я фея! - вспылила Ют.

Спохватившись, она умолкла, ожидая той же кары, что постигла Шелеста, но Юфория вполне миролюбиво сказала:

- Ладно, не злись, фея так фея, - она распахнула двери, перед которыми они стояли, и сделала широкий жест. - Ваша комната. Отдельной комнаты для феи не предусмотрели.

- Оно и не нужно, - смутилась Ют.

- Ничего себе! - Шелест, осмотрев помещение, восхитился.

Оно было очень большим для обычной спальни. Бежевые стены с рельефными украшениями, невероятно высокий потолок, широченная кровать, аккуратно застеленная кроваво-красным покрывалом - все это создавало впечатление, что спальня принадлежит самому королю, ни больше ни меньше.