Слепые чувства (СИ) - Иванов Марк

— Сегодня похоронили мою бабку, которая… — Дима вдруг осёкся и замолчал на пару секунд, уставившись в пустоту, а затем продолжил всё с тем же горячим тоном, — ай, да ну её, эту старую ведьму… Короче, я пропустил официальные поминки, и такой жест с моей стороны — явный грех и неуважение к мертвым, — после этих слов его лицо расплылось в какой-то странной кривой ухмылке, — не богоугодное дело так поступать… Костян, будь другом, дай мне одну бутылочку из твоих запасов. Вот тебе, компенсация.

Дима протянул Ломику две изрядно помятые купюры номиналом в сто рублей, но тот с лёгким движением руки оттолкнул его ладонь назад и сказал:

— Вот ещё, буду я своим друзьям водяру продавать… Жучара! — с другого конца гаража послышались недовольные звуки разбуженного человека, — будь другом, сходи за бутылочкой.

— Костян, я тебя не понимаю… — пробормотал Олег, — то ты говоришь: «Никакого бухла по будням», то: «Сходи за бутылкой». Определись уже…

— Это не для нас, а для Воробы.

— Чё? — Возмутился Крыса, пристроившийся к верстаку и вырезающий из дерева копию ножа из CS: GO, — целая бутылка в одну харю? Прямо накануне контрольной?

— Ничего, ему сегодня… можно, — Костя посмотрел в глаза Воробе и добавил, — хз, что там у тебя с твоей бабкой, да и, если честно, мне всё равно. Мы ведь дружим не из-за того, что можем доверить друг другу свои тёмные секреты, а как раз наоборот — в этом гараже так удобно убегать от проблем прошлого… Хотя… никто из вас троих, наверное, так и не поймёт смысл этих слов… Может быть это даже к лучшему… — он принял стеклянный пузырь из рук Олега и протянул его Диме, — держи… Думаю уговаривать тебя остаться с нами нет никакого смысла…

— Да, ты прав, это даже не входило в мои планы на вечер. Ладно, пацаны, удачи… Пойду немного прогуляюсь…

— Вау…

Женя широко раскрытыми глазами разглядывала со вкусом украшенную комнату, хозяйка которой сегодня утром уехала вместе со своими родителями на ночёвку в деревню: она ощупала руками искусственные иголки небольшой ёлочки, стоявшей вместе с вполне живыми цветами на подоконнике; свет мерцающей гирлянды, растянутой вдоль одной из стен, отражался в её зрачках, скачущих с одной фотографии на другую. На столе, в достаточно дешевых, но вполне эстетичных рамках красовались те самые фото, которые есть у каждого, кто вырос в эпоху повсеместного распространения фотошопа. За символическую плату со стороны родителей их ребёнок мог стать абсолютно кем угодно, однако мальчики почему-то раз за разом выбирали для себя роль военного или спасателя, а девочки редко когда вылезали из пышных нарядов принцесс (и лишь ваш покорный слуга почему-то захотел стать астрономом, но я говорю это строжайшему по секрету и об этом факте в моей биографии ни в коем случае не должен узнать кто-то, кроме нас с Тобой).

Прямо на противоположной стене от той, к которой был приставлен письменный стол, был обустроен небольшой коллаж из фотографий без рамок, украшенный ещё одной гирляндой и мишурой. Со снимков улыбались или просто дурачились девочки лет четырнадцати. В каждом их жесте, в каждой весёлой гримасе читалось лишь одно — дружба, и Женя не могла смотреть на них без ответной улыбки.

Ну а самая драгоценная фотография была приклеена к зеркалу небольшого столика, на котором в хаотичном порядке была разбросана косметика (я тут загуглил… эта штука называется «Трюмо». + 1 бесполезный факт в Твою копилку). Подойдя к ней, Женя с умилением посмотрела в глаза смеющийся женщины и улыбающегося мужчины между которыми, сверкая своим жизнерадостным взглядом, пристроилась тринадцатилетняя Аня. Фотография была сделана на фоне живописного горного пейзажа и от неё буквально веяло беззаботным отдыхом с семьёй.

— А теперь давайте сравним это с моей комнатой, или, вернее сказать, с моей каморкой или даже конурой, — Женя посмотрела на Аню, которая сидела на кровати в успокаивающих объятиях Андрея, и от её разбитого вида ей вновь стало немного не по себе, — Аня… Извини… После всего того, что случилось, Тебе, наверное, очень тяжело возвращаться… сюда…

— Ничего… — ответила она, сжимая Роджера и смотря куда-то в пустоту, — я… справлюсь…

— Воспоминания… штука опасная, — сказал Ваня, который старался вести себя аккуратно и стоять на максимальном расстояние от всех хрупких вещей, — помнишь, что нужно делать, если опять начнётся приступ?

— Да… Помню… Ещё раз спасибо за то, что научил меня справляться с… этим, и за очень вкусное мороженное, — Аня положила голову на плечи Андрея и закрыла свои глаза, утомившись от нервного изнеможения.

— Ну всё, вымотали бедную девочку своими разговорами, — Женя перешла на шёпот и подошла к окну, — слушай… Ваня… я ведь не ослышалась? Аня сказала тебе «спасибо»?

— Я тоже не ослышался? — с улыбкой ответил он, — ты назвала меня по имени, а не «Царьком» или «Наполеончиком».

— Ну так ты сейчас не сидишь на своём троне… Хочешь, чтобы я придумала тебе новую кличку? Это я могу, с фантазией у меня проблем нет. Знаешь, как звали моего персонажа в ДнД? Янввуз, гордый варвар с двумя «В» в имени. Вообще, это сокращение от «Я надеру вам всем, ублюдкам, зад».

— М-да… — шёпотом добавил Андрей, гладя по голове тихонько посапывающую Аню, — те самые знаменитые братья: варвар Янввуз и бард Кирилл, которые вместо того, чтобы спасать деревню от гоблинов продали всех её жителей в рабство… А на вырученные деньги они купили боевого слона, на котором и въехали в логово главного злодея…

— Ага, славные были времена, — пробормотала Женя себе под нос и резко сменила тему, — так что, Ваня, как мне тебя называть?

— Просто «Хороший парень» не прокатит? — шутливо поинтересовался он.

— А ты заслужил такую кличку?

— Вот поэтому я и спрашиваю, — Ваня пожал плечами и добавил куда более серьёзным тоном, — знаешь, я даже рад, что ты убила меня и освободила от всей этой ноши «царька». Серьёзно, большое спасибо за это. И… извини за то, что пытался обвести тебя вокруг пальца. Будь уверена, я усвоил этот горький урок.

— Вот как… — Женя посмотрела ему в глаза и о чём-то задумалась, однако из этих размышлений её быстро вырвался приглушенный крик с улицы.

Она открыла окно, и этот крик превратился в настоящие пьяные вопли, которые разбудили Аню:

— …не приидет к тебе зло и рана не приближится к телеси твоему, яко… яко… забыл! Давай, ударь теперь меня за это своей плёткой! Да! Ведь это всё идёт от мерзкого влияния этого бесёныша Кости! Именно из-за него я стал таким злым, а не из-за тебя, старая церковная ведьма!

— Ладно, пойду уложу этого Воробу… — сказала Женя, забираясь на подоконник, — Ваня, будь добр, вызови полицию и скажи им, что тут «какой-то пьяный хулиган не даёт людям спать».

— Окей, — ответил он, — только… ты выйдешь прямо в окно?

— А что, — Женя высунулась наружу и осмотрелась, — тут ведь всего лишь второй этаж, да и по этой трубе можно не только спуститься, но ещё и забраться назад.

— Тебе виднее, — сказал Ваня, прикладывая телефон к уху, — ало, полиция… здравствуйте…

Тем временем Ворба начинал орать всё громче и громче:

— Давай, мёртвая старуха, попробуй теперь включить мне свои «умные» проповеди или отправить на исповедь к своему обожаемому батюшке! Ведь по твоим словам, он любит нас, детей, прямо как Иисус! Только вот не думаю, что старина Иисус одобрил бы такую любовь. Но вам, церковным ведьмам и сумасшедшим мамашам, было всё равно на наши жалобы! Даже наоборот, вы называли всё это смертным грехом и клеветой на «святого человека», выставляя в итоге крайними нас, ваших же детей! Ой, да ну вас всех, — Дима отхлебнул из почти опустевшей бутылки и продолжил свой диалог с пустотой, — А ведь если подумать… Иисус был довольно неплохим парнем. По крайней мере, в отличие от вас всех, он не заставлял верить в себя насильно. Да… Иисус — свой пацан, и он обязательно отправит вас всех, в адское пламя… Как там было? «Дом мой домом молитвы наречётся; а вы сделали его вертепом разбойников». Сжечь бы всю вашу шарашкину контору дотла… А что, это идея…