Восход Луны (СИ) - Гепард Лайри

Высокий расписной потолок был живым. По нему медленно плыли облака, похожие на комки ваты, и иногда пролетали крылатые лошадки - пегасы, такие, какими рисовала их Луна у меня дома. Вот один из пегасов подлетел к облаку и уволок куда-то за пределы потолка, толкая передними ногами. Выглядело все, как если б я лежал не в комнате, а под открытым небом. Картину портила лишь странная дырка, будто в потолок влетела петарда.

Потихоньку осматриваю свою, хм, палату, благо, на тюремную камеру она не похожа, и подает надежду, что я не в плену.

Очень красивая, даже роскошная обстановка. Стены, окрашенные в теплые тона, с ажурной лепниной. Массивный комод темного дерева с искусной золотистой резьбой. Огромный портрет Селестии в солидной раме подтвердил догадку о моем местонахождении.

Я лежу на просторной кровати, укрытый легким зеленым одеялом с ромашками.

Повернувшись в другую сторону, мысленно отмечаю расположение двери и окна. У двери стоят два белых жеребца, облаченных в золотые доспехи. Я сразу заметил их абсолютное сходство, словно однояйцевые близнецы: земные пони, крепко сложенные, единый цвет глаз, грив, шерсти, одинаковые черты морд. Ни единого изъяна и отличия. И если бы не живой блеск в глазах, наблюдающих за мной, этих парней можно было смело считать статуями, этаким колоритным украшением комнаты.

Судя по цвету неба за окном, наступал вечер. Взгляд остановился на часах с позолоченным циферблатом и изящными стрелками, гармонично вписанных в витиеватые лепные узоры. Вот только время они показывали… странное. Ибо «часов» на этих часах оказалось восемь, а не двенадцать.

«Хм, так сколько счас?.. Селестия упоминала, что в их сутках шестнадцать часов, значит, по четыре на утро, день, вечер и ночь. Если вечер, то что, час вечера, или как?»

Задачка отвлекла меня от боли и моего неопределенного состояния. Немного поупражнявшись в логике, арифметике, разогрев мозг нехитрым процессом мышления, я хотел осмотреть комнату до конца и встретился взглядом с очень заинтересованными нежно-голубыми глазами. Обладательница остроносой коричневой мордочки неподвижно сидела за столом и пристально изучала меня. Столь серьезное внимание к моей персоне изрядно смутило, я отвел взгляд.

Спрыгнув со стула, пони подошла ближе, морща лоб с небольшим рогом. Одета она оказалась в белый халат, зеленая грива уложена аккуратным узлом на загривке, голову украшала шапочка с красным крестом. Сама же пони выглядела заметно меньше Луны.

«Медсестричка? Или медпоняшка? И насколько поведение местного персонала отличается от земного? Х-хы, и насколько я отличаюсь от местных пациентов?»

Я попытался расслабиться и выглядеть как минимум не агрессивно, чтоб не спугнуть медичку. Ведь если меня связали, это на что-то да намекает.

Опасливо протянув ногу, медпони тронула копытом мой лоб, затем магией подхватила со стола листок и вчиталась, шевеля губами.

- Простите, - единорогая подняла взгляд, - я позову принцессу Луну.

«Луну»? Она сказала: «Луну»?! - яростно взревела моя сущность. Я готов общаться с самим Дьяволом, но не с этой лживой, вероломной, столикой химерой!

Медпони засветила рог и с резким треском исчезла, прежде чем я успел что-то возразить.

Животная злоба напитала огнем ослабшее тело. Задним умом я осознавал, что позиция моя крайне невыгодная: я болен, слаб, и правильно, что связан. Мне бы продемонстрировать смирение, подчинение, выяснить, зачем я тут, и наконец, окрепнуть. Но взбешенная кошмарами и презрением душа отметала доводы рассудка. Я оскалился, тихо и хрипло рыча в потолок. Я жаждал расправы.

Треск, и темный аликорн материализовалась недалеко от кровати. Рванувшись, я приподнялся, насколько позволяла стянувшая меня «резина».

- Свободны, - кивнула Луна стражникам, и те сразу покинули пост.

Так-так, хочешь прибить меня без помощников? Или вынуть душу, а тело превратить в зомби, которое будет чесать тебе спинку? Или подразнить видом беззащитной шеи? Я уж попытаюсь дотянуться до нее, синенькой.

Луна медленно приближается, настороже, как газель у водопоя. О да, у меня прямо на морде написано желание открутить голову одной рогатой лошади с отвратительными манерами.

Аликорн подошла вплотную, и я ужаснулся, увидев ее глаза. Я привык замечать такой взгляд в безликой толпе, среди многих иных. Глаза, в уголках которых неизгладимо запечатлены боль и скорбь невосполнимых утрат. Взгляд человека, что прошел ад войны и каким-то чудом выжил.

Ярость, бушевавшая в сердце, стихла. Я увидел принцессу-воина, ценой своей крови преодолевшей нечто страшное. Такой взгляд невозможно ни утаить, ни подделать. Он с тобой навсегда.

Разительные перемены произошли и во внешности пони: она стала заметно крепче, старше, словно прожила еще одну тяжелую, изнурительную жизнь, из которой вышла победителем, хоть это дорого стоило ей. Шерсть, ранее темно-синяя, посветлела, а в красивейшей гриве, переливающейся отсветами космоса, протянулись белоснежные искрящиеся пряди, и серебристый иней лег на брови и пушистые ресницы. Черты морды, которые я когда-то любил ласкать, обрели резкость, обострились, и прикоснувшись к Луне, будто можно невзначай пораниться об ее облик.

Теперь у принцессы были знаки власти, подчеркивающие царственный статус: черные корона и нагрудник с полумесяцем, украшенные замысловатыми серебристыми созвездиями, мерцающими при движении.

И вот Луна застыла надо мной в ожидании: приму ли я ее или отвергну? Она согласна была на любой исход. Я ощутил, что в этом мощном теле по-прежнему скрывается изящная хрупкая пони, жившая со мной. И она боится, безумно боится остаться одна, без поддержки, в родном, но столь же чуждом мире Эквестрии.

Луна вздрогнула, когда я ласково позвал ее по имени. Я тепло улыбнулся навстречу вопрошающему взгляду. По виткам рога аликорна скользнула магия, уже не робкая искорка, а переливающаяся зелено-голубая мощная струя эфемерной энергии.

Движением головы Луна отбросила укрывающее меня одеяло и расколдовала магический кокон. Я хотел сесть и обнять принцессу, но боль, внезапно прокатившая обжигающей волной вдоль позвоночника, заставила меня рухнуть в постель. Всю спину вдруг свело, взбесившие мышцы выгибали тело дугой.

- Что с тобой? - Со страхом прошептала Луна.

- Все ломит… - Застонал я, тяжело дыша. Что ж со мной произошло, чтоб аж так в хлам сломаться?

Хрипя, я с трудом распрямился, практически силой выламывая тело, заставляя его лечь ровно. Спина горит, будто мышцы превратились в слитки раскаленного металла.

- Лайри, мне очень больно и страшно оттого, что я не знаю, чем тебе помочь! Прости меня.

Печально склонив голову, Луна всхлипнула, по ее щекам скатились кристально чистые слезы.

Улыбнувшись, я хотел утешить Луну, мол, бывало и похуже. И заорал от боли - слезы аликорна, упавшие на грудь, обжигали как расплавленный свинец. Но через миг боль сменилась ласковой прохладой, заставляющей меня замереть, настороженно прислушиваясь к ощущению растекающейся по телу исцеляющей магии.

- Ох, как же я не догадлива. - Вздохнула Луна, и было непонятно, огорчена она этим или обрадована внезапной идеей. - Лайри, потерпи еще немного.

А что мне остается, кроме как слепо верить той, кто пытается помочь? Все одно я тут на положении сбитого машиной кота в ветклинике.

Аликорн осторожно подхватила меня телекинезом, перевернула спиной вверх. И вновь «свинец» пролился на затылок, шею, спину. И с каждой каплей мне становилось легче: прояснился разум, растворялась боль, утихали спазмы. Я смог дышать свободно, не борясь за каждый вдох. Подушка, в которую я уткнулся лицом, заглушала стоны.

Эта странная «слезотерапия» длилась минут пять - Луна делала небольшие перерывы, позволяя магии полностью влиться в меня.

И вот я уложен на спину. Положив копыто мне на грудь, Луна пытливо всматривается в глаза:

- Тебе теперь лучше? - Выдохнула она.

Накопытник приятно холодит кожу, привнося чуть больше порядка в несвязный хор мыслей. Я помедлил с ответом, пытаясь решить для себя, как относиться к Луне? Еще вчера она готова была походя убить меня взглядом, и вдруг сейчас заботливо лечит. Или сначала вылечит, а затем вызовет на бой? Что вообще она задумала? На Земле возможности аликорна были крайне ограничены, это позволяло мне довольно легко манипулировать гостьей, в некоторой мере предугадывать ее намерения и сглаживать спорные ситуации. Пока сумасшествие Луны не раскрылось во всей своей ужасающей красе.