Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин

А еще ходили слухи, что Великий Дом Даркенвэй произошел от Первого Дома Бутус. Ришари была склонна верить этому: уж очень походила мистическая способность Даркенвэй на начальную ступень мистической способности Бутус. Да и Славию — вотчину этого Первого Дома — остатки Даркенвэй не случайно выбрали в качестве своей новой родины. И к Белгорро он не просто так испытывал неприязнь… Впрочем, причиной последнего могло быть просто то, что тот был ярмиром — их Боромир не любил. Сильно.

Когда старый чародей, не вняв предупреждению, вновь оскалил впечатляющие клыки, которым мог позавидовать любой медведь, Ришари, непостижимым образом сумев выразить одним-единственным вздохом сожаление и удовлетворение, без малейшего промедления ударила белой молнией в его грудь. Боромира отшвырнуло назад, но на ногах он удержался, проскрежетав когтями по гладким камням; удар Ришари оставил только небольшой ожог на его прочной коже, и дымящуюся дыру в одежде. Густые черные волосы стали дыбом и тоже слегка дымились.

С изумлением посмотрев на пятно на груди, Боромир перевел взгляд на девушку и пророкотал:

— Наглая девчонка… Ну, погоди! — и прыгнул вперед.

Это была стремительная атака, невероятная для настолько массивного тела, и страшнее любого пушечного выстрела: Боромир весил больше полутонны, и мог двигаться быстрее скорости звука, способный смести со своего пути что-угодно. Но Ришари не стала уворачиваться — и гигант влетел в густую сеть молний, которые сначала остановили его, а потом отшвырнули назад, сбросив на дно кратера. Он снова приземлился на ноги, но едва они коснулись камня, как с неба в него ударила очередная молния, в десятки раз сильнее предыдущих — и мир раскололи на части ослепительный свет, жар и гром.

Скала под ногами ощутимо затряслась.

Ришари подняла лицо вверх, к стремительно сгущавшимся грозовым тучам, навстречу дождю и ветру. Медленно обнажила лезвие меча, до половины длины клинка — и тут же спрятала его обратно. Дженази учил ее не обнажать клинок без намерения проливать кровь, и она старалась не нарушать его наставление. И уж тем более она не собиралась обнажать лишний раз его меч. Боромир вполне способен сломать клинок, который и так уже прошел через слишком многое — он не был в руках кузнеца с тех пор, как оставил шрам на ее щеке.

Боромир поднялся, стряхнул с себя обугленные останки одежды и каменную крошку. Удар молнии оставил только небольшой ожог на его покатом плече, и по спине Ришари пробежал легкий холодок неуверенности. Гигант казался несокрушимым. И все же… Это было далеко не все, на что она была способна. Молнии не наносили старику вреда, меч использовать было нельзя, кулаки — просто бессмысленно. И она начала злиться. Здесь, на этом острове, больше ста лет назад, она смогла ранить человека, который считался сильнейшим в истории — так неужели не сможет ранить того, кто уступает ему в могуществе?

Или же просто боится убить его?

Боромир атаковал ее снова.

— Старик… Просто признай, что я сильнее тебя, — произнесла она, в последний миг ускользая от его сокрушительной хватки и отступая на безопасное расстояние.

— Нет, ты просто скользкая, как тень от змеиного хвоста. Только и можешь слепить меня своими искрами и сбегать.

Ришари ударила его сразу двумя молниями из раскрытых ладоней, но на этот раз Бутус даже не покачнулся. Впрочем, она и сама понимала, что эти два разряда и близко не были так сильны, как предыдущий.

— Неужели выдохлась? — усмехнулся Боромир.

Ришари промолчала, хмуро сосредотачиваясь. Потом произнесла:

— Старик… Ты видел много молний?

— Больше, чем ты капель дождя за всю свою жизнь, — снисходительно ответил Бутус.

— Какая из них была самой сильной?

— Ну… — старик смутился. — Ты ею в меня минуту назад попала.

Ришари улыбнулась.

— Хорошо. Значит, я еще смогу тебя удивить.

Боромир демонстративно размял плечи и мышцы спины, расставил пошире ноги, полусогнутые в коленях, и развел в стороны руки.

— Ну давай, попробуй, — рыкнул он. — Но если я и ее не почувствую, то мне с тобой больше не о чем говорить, никчемная слабачка.

— Да ты сдохнуть захотел, — возмущенно выдохнула Ришари, сжимая пальцы в кулак, чтобы не дать им снова опуститься на рукоять меча. — Ладно, сам напросился.

Готовая в любой момент увернуться от его атаки, Ришари вспомнила то ощущение бесконечной силы, которое уже однажды испытала в этом месте. Миг своего величайшего триумфа; величайшую из молний, сверкавших когда-либо под этим небом. Она разом ощутила бесконечность небес и несокрушимость тверди под ногами — и представила силу, способную уничтожить их. Силу, рожденную ее волей, энергией целой планеты — и многократно умноженную ледяным дыханием Волчьей Зимы. И где-то в глубинах подсознания снова, уже второй раз в ее жизни, возник смутно знакомый, сияющий образ, потрясающий копьем. И губы сами попытались произнести какую-то фразу, которая неуловимо скользила по краю сознания. Что-то, связанное с копьем. И гигантом.

— Убийца Гигантов, — потрясенно произнес Боромир за миг до того, как сила высвободилась из сознания Ришари, и попытался уйти, избежать удара. Но нет ничего, что могло бы превзойти в скорости молнию — и она ударила в него из кристально чистого неба, разрушая то немногое, что осталось от острова, и прожигая в толще его скал глубокую сквозную дыру. Плазменный поток выжег камни и воздух вокруг себя на многие десятки метров, а все, что находилось дальше, расплавилось и раскалилось до невыносимо высоких температур. Этот взрыв был виден и слышен на десятки километров вокруг, и то, что осталось после всего этого от Башни Света, начало стремительно обрушиваться в океан.

Величайшая из молний Ришари. Небесное копье, Убийца Гигантов — эта сила ужасала ее саму, и отброшенная на пару километров от острова своей же собственной атакой, обоженная, лишившаяся пальцев и глаз, она одновременно испытывала сожаление и удовлетворение. А еще она чувствовала себя богиней. Она сделала это просто потому, что могла. Без особой причины.

— Тупой старик, — прошептала она, лежа на спине в теплой соленой воде. — Такую молнию ты точно раньше не видел. И больше не увидишь.

***

12:00, 21 декабря 83 0года. Башня Света.

Сверхпрочные звукоизолирующие перегородки надежно защищали пассажиров «Иглы» от низкого гула гиперзвуковых двигателей, но Ришари все равно ощущала производимую ими вибрацию — легкую, удивительно успокаивающую. Катер совсем недавно был завершен на тайной верфи одного из лояльных Фридриху Небесных Городов дома Бронзлевен, не был занесен в реестр воздушных судов, и это знание, вместе с приятным запахом синтетической отделки салона, вызывало в ее душе удивительное ощущение уюта и защищенности. Никто, кроме близких соратников, не знал, что этот корабль вообще существует, а значит, можно было представить, что сейчас, в данный момент времени, не существует для всего остального мира и она. И сидящий рядом Дженази. Чудесный момент. Жаль только, что забыть обо всем на свете и просто подремать, положив голову ему на плечо, мешали пара обстоятельств.

Первое — они были в салоне не одни. На борту «Иглы» находились все восемь Гвардейцев, и было крайне сложно расслабиться под мрачным взглядом Сигурда, сидевшего напротив. Между ним и Дженази с самого момента знакомства пробежала черная кошка, и от напряжения, царившего в воздухе, вот-вот должны были затрещать искры. Они старались не встречаться взглядами, жажда их взаимоубийства ощущалась физически. Ришари не без удовольствия подливала масла в огонь, посылая закованному в черную броню длинноволосому яо многозначительные, но почти незаметные улыбки. Один мог прочесть в них признание в симпатии, другой — в смертельной ненависти. Пойди разбери. Она и сама еще не разобралась. Такого симпатягу и поцеловать не грех. И порезать на ломтики, если он сделает Дженази больно.