Разрушители. Дилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga"

После такого надо ли удивляться, что я жил на стене, а поиск более надежного укрытия все еще значился среди приоритетов? Тем более что остальные обитатели руин поступали так же – следы их присутствия имелись, а вот выследить их самих искусства Тени не хватало.

До сего дня.

Я выбрался из ниши и двинулся вдоль стены на уровне второго этажа, ступая по узкому карнизу, служившему когдато основой для стропил. Повод для осторожности имелся – меня разбудил скрип щебня, которым был завален двор. Ктото там ходил, причем, скрытно, стараясь никак себя не обозначить, но слух Тени различал дыхание по меньшей мере пяти человек. Для воров – много, для охотников – мало. Вот и думай что хочешь.

Я осторожно выглянул сквозь оконный проем. Неизвестных оказалось больше десятка, охарактеризовать их можно было одним словом – оборванцы. Приблизительно половина из них пыталась сохранить подобие традиционных одежд, пусть и сшитых из разноцветных линялых тряпок, остальные демонстрировали презрение к правилам приличия. То есть, климат тут располагает к скудности одежды, но не настолько.

Меня не заметили. Внимание пришельцев было сосредоточено на декоративном бассейне, занимавшем половину двора. Островитяне напряженно сопели, подталкивали друг друга и сами же пятились, но сантиметр за сантиметром приближались к бортику. Что их так захватило, я не понимал – поднятая Разрушением муть за два дня осела, и теперь водоем выглядел как десятки других, только тронутых Пустошью. Разве что поверхность слегка морщилась под утренним ветерком.

Я мог бы уйти, и никто бы ничего не понял, но это был не выход. Память Тени предупреждала, что любой бродяга сдаст меня властям за бутылку дрянного пойла, однако, поиски Пятого нужно с чегото начинать. Например, с простых вопросов.

Островитяне все еще колебались. Наконец, от группы отделился самый одетый делегат и заковылял ко входу в особняк, но внутрь не вошел, а принялся озираться и тянуть шею. Ему на помощь прискакала полуголая девчонка и, не долго думая, швырнула камень в оконный проем. Вот и поздоровались… Я поднял с подоконника мелкий обломок и уронил прямо перед ними. Девчонка в мгновение ока оказалась за оградой, вместе с двумя самыми нервными земляками, остальные только шарахнулись. Но главный переговорщик не побежал, наверное, потому что на ногах держался не уверенно. Вместо этого он посмотрел вверх, изящным жестом поддерживая съехавшие тряпки, и постарался сохранить достоинство. Если бы я не слышал, как срывается его дыхание и отчаянно бухает в груди сердце, подумал бы, что моя выходка его нисколько не смутила.

– Кхм, ээ… – начал он, немного совладав с голосом. – Со всем уважением и… ээ, надеясь на взаимопонимание, как бы… только обстоятельства…кхм… нисколько не намереваясь… того…

Возможно, его речь имела какойто скрытый смысл, но при моем знании языка он ускользал – что им всем надо, я не улавливал. На помощь снова пришла девчонка.

– О, высокий господин, – жалостливо запела она, не спеша, впрочем, приближаться. – Можно ли нам напиться из вашего источника?

– Можно. Но учти – я там мылся.

Островитяне уже не слушали, они ринулись к бассейну и, орудуя всевозможными емкостями, предприняли попытку вычерпать его до дна. Воду пили, покуда влезало, наливали в самодельные меха и битые кувшины, уносили в плошках. Я думал, они всю эту яму опустошат. Нет, не осилили – выдули только половину.

– Прошу прощения за манеры моих друзей… ээ, – воспрянул духом незадачливый переговорщик. – Дождей давно не было, а приближаться к городским резервуарам очень опасно, как бы.

Я кивнул, вспомнив разделанный труп.

– Большая удача найти питьевую воду в таких количествах, кхм. Боги вам благоволят!

Островитянин оглядел слегка взбаламученный бассейн с вожделением. Хорошо, что мне вчера не пришло в голову туда помочиться – сейчас бы от стыда помер. В принципе, вода тут под каждым домом, наверное, подвалы специально так устраивали. Но вот без Разрушителя ей не воспользуешься.

– Возможно, я еще найду. Обращайтесь!

От такой немыслимой щедрости островитянин просто дар речи потерял.

– Ох, да, позвольте представиться – Лекор, как бы. Я тут… ээ… предводительствую общиной, вот.

– Очень приятно, Зазу.

– С Ирама, полагаю?

– Не знаю, что это.

– О… Так вы с материка?

– Да.

Неугомонная девчонка, услышав новость, принялась прыгать по двору, приговаривая:

– Дикий, дикий, дикий!

Я только плечами пожал – это еще надо разобраться, кто тут дикарь.

– Прошу простить поведение Ио, – Лекор безуспешно пытался поймать нахалку. – Девочка растет сиротой, не имея достойного примера.

Проще говоря – шпана, она шпана и есть. Я спустился вниз прямо по стене (для хорошего вора тут как лесенка), чтобы рассмотреть гостей с более удобного ракурса. Лекор был высоким, тощим и какимто неправильно изогнутым. Кожа в его присутствии неприятно зудела (очевидно – маг). Прочие островитяне выглядели проще, у полуодетых личностей бросалось в глаза обилие физических недостатков. На материке такие мгновенно загремели бы в шудры, здесь же общество употребляло их иным способом (снова пришел на ум разделанный труп).

– Наверное, вам не интересны наши порядки, – с сомнением пробормотал Лекор, оценив мой рост, ширину плеч и комплекцию. Ио перестала дразниться.

– Напротив, очень интересны! Например, что тут едят?

Оказалось, островитяне ели рыбу, сырую. Ну, и всяких морских гадов. Добычу собирали на берегу, потому что иметь лодки обитателям руин не полагалось, а за попытку рыбачить в заливе можно было жестоко поплатиться. В пищу шло все, остатки сушили на солнце, несъедобное – тоже сушили, и продавали как топливо в обмен на тряпки и полугнилые фрукты, якобы растущие в садах, расположенных гдето на вершине скал. Хлеб и зерно привозились с материка и доставались только полноценным горожанам.

– Раз уж вы здесь, рекомендую вам быть очень осторожным. В сухой сезон чистильщики часто наведываются в старый город, Храм это поощряет. Их интерес… кхм, крысами не ограничен.

Я не выдержал:

– Есть себе подобных порочно и не гигиенично!

– Согласен, – вздохнул Лекор. – Но это, как бы, традиция. На отринувших волю Храма его защита не распространяется, такие дела.

Островитяне подобрали свои плошки и ушли. В качестве награды за покладистость мне вручили какуюто сушеную дрянь с щупальцами. Я вздохнул и принялся жевать эту штуку, по жесткости напоминающую сыромятный ремень. При такой жизни, в какойто момент начинаешь жалеть, что ты не раб – тех, по крайней мере, хозяева кормят.

После визита Лекора мой статус несколько изменился – обитатели руин перестали от меня прятаться. Правда, разговаривать отказывались – либо игнорировали, либо ругались и гнали прочь. Нищие оборванцы оказались крайне озабочены статусом собеседника, который здесь совпадал с количеством одежды. Поскольку мне нечем было замотать даже лицо, всерьез меня никто не воспринимал.

Большую часть времени занимала добыча еды. Все места, пригодные для собирательства, были жестко поделены, а торговать водой мне казалось странным. Пришлось, преодолевая страх, искать пропитание в море. Моей целью стали те самые хищные рыбы, изза которых плавать тут никто не умел. Я стащил в портовом квартале какоето весло и горсть гвоздей, смастерив грубое подобие остроги, наловил в подвалах жуков, а дальше все просто: приманку – в воду, гарпун – в голову. Рыбы оказались невероятно сильными и быстрыми, но твердость мои руки еще не потеряли. Самым сложным оказалось вернуться на берег с добычей по мокрым, скользким камням, когда вода кишит обезумевшими от запаха крови хищниками, причем, проделать все это ночью, в полной темноте. Репутация отважного охотника была мне гарантирована, а через пару дней появилась Ио с предложением взять на выделку рыбьи шкурки. Теперь в качестве гарнира на ужин я мог получить горсть изюма или пару плесневелых персиков.

Подходов к поиску Пятого попрежнему не было.