Хроники Сиалы. Трилогия (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич

Веревка, натянутая как струна, конвульсивно дергалась. Ушлый гоблин догадался несколько раз обмотать свободный конец снасти вокруг ствола ближайшей ивы.

— Утянула, говоришь? — Дядька жестом опытного рыбака попробовал дернуть веревку — Ух, хорошо сел! Да какой здоровый! Медок, подсоби!

Десятник и мускулистый воин, кряхтя, стали выбирать из воды веревку, Кли-кли наматывал ее вокруг вкопанной в землю палки.

— Соп-противляется, гад! — крякнул Медок, когда резкий рывок из-под воды едва не сбил его с ног.

Выуживание неизвестного трофея затянулось на целый час. К этому времени от возбужденных воплей нашего горе-рыбака проснулся даже Басс, и теперь все расположились за спиной Медка и принялись выдвигать предположения: что же смог поймать на дохлую кошку наш шут?

— Небось водяного подцепил. — Халлас никак не мог раскурить свою трубку. — Или русалку.

— Еще скажи, что короля кракенов, — засмеялся Делер, помогая Медку. Ты вечно любишь сочинять, Счастливчик.

— Сам дурак! — не остался в долгу гном. — Что же это за рыба-то такая, которую час вытаскивают? Она вон даже хвостом не бьет и не сдается ни на минуту. Точно, русалка!

— Ну, про русалку это, конечно, ерунда, а вот какую-нибудь речную тварь поймать можно. Раньше их тут было пруд пруди, — зевнул Сурок.

— А ты почем знаешь, грамотей? Сам видел? — Халлас все еще жаждал увидеть живую русалку.

— Да нет, старики рассказывали.

— Старики… Ставлю один золотой, что это обычная рыба, а никакая не русалка. — Басс подбросил монетку в воздух.

— По рукам! — заухмылялся гном. — Гони монету, ты проспорил.

— Это мы еще посмотрим, пускай вначале вытянут.

— Фу… Арнх, замени меня, — устало вздохнул Дядька. — Проще уж ее отпустить, чем так мучиться!

— Ни за что! — в один голос завопили Кли-кли и Халлас.

Битва с водяной тварью продолжилась. Когда наконец над водой появилось нечто черное и длинное, все уже порядком устали ждать.

— Бревно! — огорченно плюнул Делер. — Стоило ли тащить его столько времени?

— Эх! — огорченно сказал Арнх. — А я — то уж думал!

— Как бревно?! При чем тут бревно! Я не мог поймать бревно! — возмутился Кли-кли.

— Смирись, друг, — засмеялся Басс, и тут это бревно распахнуло пасть, в которой при желании мог поместиться целый человек.

— Мама! — Вот и все, что сказал Кли-кли, падая от неожиданности на спину.

— Сом! — заорал Дядька. — Да какой здоровенный-то!

Тут сом понял, что Диких пастью не впечатлить — в Безлюдных землях и не такое видали, — и попытался освободиться из плена. Вода вскипела, Медок упал на колени, но веревку из рук не выпустил, Арнх стиснул зубы, стараясь удержать огромную рыбину. Все, кто был на берегу, включая и меня, бросились им на помощь.

Общими усилиями сом оказался на берегу. Огромное черное тело было покрыто водорослями и ракушками, длинные черные усы, два белесых глаза-буркала свирепо косились на нас, рыба жадно открывала рот, грозясь слопать любого, кто осмелится подойти к ней достаточно близко. Из губ чудовища торчал целый арсенал разномастных крючков. Длиной рыбина была метров двенадцать, а об ее весе страшно было подумать.

— Что здесь у вас происходит? — К нам подошла Ми-ралисса.

— Миралисса, а я рыбу поймал! Чес-слово! Во какая большая, они мне все помогали ее тянуть, но поймал я! Правда, здорово?! — хвалился Кли-кли.

— И что ты с ней будешь делать?

— Даже не знаю… — задумался Кли-кли. — С собой возьмем!

— Есть эту дрянь? — скривился Халлас. — Да ему лет восемьдесят, не меньше! Мясо старое, болотом небось воняет! Ну его! Лучше давай отпустим!

— Отпустим? — задумался Кли-кли, а затем, решив проявить благородство победителя над побежденным, важно кивнул: — Можно и отпустить. Плыви, рыбка, и помни, что дохлые кошки доведут тебя до беды. Ну вы… это… Столкните его в воду, что ли?

Сом, сам не веря своему соминому счастью, поднял в воздух целый водяной столб и исчез в черной глубине реки.

— Ты, кстати, мне деньги должен, — напомнил Басс Халласу.

Гном недовольно фыркнул и полез в кошель.

— Гаррет, а ты видел, какую я рыбу поймал?! Здорово, да?!

— Молодец, Кли-кли, ты самый настоящий рыбак, — польстил я самолюбию гоблина.

— Нет, ты правда так думаешь, а? — Он даже остановился на мгновение, услышав от меня такие слова.

— Правда, — вздохнул я. — А теперь иди, сгрызи морковку и успокойся.

— У меня нет морковки, — разочарованно развел руками Кли-кли. — Еще позавчера кончилась.

— Сожалею.

— Эй, Кли-кли! Помоги Сурку принести дров, — распорядился Дядька.

— Это я щас! Это я мигом! — Неунывающий гоблин уже забыл о рыбе и унесся помогать Сурку.

Пока разожгли костер, пока Дядька, принявший дежурство по кухне у Халласа, приготовил еду, пока мы собрались, — наступило раннее утро. Небо уже полностью просветлело, солнечный свет прогнал звезды, и лишь бледный призрак месяца тонким серпом висел над самым горизонтом. Вернулся паромщик в окружении шести здоровых детин-работников и сказал, что мы можем отправляться хоть сейчас.

— Только, господа хорошие, вы все сразу не влезете. Вас вон сколько, да еще и лошадок немало. В два захода смогу перевезти.

— Ни к чему, — ответил Алистан, отсчитывая паромщику шесть серебряных монет. — Я вижу, что ваш сосед тоже на месте, так что остальные переправятся у него.

— Ничего у вас не получится, милорд, простите мне такие слова. Профессиональная гордость у нас. Он не станет моих клиентов возить, а я его, так уж повелось. Придется вас в два захода, так что прошу покорнейше простить меня.

Соседний паромщик и его помощники угрюмо и недружелюбно смотрели на своего конкурента.

— В два, так в два, — согласился Алистан. — Дядька, распределяй ребят на два захода.

— Лодки, — буркнул Халлас, опасливо посматривая в сторону парома. Ненавижу лодки!

Лицо гнома было цвета нежной весенней зелени.

— Да ладно тебе, Халлас, — усмехнулся Арнх, звеня кольчугой. — Гляди, волн нету, вода гладкая, переплывешь, и ничего с тобой не случится.

— Вот только как начнет качать паром вве-е-рх вн-и-и-з, в-верх, вн-и-из, так ты и узнаешь, какой у нашего мотыжника желудок, — усмехнулся Делер.

— Заткнись, тыква! — сглотнул Халлас, со страхом смотря на реку. — И без тебя тошно!

— Ну так иди в кустики, чтобы народ не смущать, и поблюй, посоветовал карлик.

Халлас застонал и сжал рукоять боевой мотыги.

— А ты песенку пой, — предложил гному Кли-кли. — Мне помогает.

— Правда? — В глазах у гнома сквозило недоверие вперемешку с надеждой. — А чего петь-то?

— Ну, спой "Молотом по топору". Или "Песнь безумных рудокопов". Делер хлопнул по спине Халласа. — Прошу на борт!

Гном сглотнул, позеленел еще сильнее, в сотый раз сообщил всем, что он ненавидит лодки, и шагнул на паром.

— Кли-кли, давай, — мотнул седой головой Дядька.

— Ну уж дудки! Я с Гарретом поплыву!

— Твое дело, тогда Фонарщик. Все, отчаливайте, мы следующие!

— Навались, ребятушки! — крикнул паромщик со своего места.

Работники налегли на барабан, зазвенела выбираемая цепь, и паром поплыл к противоположному берегу.

Здесь, на берегу, остались я, Кли-кли, Дядька, Арнх и Угорь вместе с вьючными лошадьми. Второй раз парням паромщика не придется так налегать на рукояти барабана.

К этому времени паром преодолел четверть пути, и безмолвную утреннюю тишину нарушило пение Халласа. Я не завидовал тем, кто сейчас был на пароме — певец из гнома, как из меня фея с крылышками. Халлас орал во всю глотку, фальшивя и завывая так, что его песня была слышна даже в Болтнике. Жители городка вряд ли скажут гному спасибо за такое чудесное утреннее пробуждение.

— Во распелся-то, — хмыкнул Арнх, закидывая ножны с мечом себе за спину. К неизменной кольчуге прибавилась кожаная куртка с нашитыми на нее пластинами, поножи, наручи и кольчужные перчатки. Арнх поймал мой озадаченный взгляд. — Пограничное королевство близко, надо вернуться на родину во всеоружии.