Отражения (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна

— Не смею более отягощать вас своим присутствием, — откланялся доктор, и я остался наедине с очень опасным собеседником, по горящим глазам которого можно было понять: в рукавах пепельно-серого камзола спрятано немало сюрпризов...

Впрочем, снова ошибаюсь. Сюрприз появился отнюдь не из рукава, а из-за пазухи: рука Кэла, на вдох задержавшаяся в складках одежды, вынырнув, подлетела мне под самый нос.

— Что это значит?

Я растерянно уставился на покачивающиеся на одной цепочке вещицы, отягощённые замысловатой историей обретения. Медальон Юджи и... «искра» молодого эльфа.

— Как к тебе попала ky-inn [66]?

— Об этом тебе следует расспросить своего тогдашнего спутника... Брата, полагаю?

— Расспрошу непременно! — лиловые глаза полыхнули гневом. — Но ты...

— Я сделал всё возможное, чтобы избежать такого казуса, клянусь! Разве что до рукоприкладства не дошёл... А надо было? — лукаво щурюсь.

— Он же совсем ребёнок!

— Ребёнок, которому доверяют гизору, уже вышел из детства.

— Он тоже так считает! А на деле...

— Не волнуйся, он, наверное, уже всё забыл... — я виновато улыбнулся.

— Когда я видел его в последний раз, он пребывал в расстроенных чувствах, но не признался, из-за чего или кого. Зато когда я нашёл ЭТО в твоей одежде и понял... Ну ты и...

— Кто? — спрашиваю с искренним интересом. Ещё один эпитет в мою коллекцию? Милости просим!

— Ты хоть знаешь, насколько это серьёзно?

— Брось! У него просто времени не было, чтобы...

— Влюбиться? Для этого нужно одно мгновение!

Я вздохнул. Пожалуй... В самом деле, достаточно мгновения, взгляда, слова, чтобы упасть в бездну чувства.

— Я не хотел... Кстати, дорогуша, ты сам виноват!

— Я? — он хлопнул ресницами.

— А кто же? Завёл с незнакомой женщиной интересный спор, в котором отнюдь не стал победителем... Могу поспорить, твой брат очень внимательно следит за всеми твоими поступками, потому что считает тебя образцом для подражания! И тут такой провал... Разумеется, он не мог устоять перед той, которая оказала достойный отпор его старшему брату!

Кэл куснул губу, и я понял, что, хоть стрелял наугад, попал точно в цель.

— И тогда ему в голову пришла мысль тебя опередить... Первый раз в жизни. Как можно отказаться от соблазна натянуть нос ранее недостижимому идеалу? Я бы не упустил этот шанс...

— Чем дольше я тебя знаю, тем больше понимаю, что ты не такой, каким кажешься, — процедил сквозь зубы эльф.

— Да неужели? — улыбаюсь, но предполагаю, что со стороны выражение моего лица удивительно похоже на оскал. Кэл тоже чувствует возникшее напряжение и пытается его снять:

— Я хотел сказать...

— То, что сказал. Что я — страшный и ужасный. Поверишь или нет, но сие открытие лично для меня — не новость! Скажу больше: глубины моей «ужасности» до сих пор не исследованы... Хочешь этим заняться?

Он поднимает брови, а я с трудом удерживаю уголки губ, не давая им расплыться в хулиганской улыбке.

— Это... шутка?

— Решай сам.

Проходит минута, и я, не в силах больше притворяться серьёзным, сгибаюсь пополам в приступе дикого хохота. Эльф дуется несколько вдохов, но всё же присоединяется ко моему веселью.

— Обед стынет! — кричит откуда-то из-за двери Мин.

— Идём? — пофыркивая, спрашивает Кэл.

— С превеликим удовольствием! — я встаю и лезу в шкаф в поисках хоть какого-нибудь платья...

«Подъём!...» — командирским басом ревёт Мантия в моей голове.

Что? Куда? Зачем? Кто?

«Пора вставать!...» — чуть тише, но всё равно: я так и вижу, как эхо гуляет внутри черепа, натыкаясь на стенки, падая и снова поднимаясь на ноги.

ЗАЧЕМ?!

«Чтобы приступить к обучению!...»

Ладно, встаю...

Я рывком сел на постели и только потом решился открыть глаза.

Голова гудела — и от стараний Мантии, и оттого, что и я сам вчера... слегка погудел. Нет, количество пития было более, чем умеренным, но в сочетании с потрясением, настигшим меня ещё до обеда, выпивка произвела неожиданно сильный эффект. Скажу проще: хватило двух кружек эля, чтобы почувствовать непреодолимое желание забраться в постельку... Нет, в свою собственную, а не в ту, о которой мечтается! Я и забрался. Выспался, кстати, недурно, но это не повод, чтобы продирать глаза ни свет, ни заря...

За окном было темно.

Который час?

«Скоро рассветёт...»

Нельзя было подождать, пока солнце встанет?

«Нам нужна спокойная обстановка...»

М-да? И из-за этого нелепого требования ты подняла меня на ноги? Поганка!

«Одевайся, олух... Только не слишком тяжело и тепло — тебе предстоит много двигаться...»

Ну, это мы ещё посмотрим!

Сползаю с кровати и плетусь к шкафу...

Роясь в ворохе разнообразных предметов одежды, я вспоминал торжественный обед по случаю собственного выздоровления, и те речи, которые произносились в перерывах между другими, более полезными забавами челюстей. Половина беседы прошла мимо моих ушей, заглушённая треском поглощаемой еды, но кое-что в памяти всё же осталось. Например, слова Кэла о том, что он ждёт прибытия своего брата в течение нескольких ближайших дней и очень недоволен задержкой, потому что наставник, занимающийся обучением молодого эльфа, не хочет отпускать ученика. Кайа, как ни странно, оказалась на стороне оного наставника и заявила, что и самому Кэлу неплохо было бы поработать над собой под руководством сведущего в применении оружия Мастера. Эльф обиделся и напомнил, что его образованием в боевых искусствах занималась как раз она, и если недовольна результатом, то рассуждать о неудаче может сколько угодно, но винить — саму себя. Эльфка приторно-сладким голосом пропела нечто вроде: «сначала зарасти дырку в груди, а потом посмотрим, кто кого». Конечно, фраза была куда изящнее и обладала несколькими уровнями подтекста, но даже общий смысл вызвал у меня смех, похожий на приступ кашля, а Мин тяжело вздохнула и объявила всем присутствующим за столом, что если они не угомонятся, то она тоже начнёт подумывать о небольшой разминке с применением колюще-режущих предметов. Эльфы чуть остыли, но до самого десерта продолжали отпускать колкости в адрес друг друга. В основном, это были переходы на личности, но помимо обсуждения свойств характера каждой из сторон я узнал, что Кэлу поручено некое важное задание, которое он, судя по теперешнему состоянию здоровья, выполнить не способен, и сие обстоятельство его самого очень огорчает. Особенно потому, что не знает, кем его заменят. Более внимательно к разговору ваш покорный слуга не прислушивался, благо было чем заняться: Мин без устали подкладывала мне на тарелку самые лакомые (по её мнению) кусочки и умерила рвение только после того, как я, взглянув на увесистый шмат мяса, сделал грозное лицо и пообещал съесть всё, что вижу перед собой, но только в том случае, если воительница съест столько же. Мин скривилась и, уныло кивнув, углубилась в изучение своей тарелки... Наевшись и напившись я откланялся, выцарапав у Кэла свои любимые побрякушки. Эльф с большой неохотой вложил цепочку с висюльками в мою ладонь и взял с меня обещание серьёзного и обстоятельного разговора. Кажется, я согласился...

«Ты будешь шевелиться или нет?...» — окрик Мантии заставил меня испуганно вздрогнуть.

Не ори!

«Ты уже целую минуту смотришь на эту рубашку...»

Всё, одеваюсь! Достала!

Куртку я напяливать не стал, зато нашёл совершенно чудную вещь — вязаный подшлемник: и голове тепло, и шея прикрыта.

«Ну, готов?...»

К чему?

«К ма-а-аленькой пробежке!...»

К ЧЕМУ?! Мы так не договаривались!

«Ничего, не рассыплешься... Только разомнись для начала...»

В разминку вошли приседания, наклоны и отжимания — в не слишком большом количестве, но достаточном, чтобы в голову закралась крамольная мысль: какая пробежка, и так уже еле двигаюсь... Но Мантия была непреклонна, и я выполз из дома на улицу, путано объяснив встреченной служанке, что мне позарез нужно прогуляться. Женщина смерила меня критическим взглядом, но удивляться не стала: видимо, по моему лицу поняла, что я способен и на более дурацкие поступки, чем шатание по предрассветному морозцу даже без тёплого плаща...