Хранитель - Голотвина Ольга

- Прими облик… - Джилинер на миг задумался, - того Раба, что дал тебе кувшин с вином.

Словно невидимые руки ваятеля прошлись по мягкой глине - так изменилось стоящее перед Джилинером существо. Выпирающие ключицы, обтянувшая ребра кожа, идиотская ухмылка, нелепо торчащий вихор… Вот только зябкого рабского страха не было в изменивших цвет глазах. Они остались пустыми, невыразительными.

- Скажи, что ты счастлив служить своему господину.

- Я счастлив служить своему господину… - послышался сбивчивый, вздрагивающий лепет.

- Моим голосом! - приказал Джилинер.

- Я счастлив служить своему господину, - твердо и уверенно прозвучал ответ.

Но сочетание собственного голоса с заморенным, хилым телом и придурковатой физиономией показалось чародею таким неприятным, что он велел Четвертому принять прежнее обличье и огляделся.

- Видишь этот пень? Вырви его из земли! Земля вздыбилась, как волны в шторм, когда гигантские корни распороли слой травы и слежавшихся листьев.

- Хорошо! - с чувством сказал Джилинер. - Доставил ты мне хлопот, но, кажется, дело того стоило…

Он снял с пальца золотой ободок с цифрой « 4» и продел в него тонкую золотую цепочку, на которую были нанизаны три кольца. Затем узкой тропкой направился прочь с поляны, небрежно бросив через плечо:

- Иди за мной!

Он не видел, что вслед ему полыхнул лютый, ненавидящий взгляд. Всего на мгновение.

4

- Как ты думаешь, что это? Разбойники грабят торговый обоз?

- Что ты, дорогой! Разве не слышишь рычания? Это волки гонят оленя!

- Ну, судя по визгу, олень уже затравлен, идет драка за добычу… А вот я разберусь с этими хищниками!

Скрипнула дверь. Хранитель Найлигрима шагнул в комнату. Его жена остановилась на пороге, залюбовавшись свирепым мельканием пухлых ручек и ножек среди скомканного коричневого сукна и бурого меха.

Орешек точным движением запустил руки в визжащий ком поднял за шиворот двух «хищников». Близнецы разом перестали вопить и висели в отцовских руках, полные молчаливого протеста и горькой обиды.

- И кого ж это я ращу? Разбойников?.. - начал было Хранитель воспитательную речь… но оборвал ее, внимательно осмотрел свою добычу и восхищенно воскликнул: - Ну, никогда не научусь различать, кто из вас кто!

Карапузы молчали, всем своим видом показывая, что этой тайны у них не вырвать.

Арлина засмеялась, шагнула к мужу и безошибочно взяла у него из рук крепенькое кареглазое существо.

- Арайна, девочка моя, как тебе не стыдно! Ладно, еще братик проказничает, он мальчишка… Но ты же барышня, Дочь Клана, разве можно быть такой драчуньей?

- А как ты определила, что это она? - поинтересовался Орешек, поудобнее усаживая сынишку у себя на руках. Зеленые глаза Арлины светились мягко, ласково:

- Ой, что ты, они же такие разные! Раларни глядит исподлобья, надулся… спусти их сейчас на пол - опять в драку полезет, прямо при нас. А у малышки глазки ясные, невинные… прямо пай-девочка, мамина радость! Можно подумать, не она сбежала вчера от няни и была изловлена на кухне… в корзину с яблоками залезть успела…

- Вот это да! - оценил Орешек достижение дочери. - Такая крутая лестница! Такие высокие ступеньки!.. А нянька-дура куда смотрела? И ты, кстати, тоже?..

Арлина виновато улыбнулась и, уходя от опасной темы, подняла с пола плащ:

- Они что-то этот плащ очень любят: чуть отвернешься - утащат, бросят на пол и возятся на нем… Но сегодня-то, сегодня! Я же своими руками уложила его в сундук! На замок, правда, не заперла, но крышка тяжелая, малышам не поднять…

Орешек покосился на капюшон с зеленой заплаткой:

- Пожалуй, об этом надо спросить не малышей…

- Думаешь, кто-то из прислуги?.. Кстати, разреши мне спороть эту дурацкую заплатку! Под ней же нет дырки… какая идиотка ее пришила, да еще зеленую? Да и стыдно Хранителю в латаном ходить…

- Не смей! Я же говорил - заплатку не трогать! Дай плащ сюда… сразу, кстати, и надену, сейчас по дождю ходить придется.

- Опять? - охнула Арлина, принимая из рук мужа сынишку. - Простудишься же! И без того полдня по ливню мотался… еле успел в сухое переодеться… Хоть ворот завяжи, а то тут сквозняк!

Снисходительно улыбнувшись заботливой воркотне жены, Орешек поднял руки к завязкам ворота. Внезапно лицо его стало озабоченным, пальцы пробежались по тонкой материи у горла,

- Мешочек свой на тесемочке ищешь? - догадалась Арлина. - Ты мокрую рубаху через голову стягивал и его нечаянно снял. Мешочку высохнуть не мешает, его Иголочка с остальными вещами у огня положила.

- Где?

- В трапезной. Там сейчас никого нет, а камин горит.

- Пойду заберу, - серьезно кивнул Орешек и вышел из комнаты. Не стоило оставлять мешочек валяться где попало. Конечно, для Орешка хранящийся там клочок пергамента - лишь память о вырастившем его мудром старом человеке, но чужим глазам он может открыть грозную, недобрую тайну.

В коридоре Орешку встретился дарнигар крепости.

- Господин мой, - окликнул рыжебородый гигант Хранителя, - я тут кое-что придумал…

Хоть Орешек и спешил, но задержался, невольно улыбнувшись. Не стоило и спрашивать, какая забота мучает Правую Руку Хранителя.

Харнат Дубовый Корень был не из тех, кто дергает вышестоящих своими мелкими проблемами. Он отвечал за гарнизон - и поддерживал в нем железный порядок. Сам и только сам. Старый воин умудрился, невзирая на низкое происхождение, вырасти от рядового наемника до дарнигара крепости, но при этом предпочитал общаться с неприятелем, а не с начальством (если, конечно, был выбор). Неприятелю, по крайней мере, можно врезать секирой по башке…

Однако сейчас бывалый солдат столкнулся с совершенно новой для себя задачей и от растерянности поделился своей бедой с Хранителем. И теперь двое союзников увлеченно продумывали хитрые тактические ходы.

Дело в том, что в прошлом году Харнат женился (чего сам от себя никак не ожидал). Женой его стала наемница по имени Аранша Золотое Лето - веснушчатая рыбачья дочь, крепкая, смелая и веселая. Казалось бы, живи да радуйся… но после свадьбы обнаружилось, что новобрачная и не думает оставлять службу. Она, видите ли, носит бляху десятника, чем редкая женщина может похвастать, и обидно ей остаток жизни мужу штаны стирать. Как служила, так служить и будет; для семьи время найдется, а если с чем по дому не успеет управиться, так на то рабыни есть. Раньше-то холостого дарнигара рабыни обшивали да обстирывали, так с какой стати неплохому десятнику свое дело бросать и в бабьи хлопоты с головой уходить?

Услыхав подобные речи в первый раз, Харнат попросту опешил. Во-первых, ни о какой стирке штанов и речи не шло: супруга дарнигара - персона в крепости уважаемая, ей грязной работой ручки пачкать зазорно. Самое большее - за служанками приглядеть… да детей рожать, пока им обоим еще не поздно… Во-вторых, ему, Правой Руке Хранителя, перед людьми стыда не оберешься, если его жена за деньги будет на плацу мечом махать да в карауле стоять. В-третьих, одна сволочь уже пересказала Харнату свеженькую загадку, что начала бродить по соседнему городу Ваасмиру: «Как называется крепость, где десятник дарнигаром командует?.. »

Убедившись, что все доводы бессильны, Харнат попробовал топнуть ногой и прикрикнуть на жену. Аранша не ответила грубостью, не начала шуметь - быстренько собрала свои вещи и перебралась в женскую казарму, к прежним товаркам.

Харнат решил сменить стратегию: попытался одолеть своенравную жену нежностью и лаской. На ласку Аранша с удовольствием откликнулась, моментально возвратилась в супружеские покои. Но службу, змея упрямая, все-таки не бросила…

Как быть? Властью дарнигара выгнать отличного, проверенного в битвах бойца? Без всякого повода? Это было бы подлостью… и, что для Харната куда важнее, это было бы служебной промашкой. А служебной промашки он всегда боялся больше, чем самого черного греха.