Игра на жизнь, или Попаданка вне игры - Арьяр Ирмата

— Имеют право.

— Имеют. И плюют на нужды и горе своих подданных, всей сферы. Вы уже знаете, что происходит у нас с магией и рождаемостью.

— Да. Теперь картина сложилась.

— Это всего лишь штрихи. Но для начала хватит.

— И что вы предлагаете?

— Вариант, который стал бы спасением для всех. Вы выходите замуж за Дэйтара Орияра до его магического совершеннолетия и консумируете брак. И он уже не сможет укрепить магическую связь с Оком, слиться с ним, как истинный хаор. Как следствие, он лишится титула и станет лишь хранителем крови, как случалось уже сотни лет. Но вы должны пойти дальше. Вы должны увести мужа за собой в свой мир.

— Зачем?

— Как я понимаю, в вашем мире нет магии. Без магии Око Истины умрет.

— Но это убьет Дэйтара!

— Нет, если он вернет Око в сферу Суаф. Связь между ними ослабнет, но сохранится, и они вполне могут существовать в разных мирах.

— Почему он не может сделать это, оставшись в Верхнем мире Айэры?

— Потому что Айэра — магический мир, и Око Истины способно там существовать и даже расти. Нам нужен именно немагический мир, чтобы уходя, Дэйтар вынужден будет оставить артефакт нам. Тогда появится шанс у всех. У сферы Суаф — шанс обрести настоящего правителя, восстановить магический уровень и возможность иметь детей. У вас, леди, — шанс обрести мужа, семью, друзей и потерянную родину. У Дэйтара — стать свободным и независимым от всех клятв, кроме данных вам у алтаря. Вы вернете надежду и счастье не только себе, но и миллионам таких как Светара.

— А Кари? Как при этом раскладе вы вернете Кари?

— Демоны отпустят ее, если их злейший враг Дэйтар Орияр исчезнет, как хаор Нижнего мира.

У меня резко закружилась голова и потемнело в глазах. Нет, это кольцо с частицей Ока налилось гневным мраком. Но Таррек, казалось, ничего не замечал.

— Мне нужно обдумать все это, cap Таррек.

— У нас нет времени долго думать. Я знаю планы Дэйтара, леди. Он намерен отказаться от вас. Обещания, данные перед алтарем Небес Верхнего мира, связывают ему руки. А если он откажется от вас и заберет фамильные амулеты до того, как мы найдем путь в ваш мир, за вашу жизнь никто тут и песчинки не даст.

— Я поняла.

— Вы побледнели. Вам плохо?

— Да.

Мне не то что плохо, мне ужасно, смертельно страшно! Может, у меня клаустрофобия?

— Два дня вам на размышление, леди. Через два дня должен прийти хранитель, и мы начнем искать ваш мир.

— Это может надолго затянуться.

— Не в этот раз. Если вы согласитесь, демоны дадут зацепку. Ведь кто-то же привел вашу душу в мир Айэры. Без демонов тут не обошлось, как и без кого-то из посредников-суафитов. Мы найдем их. А потом и путь для души к вашему прежнему телу.

— А если я не соглашусь?

Таррек многозначительно помолчал и произнес:

— Лучше бы вы согласились.

То есть других вариантов он мне не оставит, наверняка есть много хитрых способов избавиться от слабого человечка, не нарушая родовой клятвы хаору.

«Нельзя узнать врага в лицо, если смотришь в одну с ним сторону, — учил меня папа. — Ты же Коршунова, у тебя есть крылья: одно крыло — ум, а второе — интуиция. Маневрируй!»

Только бы не потерять драгоценную горошину.

И найти Аркуса.

Глава 7

ЗМЕЕНЫШ И ПРОПАВШИЙ ДУХ

Выйдя из подземного хранилища, cap Таррек не стал провожать меня в башню, он остановил первого встречного Вороненка, освободил его от текущего задания и поручил провести меня сначала в лекарское крыло замка.

— Пусть дадут вам какие-нибудь капли от головокружения, таинэ. Я предупрежу целителя. — Он коснулся запястья с браслетом, на котором красовался крупный чеер. — Может быть, у вас горная болезнь.

Скорее, аллергия на предателей. И пусть Таррек изображал защитника высших интересов всей сферы и суафитов, страдавших от слабых правителей, пусть не нарушает клятв, пусть даже докладывает Дэйтару о своих взглядах и делах, а не действует исподтишка. Но он вступил в сговор с враждебными демонами. Разве это не предательство? Как было предательством отбирать у меня Аркуса.

«Слышишь, Паноптес-Аркус! Отзовись!» — сотый раз за утро позвала я. Но дух молчал.

— Мне достаточно выйти на свежий воздух, cap, головокружение пройдет.

— Мы не можем рисковать вашим здоровьем. Оно для нас слишком ценно, — усмехнулся Таррек.

Пока ценно, ясно-ясно. И не нужно делать многозначительных пауз.

Мне хотелось как можно быстрее попасть в отведенные мне покои — горошина уже жгла ладонь, а беспокойство о шаре Аркуса опаляло душу, — но и от возможности попасть в лекарское крыло не стоило отказываться. Может быть, удастся что-то узнать у самих целителей о cape Риандре?

И я покорно последовала за пажом.

Мальчишке было лет тринадцать на вид. Долговязый, лопоухий, взъерошенные перьями короткие черные волосы торчали, как иглы ежика.

— А разве в детинце сейчас нет занятий? — удивилась я.

— Меня учитель отправил за инструментом для практики, — буркнул он. И в ворчании читалось: мол, иду, никого не трогаю, а тут на меня задание вешают.

— И как тебя зовут?

— Не важно. Если бы это было важно, cap Таррек представил бы меня.

М-да, общаться он явно не хотел.

— А Светара сейчас на занятиях, не знаешь? — продолжала я допрос, не обращая внимания на его отчужденность.

— Не видел, — почти враждебно бросил Вороненок. И неожиданно приоткрылся: — Она и так отстает, а вчера весь день пропустила из-за всяких поручений.

Из-за меня, ясно.

— А почему она отстает?

— Долго болела после… в общем, болела она.

— Переживала из-за трагедии с сестрой?

— А, вы знаете…

— Конечно. Я же таинэ. Вы мне не чужие.

Мальчишка встопорщился еще сильнее.

— Как же, не чужие! — насмешливо фыркнул он. — Последний раз свободного и независимого хаора видели в сфере тысячу лет назад. С тех пор — только в сопровождении отряда чужих магов. Они и титулов не имеют. Какие-то графы Орияр. Жалкие аристократишки, даже не первые в Верхнем мире! И наши обычаи не блюдут. Каких-то таинэ придумали. Вы у нынешнего-то уже четвертая. Может, и пятая будет вот-вот. Из-за таких чужачек в женах у хаоров мы и теряем все, что имеем. А говорите — не чужие!

Он жалил так, словно не Вороненок, а Змееныш. И никакого почтения!

— Пришли, таинэ.

За время нашего разговора мы прошли анфиладу залов, свернули на лестницу в угловой башенке и, поднявшись еще на этаж, попали в длинный переход-галерею.

С галереи внутренний двор был виден как на ладони, и меня привлекла толпа Воронов внизу, но нетерпеливый Змееныш не позволил задержаться и посмотреть, что там происходит. Может, потерянного хранителя встречают?

Как оказалось, «лекарским крылом» Вороны называли отдельный корпус, отличавшийся от остальных построек более темным цветом и узкими, но частыми зарешеченными окнами, в которые не протиснется и кошка. Видимо, чтобы крылатые пациенты не сбегали с процедур.

К лекарям можно было попасть по земле из внутреннего двора, через галерею из главного замкового корпуса и через крышу — все это любезно рассказал мне Змееныш, пока мы ждали, когда на стук мальчишки соизволят открыть массивную дверь.

Наконец железные створки разошлись в стороны, и перед нами предстала высокая, широкоплечая и полностью седая женщина.

— Посещение больных запрещено! — неприязненно скользнула она взглядом по моему лицу. — Не пущу, будь вы хоть самим хаором.

М-да, к Риандре через такой плотный пограничный заслон мне точно не добраться.

— Магистресса Катра, cap Таррек велел помочь, у таинэ кружится голова.

— Мне уже лучше, — трепыхнулась я.

— Нет уж, раз сказано вылечить, значит, вылечим! — Не успела я отпрянуть, как массивная Вороница цапнула меня за запястье и рывком втащила внутрь.

И первое, что я увидела, — очень знакомый каменный шар, размером с футбольный.

Он лежал в коробке с углублением и был закрыт со всех сторон толстым стеклом, испещренным светящимися рунами. Да и на самом шаре виднелись бурые пятна рун, словно нанесенные окровавленной кистью.