Принцами надо делиться - Хайд Бэкка

— Для начала мы тебе… то есть… вам… покажем, как танцуют «Задор». Это самый популярный танец на больших балах. Символизирует целомудренный флирт, — снисходительно объявил Ирвин, встав напротив Гвен.

Он поклонился первым. Она присела в реверансе.

Дальше началось настоящее театральное действие. Даже без музыки оно меня заворожило, настолько грациозно и слаженно взаимодействовали танцоры. То они кружили, то как будто игриво пытались друг друга коснуться, то подпрыгивали, стуча каблуками об пол… Круто, только я это все не запомню и уж точно не повторю!

Несмотря на отсутствие музыкального сопровождения, оба одновременно поняли, когда нужно заканчивать. Гвен машинально протянула оруженосцу руку, и он галантно поцеловал воздух над ней. А славная пара! У Ирвина даже лицо не было таким противным, как обычно. Такой весь из себя одухотворенный и нежный.

Ничего подобного мне не перепало. Как только я встала напротив Ирвина, он вновь скорчил презрительную мину.

— Спину держать ровно.

— Я и так не горбун.

— Ноги косолапо не ставить.

— А еще я не медведь!

— Реверанс. Он должен делаться с улыбкой, а не с безмолвным пожеланием смерти партнеру.

— Ах, хватит. — Гвен буквально схватилась за голову. — Ирвин, я тебя очень прошу, будь добрее к леди Полине. Она же не виновата, что ее заставляют участвовать в королевском отборе и посещать балы. Я знаю, тебе не чуждо милосердие, почему же ты так себя ведешь?

Красноволосый перевел на герцогиню непрошибаемый взгляд, затем вновь обратил его на меня.

— Ну, держись, интеллигенция.

Ага. «Ну, заяц, погоди!»

Некоторое время Ирвин не шпынял меня и не ругался, хотя мои движения были тормознутыми, деревянными и вообще карикатурными, а уж сколько раз я отдавила ему ногу, кстати, одну и ту же, вообще не счесть. Что еще хуже, я не попадала в такт. Мало того что, как упоминала раньше, меня не поцеловал заведующий музыкальным слухом ангел, так еще я абсолютно не имела понятия, как должна звучать музыка для этого танца.

— Слушай, может, ты хотя бы напоешь? Или такт будешь отбивать? Тыц-тыц-тыц.

— Я не знаю ни одной колыбельной.

Ух, подколол так подколол! Какой ужас, неужели они с принцем все-таки посмотрели хронику музыкального испытания?

— Бесполезно, — примерно через полчаса возвестил Ирвин. — Она скоро сделает меня хромым и заикающимся.

Ноги у меня гудели как после пятичасового шопинга в крупном молле, а успехов я никаких не достигла.

— Давайте попробуем «Падение листвы», — робко предложила Гвен.

За жутковатым названием скрывался апатичный вальс. Поводив меня по залу, как безвольную куклу, Ирвин вынес вердикт:

— Широкая юбка скроет пьяные движения ногами.

— И на том спасибо, — буркнула я.

— Но принца ты так не очаруешь.

— Это несправедливо. — Гвен была в отчаянии. — Организаторы конкурса поступают скверно. Мало того что выкрали бедную девушку, так еще вынуждают что-то делать, ничего толком не объяснив. Откуда она может иметь знания о нашей культуре, если до недавнего времени даже не догадывалась о существовании иных миров?

— Можно не знать особенности танца, но это не дает ей права двигаться по бальному залу с грацией сонного шмеля.

— Ирвин! А если бы ты был на ее месте?

— Вряд ли. Выйти замуж мне не светит.

— Да мало ли, — хмыкнула я. — В один прекрасный день проснешься в другом мире в женском теле…

— Еще чего! — взвился оруженосец. — Герцогиня, вы бы лучше вместо меня пригласили какого-нибудь высокого пажа, который пришел бы в восторг от ее плоского юмора.

Не глядя на оруженосца, я взяла Гвен под руку.

— Благодарю за урок. Нам пора вернуться к прежним незаконченным делам.

Я послала сладенькую улыбочку и мысленно провернула красноволосого на вертеле над костром. Вредина глазастая, меч тупой! И так с приближением бала настроение катится по наклонной, а он еще всем на нервы действует!

— Счастлив откланяться! — сообщил он мне и так резко поклонился, даже холодно стало. — Герцогиня!

Ирвин пулей вылетел за дверь, но в комнатах еще долго слышалось эхо его тяжелой поступи.

— Прости его, пожалуйста! — взмолилась вдруг Гвен и схватилась за меня, как утопающий за соломинку. — Он не плохой, просто вспыльчивый. Немного… Очень вспыльчивый. Но это еще и от постоянного воздействия преобразующих чар.

Значит, от того, что Ирвин время от времени превращается в кусок стали, я должна страдать молча и терпеть его ядовитые выпады? Я бы примерно так и ответила, но взглянула на бледную от волнения Гвен и передумала.

— Черт с ним, с этим оруженосцем, — великодушно ответила ей. — Давай-ка лучше посмотри, я правильно поняла, что вот тут надо поворачиваться через левое плечо? Через правое? Подожди, я, кажется, запуталась…

Если бы знать, что однажды попаду на бал в королевском дворце и буду вся такая красивая, в пышном платье, бархатных туфельках и с высоченной прической, в которой бриллиантов больше, чем в ювелирном напротив универа, брала бы уроки танцев. А так пришлось ограничиться парой часов мучений под умелым, но строгим руководством юной герцогини. Они с Ирвином с меня с живой не слезли, пока я не разучила хотя бы основные движения. Если их время от времени вставлять в каскад моих неловких подпрыгиваний, все становится похожим на танец. И все бы хорошо, если бы мой, с позволения сказать, партнер не изгадил мне настроение на неделю вперед. У, заноза рыжая, я тебе еще отомщу! Отольются кошке мышкины слезы…

В итоге я так утомилась сначала выбирать наряд, а потом разучивать сложные па, что к началу бала обмахивалась веером отнюдь не для того, чтобы придать себе томный вид. Мне было ужасно жарко. А еще в последний момент выяснилось, что будет маскарад, и на моем уже изрядно вспотевшем лице красовалась золоченая полумаска с красными перьями.

— Главное, будь элегантной, милой, но немного загадочной, — посоветовала Гвен, выплывая следом за мной в бальный зал. Ко мне слово «выплывала» явно не подходило, поэтому я в зал просто вошла. Хорошо еще не ввалилась, громко топая каблучками. Быть красивой на приеме во дворце оказалось делом нелегким — меня напудрили, потом нарумянили, потом долго мучили калеными щипцами, чтобы моя пушистая шевелюра превратилась-таки в изящные спиральки, из которых Клодия потом в мгновение ока соорудила весьма привлекательное «гнездышко», как я его назвала. Далее в ход пошли украшения, стоимость которых я знать не хотела — во избежание инфаркта. Единственное послабление, которое мне удалось получить, — обручи. Пришлось устроить настоящую истерику и даже позволить сковать себя корсетом, но надевать под несколько слоев юбок еще и металлический каркас из колец я отказалась. Нет уж! Я такого веса просто не подниму!

— Я само совершенство, — ответила подруге по несчастью и заученно присела в реверансе перед поклонившимися нам разодетыми господами. — Правильно?

— Молодец, — похвалила Гвен, а сама на меня даже не глядела, все скользила взглядом по залу, будто выискивала кого-то. Я тоже осмотрелась.

Когда-то мне довелось посетить с экскурсией Екатерининский дворец. Помнится, он привел меня в восторг, так вот — с этим залом он не шел ни в какое сравнение. Огромный, как небольшой аэродром, с блестящим паркетом, в котором отражались многочисленные красавицы и красавцы. Куполообразный потолок украшали яркая роспись и хрустальные люстры, распустившиеся как диковинные цветы, излучающие мягкий приятный свет. Вдоль стен висели зеркала в роскошных золотых рамах, а у дальней стены зала виднелось возвышение, где стояли троны короля, королевы и трех их отпрысков.

— А они, — я кивнула в сторону тронов, — тоже будут в масках?

— Да, конечно.

— А смысл? Если все рассядутся, как обычно, места для интриги точно не останется.

Гвендолин растерянно замолчала, а я вздохнула и с удвоенной силой замахала веером. Кондиционер… Мне нужен кондиционер… Кондиционер…